Похоже, что Россия добьется своего в отношении Грузии, и Запад здесь бессилен. В отсутствие готовности к проведению военной операции то, что было задумано как 'жесткая риторика', оказалось пустыми словами и блефом. Это вызвало требования найти другие способы наказать Россию. В поисках рычага многие политики, как левого, так и правого крыла, обращаются к экономике, предполагая, что Запад может заставить Россию заплатить за содеянное, если примет такие меры, как блокирование ее вступления во Всемирную торговую организацию, изгнание из 'большой восьмерки' и ограничение ее инвестиционных и торговых отношений с Западом. Этот подход ошибочен. Обсуждаемые меры были бы неэффективными и, скорее всего, контрпродуктивными. Нам они навредят больше, чем русским. В конечном итоге, существует риск того, что в результате иметь дело с Россией будет труднее, а не проще. За идеей об использовании экономического рычага стоит та логика, что, осознав экономические издержки своего неприемлемого поведения, премьер-министр России Владимир Путин воздержится от подобных шагов в будущем. Проблема в том, что Путин - сохранивший на своем новом посту всю полноту власти в России - не только осознает потенциальные издержки своих действий, но и готов оплатить их, если будет нужно. Путин признает важность экономических факторов в современном мире и твердо нацелен на создание экономической мощи России. Но это лишь средство к достижению цели - стратегической безопасности - которой он не пожертвует ни при каких обстоятельствах.
Для Путин грузинский вопрос - это, в конечном счете, вопрос безопасности России. Поэтому, не имея возможности вынудить Россию заплатить большую экономическую цену, чтобы она изменила свое поведение, мы можем навредить себе. Если, например, будут отменены совместные с русскими программы в космической сфере и сфере атомной энергии, то пострадают интересы Запада. Нарушение экономических связей с Россией также будет означать потерянные возможности. Благодаря своим доходам от экспорта нефти, Россия уступает лишь Китаю и Японии по объему имеющихся у нее ценных бумаг западных правительств. В настоящее время нам выгодно то, что эти гигантские фонды, являющиеся, в конце концов, результатом перевода средств от наших потребителей в казну российского государства, возвращаются к нам в форме кредитов западным правительствам. Было бы еще выгоднее, если бы эти деньги работали здесь в форме инвестиций - эта перспектива была бы крайне маловероятной, если бы мы попытались наказать Россию, ограничив ее инвестиции на Западе.
В России идут дебаты об ее экономическом будущем, и, изолировав Россию, мы бы вывели ее на неверный путь. Все участники этих дебатов согласны, что страна должна перестать зависеть от экспорта нефти и газа. Но как? Одна сторона спора, включающая в себя группу блестяще образованных советников Путина, учившихся на Западе, признает, что это можно сделать, лишь поднявшись вверх по ступени индустриального и постиндустриального развития, в полной мере переняв не только новейшие западные технологии, но и западные методы менеджмента и организации, а также принципы корпоративного управления. Вторая сторона - так называемые государственники, возглавляемые такими людьми, как Сергей Чемезов, бывший коллега Путина по КГБ, а ныне глава государственной мегакорпорации 'Ростехнологии' - мечтает о том, чтобы обогнать Запад по развитию технологии, обойдясь без институтов, которые она воспринимает как чуждые. По сути, она выступает за повторение большого советского эксперимента по опоре на собственные силы. Эта модель, основанная на возрождении некогда мощного военно-промышленного комплекса, с необходимостью приведет к ужесточению контроля над ресурсами и людьми и повышению секретности во всех сферах экономической жизни. Отсечение России от глобальной экономики лишь усилит сторонников модифицированной советской модели.
Использование экономики в качестве оружия против России создает риски и для самой глобальной экономической системы, основополагающий принцип которой таков, что усиление экономической взаимозависимости ведет как к росту благосостояния, так и к усилению безопасности. Ради большей экономической эффективности государства отказываются от части суверенитета и независимости. Система работает хорошо, когда все ведут игру на равных условиях. Но результат может быть плачевным, если важный игрок находится наполовину в системе, наполовину - вне ее. Энергетические ресурсы и финансовые резервы России делают ее важным игроком, который должен полноценно участвовать в работе системы, а не быть на ее обочине.
При всей сложности российского случая сейчас не время отказываться от принципа, согласно которому экономическая интеграция снижает накал потенциальных межгосударственных конфликтов. Но принцип не может работать, если он применяется упрощенчески. Россия была и остается особым случаем. Наследие сталинского прошлого по сей день сказывается на ее внутри- и внешнеполитической, равно как экономической жизни. Из соображений безопасности, имеющих первоочередное значение, она не ответит немедленно и предсказуемо на то, что мы могли бы счесть четкими и адекватными экономическими стимулами, как позитивными, так и негативными. Нефтегазовые доходы России еще больше осложнили стандартные расчеты выгод интеграции. Они позволили России восстановить экономику, не становясь при этом 'похожей на нас'.
Возможно, мы совершили ошибку, преждевременно решив, что Россия окончательно встала на путь нормализации. Но ответом на эту ошибку не должна стать новая, еще более серьезная - превращение крупнейшего в мире поставщика энергоносителей и одной из стран, вносящих наиболее существенный вклад в финансирование американского бюджетного дефицита, в парию и убежденного противника и без того несколько пошатнувшегося международного экономического порядка.
* * * * * * *
Какие страны останутся после Третьей мировой войны? (Сообщество читателей ИноСМИ)
Антиолимпийские новости (Сообщество читателей ИноСМИ)
Нас душит ненависть к русским оккупантам (Сообщество читателей ИноСМИ)
Саакашвили ест свой галстук (BBC World News, Великобритания)
_______________
Как быть с Москвой ("Newsweek", США)
Кому нужна Россия? ("The Washington Post", США)
Как остановить Россию в следующий раз ("The Weekly Standard", США)
