За те 20 с небольшим дней, что минули с момента начала войны России с Грузией, мы очень многое услышали о том, как изменился наш мир. Нам говорят, что Кремль вновь окреп, обрел напористость, что между Москвой и Вашингтоном возникает новое стратегическое противостояние - если не новая 'холодная война'.
Но вызывает большие сомнения новизна всех этих и прочих наблюдений. Военная мощь России, подкрепляемая ее пусть одряхлевшей, но все-таки гигантской армией и ядерным арсеналом, никем и никогда серьезно не оспаривалась. А ее экономическое могущество несомненно вот уже на протяжении ряда лет. Между тем, угроза конфронтации была велика еще задолго до того, как Владимир Путин произнес тираду против американской гегемонии в своей мюнхенской речи в феврале 2007 года. Помните, как Россия поддерживала лидера социалистической партии Слободана Милошевича (Slobodan Milosevic) во время косовской кампании в 1999 году? Тогда никто на Западе и не слышал еще о Путине.
Но есть, по меньшей мере, три урока, которые мы можем извлечь из нынешнего кризиса в Грузии, когда российские войска, танки и авиация под предлогом геноцида, похожего на действительность не более, чем оружие массового уничтожения в Ираке, стерли в пыль своего надоедливого южного соседа, заняли стратегически важные города, а затем начали очень-очень медленно отходить, оставляя грузинскую армию разорванной в клочья.
Во-первых, мы узнали, как мало изменилось в России с приходом нового президента Дмитрия Медведева. Бывший президент Владимир Путин командует, как и прежде, находясь сейчас в кресле премьер-министра. Но та утонченность и мягкость, которой Запад ждал от Медведева, так и не проявилась. И за рубежом, и внутри страны Кремль по-прежнему предпочитает действовать огромными кулачищами в стальных перчатках при поддержке своей неправдоподобной пропаганды и в условиях полного отсутствия ответственности перед страной и мировым сообществом.
Во-вторых, мы узнали о недостатках невоенных внешнеполитических инструментов России. Сила российской большой дубинки очевидна, но Москва забыла о мастерстве мягких переговоров. В этом она, конечно же, напоминает своих западных, особенно американских партнеров, которые в последние годы энергичной дипломатии предпочитают военную силу. Но если новое руководство в Вашингтоне может полагаться на десятилетия хороших отношений с союзниками, чтобы восстановить сожженные мосты, у Москвы наследие далеко не такое благоприятное.
Но те, кого беспокоят угрозы воинственно настроенного Кремля, не должны считать относительную слабость Москвы доброй вестью. Россия многое воспринимает как угрозу своим национальным интересам, в том числе, дальнейшее расширение НАТО и ЕС, развертывание американской системы противоракетной обороны в Центральной Европе и активное соперничество с Китаем и США за влияние в Центральной Азии. Неспособность Москвы добиться своих целей силой убеждения может увеличить соблазн прибегнуть к силе оружия.
И наконец, мы узнали всю глубину и ширину идеологической пропасти, которая отделяет Россию от Запада. Это не столько разница в ценностях, поскольку западные страны вполне способны вести себя цинично и лицемерно. Но равнодушие Москвы к тому, как воспринимаются ее действия, показывает нечто большее, чем просто чрезмерную самоуверенность. Кремль совершенно по-иному понимает механизм работы нашего мира, исходя из принципов экстремального реализма в политике, для которых международные отношения это игра с нулевым результатом. Согласно такой точке зрения, доверие - это ничего не стоящий товар, компромисс не создает добавленную стоимость, а премия выплачивается за военные победы.
Таким образом, новое похолодание явно отличается от 'холодной войны', поскольку Москва сегодня не стремится навязывать миру свою систему правления. Вместо этого она считает, что то, что хорошо для Европы и Америки, изначально и неизбежно плохо для России. Она ощущает необходимость сопротивляться и ставить препоны при любой возможности.
Хотя очень соблазнительно продемонстрировать Москве силу и солидарность Запада, опрометчивый прыжок навстречу конфронтации это не самая лучшая идея. Хотя Запад обязан защищать свои ценности и интересы, американские и европейские лидеры могут и должны показать, что от партнерства мы можем получить больше, нежели от нового противостояния. В условиях, когда мир с великими потугами борется с климатическими изменениями, терроризмом, бедностью и миграцией населения, новая гонка вооружений и соперничество за сферы влияния были бы крайне контрпродуктивны.
То, что Запад воспринимает как высокомерие Москвы, это на самом деле ее глубокая убежденность в том, что западные страны смотрят на мир так же, как она, и действуют соответственно. Унижение России в 90-е годы воспринимается как подтверждение ее оценок. Авантюра Буша в Ираке - еще одно доказательство. Лишь принципиальная и хладнокровная нетерпимость к такому поведению со стороны западных стран, в первую очередь, со стороны их руководства, убедит Россию в обратном.
Сэм Грин - политолог Московского центра Карнеги за международный мир (Carnegie Endowment for International Peace)
* * * * * * *
Стройматериал для великой империи (Сообщество читателей ИноСМИ)
YouTube затирает следы грузинской агрессии (Сообщество читателей ИноСМИ)
Россия наносит ядерный удар по припятским болотам (Сообщество читателей ИноСМИ)
Усы для красоты или галстук для еды? (ИноСМИ, Россия)
__________________________
Путин приготовился к прыжку ("Handelsblatt", Германия)
Как Запад может дать отпор России ("The Wall Street Journal", США)
Уроки Грузии ("Liberation", Франция)
