Каких-нибудь три года назад Чечня была разорена яростью и хаосом войны. Всего два года назад девяносто процентов зданий чеченской столицы, города Грозный, лежали в руинах. Наверно, вам памятны фотографии с развалинами, с голыми остовами зданий, жилыми домами, словно вывернутыми наизнанку какой-то неведомой силой, и студентами, героически занимающимися в изуродованных аудиториях.
Теперь центр Грозного совершенно не узнать. Стерты практически все следы недавней войны: единственными сохранившимися ее свидетельствами остались огороженные участки, полностью очищенные и приготовленные к будущему строительству. Еще чуть-чуть, и можно будет вообразить, что двух войн (и прочих событий последнего десятилетия) словно бы и не было. Теперь все в Чечне вращается вокруг двух основных тем: ислама в умеренной форме и фигуры Ахмада Кадырова, президента Чечни, погибшего в 2004 году и бывшего отцом нынешнего президента Рамзана Кадырова.
Главным воплощением нового 'лица' Грозного является гигантская мечеть, позиционируемая как самая большая в Европе. Благодаря лихорадочно растущему строительному сектору в Чечне создано множество рабочих мест. А третьим пунктом в программе туриста, посещающего Грозный, является храм Архангела Михаила (русской православной церкви). Зданию более ста лет; в рамках общей реставрационной программы оно было восстановлено с нуля.
Днем на улицах пустынно - идет рамадан. Ближе к закату появляются первые пробки, открываются кафе и рестораны, и город возвращается к жизни - да, к нормальной жизни. Мне не встретилось ни одной женщины без хиджаба - это очень странно для территории, бывшей частью атеистического государства, - но не было и ни одной, полностью закрывавшей лицо.
Почти все время, пока Владимир Путин был президентом, в Чечне шла война, но теперь она в прошлом, и российские власти почувствовали себя достаточно уверенно, чтобы пустить в Чечню около тридцати западных наблюдателей, для которых была проведена полудневная экскурсия и организована встреча с президентом Кадыровым в его роскошной усадьбе. Кадырову тридцать один год, и скоро ему исполнится тридцать два.
Богатая нефтью Чеченская Республика производит впечатление мира и спокойствия с того самого момента, как в марте 2007 года по указанию президента Путина (возражения не принимались) ее главой стал Кадыров. После этого региону (официально именуемому 'республикой в составе Российской Федерации') была предоставлена относительная самостоятельность с одним условием - природные ресурсы Чечни оставались под контролем Москвы. В остальном Кадыров получил возможность управлять Чечней как собственным ленным владением, то есть мстить недругам, отлавливать врагов, нажитых во время войны и (как утверждается) грести миллионы со сверхвыгодных строительных контрактов.
Итак, Чечня стала независимой во всем, кроме формального статуса. Похоже, что измученные войной чеченцы вполне довольны таким вариантом. Так ли это, выяснится двенадцатого октября, в день выборов в чеченский парламент. Впрочем, когда Кадыров хочет навести где-то порядок, он абсолютно не стесняется в выборе методов, а деньги из Москвы поступают в очень немалых количествах, тогда как при Аслане Масхадове (бывшем президенте) Чечня превратилась в поле битвы между соперничающими полевыми командирами.
Впрочем, недавно отгремевшая война в Грузии может положить конец вполне сносному положению дел - и Москва знает об этом. Вероятно, именно поэтому в Москве и решили продемонстрировать гостям с Запада то, насколько далеко в прошлое ушла чеченская война. Во время полуторачасовой аудиенции президент Кадыров категорически отверг мысль о том, что признание независимости Южной Осетии и Абхазии может дать новый стимул сепаратистскому движению в Чечне. Кадыров подчеркнуто медленно сказал: 'Для Чечни этот вопрос вообще не актуален'.
Сам Кадыров производит сложное впечатление. С одной стороны, человек он неопытный и по-молодому порывистый, с другой - закаленный пройденной войной, властный, хотя временами и кажется мягким. Семья Кадыровых всегда была очень религиозной; так, дед президента был муфтием Грозного, а сам он все время говорит об исламе. Впрочем, так же легко Кадыров может заговорить и о своем обучении в российском институте, и о своем прошлом 'с автоматом в руке', и о том, как он видит свою нынешнюю и будущую роль в качестве 'верного слуги своего народа'.
Россия настаивает на том, что Чечня представляет собой уникальный случай; возможно, это и так, но сейчас, когда не прошло и двадцати лет после распада Советского Союза, для России вопросы самоопределения этнических меньшинств, национального суверенитета и территориальной целостности представляют настолько же сложные дилеммы, насколько и для любого другого государства.
В начале этого года Россия отказалась признать независимость Косово. Частично отказ объяснялся категорическими протестами со стороны союзной Сербии, но частично и тем, что Москве не хотелось создавать прецедент, которым могла бы воспользоваться Чечня. После конфликта с Грузией внешняя политика Москвы наталкивается на трудности: если признание Южной Осетии и Абхазии не создает прецедента (на чем настаивает Москва), непонятно, почему тогда Россия так категорично реагирует на Косово.
Похоже, что мир и экономическое процветание утихомирили сепаратистов. Однако, если жизнь обычных граждан не улучшится, движение за независимость может вновь набрать силу, и в этот раз сепаратисты будут вооружены прецедентом, который не замедлят бросить в лицо России.
* * * * * * *
Я тебя убью. Но не сегодня (Сообщество читателей ИноСМИ)
Анатомия московской лжи (Сообщество читателей ИноСМИ)
Саакашвили: Мы перестали быть марионетками кремлевских му...ов (Сообщество читателей ИноСМИ)
Вахтанг Кикабидзе: Русские должны убраться! ("Квела сиахле", Грузия)
________________________________________
Жестокая история жизни Рамзана Кадырова ("Los Angeles Times", США)
Московский ставленник железной рукой восстанавливает Чечню ("The New York Times", США)
Станет ли Грозный прекрасным? ("The Independent", Великобритания)
Столица Чечни поднимается из руин, скрывая тайные ужасы ("The New York Times", США)
