В эти дни средний класс Бангкока полным составом вышел на улицы и вместо обычного шоппинга отдался такому занятию, как акции протеста. Несколько дней подряд улицы заполняли сотни тысяч митингующих и требовали отставки премьер-министра, сорвав работу аэропортов и даже осадив главное здание правительства. После того, как восставшим (все - в желтых футболках и желтых банданах, это цвет тайской монархии) удалось закрепиться в этом здании, оно стало напоминать нечто вроде Вудстока-68.
Противники режима, называющие себя 'Народный альянс за демократию', яростно выступают против главы правительства Самака Сундаравета, которого считают тираном и обвиняют в нарушении целого ряда законов. Однако эти люди сражаются не за демократию - они желают сместить с поста демократически избранного премьера. Дополнительной причиной ненавидеть Самака являются его связи с бывшим премьером Таксином Чинаватом, который обвиняется во взяточничестве в особо крупных масштабах и нарушении прав человека. Желание протестующих сбылось: на прошлой неделе премьер ушел в отставку после того, как суд (не без разногласий) решил дело не в его пользу.
Люди в желтом плакали от радости - им удалось избавиться от демократа.
В 1990-х годах Таиланд хвалили за большие успехи на ниве демократизации, но с тех пор дела стали идти все хуже и хуже. Жители Бангкока предпочитают не искать компромиссных решений, а выходить на улицы каждый раз, когда им что-то не нравится. В результате значительная часть элементов тайского гражданского общества и СМИ не борется за свободу, а или молчит, или воюет с демократически избранным правительством. Часто разражаются кризисы; в таких случаях военные или вмешиваются, как в 2006 году, или остаются в стороне, но угрожают вмешаться.
События, разворачивающиеся в Таиланде, отражают мировую тенденцию, которая заключается в повсеместных бунтах против демократии. В 2007 году, по данным организации Freedom House, занимающейся мониторингом ситуации с демократизацией в мире, было почти в четыре раза больше стран, где уровень свободы снижался, чем стран, где он повышался.
Как это ни странно, злодеями оказались те же самые люди, благодаря которым, как считается, демократия должна торжествовать, а именно - представители среднего класса. Традиционные теории демократизации, в том числе теория профессора Гарвардского университета Сэмюэля Хантингтона (Samuel Huntington), рисуют картину героизма, проявляемого средним классом: когда он только появляется в стране, то его представители, живущие в городах и имеющие образование, начинают требовать соблюдения своих прав, чтобы защищать свои экономические и социальные интересы. Теперь, однако, выясняется, что в некоторых странах средний класс выродился в антидемократическую силу. Молодые демократии со слабо выраженными институтами зачастую приводят к власти таких лидеров, которым на самом деле нет дела до борьбы за дело демократии. Подобные лидеры подрывают те самые реформы, благодаря которым смог сформироваться средний класс, после чего его же представители оборачиваются против избранных ими лидеров, а затем и против всей системы, после чего демократия гибнет.
Этот процесс происходит на наших глазах в Африке, Азии и некоторых частях Латинской Америки, хотя ранее считалось, что именно здесь пройдет третья и четвертая волна демократизации, которые последовали бы за первой - на Западе - и второй, недавней - на юге Европы и в некоторых других регионах. Сценарий стал настолько узнаваемым и повторяется настолько часто (Венесуэла, Россия, Бангладеш, другие страны), что возникают опасения за самое будущее демократии.
Десятки лет Таиландом правили военные режимы. Переворотов в стране было столько, что даже мои друзья-тайцы не могут назвать точное их количество. Однако к концу 1980-х годов тайский средний класс настолько разбогател и настолько устал от авторитаризма, что его представители вместе со студентами открыто выступили против власти. В начале 1990-х протестующие вышли на улицы Бангкока и провели 'революцию сотовых телефонов' - тысячи бизнесменов в деловых костюмах, домохозяйки с горшочками карри для митингующих, студенты лучших вузов Таиланда.
. . .
Военные сдались, как тогда казалось - окончательно, и в стране начался период демократизации. Представители среднего класса разработали новую либеральную конституцию, предусматривавшую значительные свободы, а также систему сдержек и противовесов для предотвращения возможного возвращения авторитаризма. Граждане Таиланда голосовали на свободных выборах, а благодаря гласности появилось множество неправительственных организаций, членами которых были главным образом молодые горожане-представители среднего класса. Казалось, что весь Бангкок находится в состоянии радостного возбуждения. Я жил там то время, и мои друзья-тайцы неизменно посещали все собрания, писали воззвания и статьи для газетных колонок. Даже иностранцев возбуждало происходящее; мне, например, постоянно приходилось принимать у себя в доме молодых гостей из Америки, прибывавших в страну для работы в многочисленных неправительственных организациях.
Девяностые были счастливым временем и для других стран. В Чили, Аргентине и других латиноамериканских странах представители городского среднего класса давно боролись с диктаторами и в 1990-х годах наконец победили. В Южной Корее и Индонезии и на Тайване студенты-горожане, тоже представители среднего класса, привлекли на свою сторону массы и тоже добились свержения диктатуры. Придя к власти, новые элиты провели трансформацию ряда азиатских стран, в результате чего, например, в Индонезии, реформаторы довольно быстро провели новые законы, давшие больше автономии провинциям и децентрализовавшие государство, которым долгие годы правил скрытный диктатор.
Однако теоретики не приняли в расчет того, что воодушевление, охватившее средний класс, может оказаться недолговечным. В 2000 году тайский средний класс столкнулся с проблемой, предвидеть которую не мог никак: проблема пришла в лице политика, пошедшего на прямой подкуп бедноты в обмен на голоса. Таксин Чинават, миллиардер, сделавший состояние на телекоммуникационном бизнесе и занявшийся после этого политикой, посещал самые глухие углы страны и разбрасывался популистскими обещаниями, как никто другой. Я сопровождал Таксина в его предвыборных турне и видел, как деревенские жители встречали его как какого-то бога, толпами собирались слушать его речи и даже пытались пощупать. Проголосовали они тоже соответственно: и в 2001, и в 2005 году Таксин выиграл парламентские выборы с таким перевесом, который и не снился ни одному прежнему премьер-министру.
Полученной властью Таксин распорядился нечестно: преследовал оппозиционные партии, обрушивался с гонениями на СМИ, если они ему не нравились, и даже развернул "войну против наркотиков", в которой погибли более двух тысяч человек, в том числе невинные граждане, имевшие нежелательные политические связи.
По словам активиста из южного Таиланда Хамы, "люди пропадают каждую ночь, раз, и больше его никто не видел. Люди боятся ложиться спать!"
Впрочем, Таксин не изобрел ничего нового, а лишь следовал курсом, проложенным другими "новыми" демократическими странами, не сумевшими справиться с "избранными диктаторами". Такой же тактики придерживался Уго Чавес (Hugo Chavez) в Венесуэле, с помощью данного ему на выборах мандата доверия затыкавшего рот оппозиции (впрочем, недавно Чавес зашел слишком далеко - попытался провести через референдум поправки к конституции, но эта попытка провалилась). Во многих странах Тропической Африки (от Нигерии до Руанды) произошли аналогичные инциденты: представители первого поколения демократически избранных лидеров внезапно оказались отнюдь не демократами. Президент Руанды Поль Кагаме (Paul Kagame) сконцентрировал в своих руках столько власти, что в последнем докладе Human Rights Watch сообщалось о целом ряде нарушений, в том числе "жестоких государственных репрессиях", исчезновениях людей и нераскрытых политически мотивированных убийствах. В Нигерии так называемый "реформатор" Олусегун Обасанджо (Olusegun Obasanjo), избранный после многолетнего периода военных переворотов, на посту президента занимался тем, что пытался исправить конституцию и дать себе возможность занимать высший пост в государстве на дополнительные сроки, а затем - поставить на этот пост верного ему человека. То же происходило и в Средней Азии, даже в Киргизии, некогда воплощавшей в себе надежду на демократизацию в регионе, - теперь она становится все более авторитарной.
Опаснее всего, однако, то, что в России, где неокрепшая демократия 1990-х не справилась с задачей выстраивания системы сдержек и противовесов, к власти пришел Владимир Путин, сумевший при помощи некой смеси из популизма и национализма фактически сделаться "избранным диктатором". А ведь, в отличие от многих других стран, Россия может служить хорошим примером: при Путине это сравнительно богатое авторитарное государство спонсировало большое количество неправительственных организаций, работавших в Средней Азии якобы для борьбы за дело демократии (а на самом деле - для поддержки правящей элиты в борьбе против демократии).
"Россия при Путине поставила на первый план создание организаций, пользующихся поддержкой Кремля, начиная с тех же "Наших"; они выглядят как настоящие неправительственные организации, но на самым деле они нужны для того, чтобы мешать открытому политическому диалогу", - пояснил Крис Уокер (Chris Walker) из Freedom House.
В "неопределившихся" демократических странах слабость институтов позволяет тиранам сохранять власть, полученную на выборах. В России, Киргизии, Руанде и многих других государствах СМИ уже сдались. Тайским СМИ тоже приходится нелегко в борьбе с богатым и влиятельным Таксином. Одна за другой газеты сдаются, бомбардируемые угрозами, повестками в суд или прямым принуждением, осуществляемым приспешниками Таксина.
Если же противник не сдается, "демократические авторитаристы" прибегают к силе. В Камбодже, где бессменный премьер Хун Сен превратил выборы в гонку на выживание и фактически уничтожил оппозицию, единственным могущественным его противником являются активные неправительственные организации, следящие за коррупцией и нарушениями прав человека.
В этих тяжелых обстоятельствах среднему классу предстоит решить, как справляться с напором авторитаризма. Когда собственноручно избранный лидер оказывается им ненавистен, когда коррупция и тирания подрывают веру в демократию, представители среднего класса нередко поворачиваются против того самого начинания, за которое они проливали свой пот и свою кровь. Страна за страной на горьком опыте убеждается, что выборы на самом деле могут привести к власти человека, которому не доверяют сами избиратели. А когда демократически избранные популисты начинают вести себя грубо со средним классом, то естественно, что средний класс начинает испытывать сомнения в том, что демократия - это на самом деле так уж хорошо.
Конечно, иногда на выборах побеждают популисты, искренне уважающие идеалы демократии, а иногда - такие лидеры, которые при всех своих проблемах не вызывают искру протеста в рядах среднего класса, видимо, из-за того, что при них происходит бешеный экономический рост (как, например, при Путине). Но когда избранные популисты занимаются только тем, что игнорируют интересы среднего класса и попирают идеалы демократии, а пользы никакой не приносят, - тогда начинается хаос.
В Бангладеш в 1990-х и начале 2000-х годов прошли более свободные, чем обычно, выборы, после чего власть сосредоточилась в руках двух женщин-популисток: Шейк Хасины и Бегум Халеды Зии. Обе они, как утверждается, были крайне коррумпированы и к тому же прибегали к помощи преступных элементов, чтобы расправляться с оппонентами, - так сообщает целый ряд правозащитных организаций. Представители элиты в Дакке были сыты по горло и в результате этого были только рады (по крайней мере, поначалу), когда два года назад в политический процесс вмешалась армия.
Похожим образом горожане-представители среднего класса Венесуэлы, долгое время правившие страной, теперь ослабли под напором Уго Чавеса. Многие члены каракасской элиты поддержали неудачный путч 2002 года. В России многие образованные горожане очень плохо относятся к Путину, но его политическая стратегия вкупе с экономическим ростом России принесла такой успех, что немногочисленная либеральная оппозиция в стране производит несколько комическое впечатление - настолько она беспомощна.
Зачастую бывает так, что представители среднего класса в неокрепших демократиях начинают возлагать надежды на тех самых людей, которых до того ненавидели; выясняется, что они больше доверяют офицерам, имеющим близкое им элитное происхождение, чем дорвавшейся до власти бедноте. В Бангладеш, на Фиджи, в Пакистане, Мавритании, Венесуэле и многих других странах военные стремятся взять власть, прикрывая свои претензии восстановлением "порядка", что, как правило, означает возврат к власти прежней правящей элиты.
Средний класс зачастую делает экстравагантные жесты; так, жители Бангкока в 2006 году бросали в солдат цветы. Однако если в 1990-х молодые бангкокцы созванивались по сотовым телефонам, чтобы выступить за демократию, то в 2006 они совершали нечто совершенно противоположное: улицы заполнились молодыми улыбающимися тайцами, желающими сфотографироваться вместе с человеком с автоматом.
Джошуа Курланцик проходит стажировку в центре Carnegie Endowment for International Peace
* * * * * * * *
"Воздух свободы сыграл с Плейшнером злую шутку" (Тайное братство читателей ИноСМИ)
Сеанс гипноза с разоблачением (Тайное братство читателей ИноСМИ)
Кавказ на волоске (Тайное братство читателей ИноСМИ)
Мы долго искали на карте это самое государство (Тайное братство читателей ИноСМИ)
Геннадий Трошев: Я не боюсь мести (Тайное братство читателей ИноСМИ)
________________________________________
Это не новый миропорядок, а новое Средневековье ("The Guardian", Великобритания)
Мадлен Олбрайт: Демократия больше не является неизбежностью ("Los Angeles Times", США)
Непростая судьба демократии ("Christian Science Monitor", США)
Никакой мгновенной демократии не будет ("In The National Interest", США)
