Данный материал публикуется в рамках акции 'Переводы читателей ИноСМИ.Ru'. Эту статью обнаружил и перевел наш читатель Mikhail_Andreev, за что мы ему крайне признательны
____________________________________
Россия пытается восстановить свое влияние эпохи 'холодной войны' в своем ближайшем зарубежье. Это не просто вопрос ностальгии, а совершенно логическая и прогнозируемая реакция на внешнее окружение. Россия нуждается в легко определяемых и защищаемых границах. У России нет естественных преград, за которыми можно укрыться, и единственный способ обеспечить собственную безопасность, который здесь знают, это создание буферных зон вокруг себя. Зон, которыми можно пожертвовать в кризисный период. В противном случае России просто пришлось бы довериться доброй воле окружающих государств в надежде, что ее не тронут. Принимая во внимание историю России, начиная от походов монгольских орд до вторжения наполеоновских войск и нападения нацистской Германии, нетрудно догадаться, почему русские склонны выбирать более активную политику.
Такая политика ведет к тому, что страна склонна увеличиваться и сжиматься, примерно как сердце — то, расширяясь за счет близлежащих территорий во времена собственного усиления, то, теряя эти территории в периоды ослабления. Несмотря на то, что Запад привык думать о России как об однородном государстве, это всегда была многонациональная империя с многочисленными нерусскими (и даже не православными) меньшинствами. Чтобы удерживать эти меньшинства и обеспечивать централизованное управление страной требуется наличие сильной службы внутренней безопасности, и как следствие мы получаем ЧК, КГБ и теперь ФСБ.
Природа конфликта
Совместите политику обеспечения внешней безопасности через расширение территорий с внутренней политикой террора во имя стабильности, и станет понятно, почему большая часть соседей не очень любит Москву. Значительная часть западной истории вращается вокруг создания и действий коалиций, предназначение которых — реагировать на российские угрозы.
В американском случае вопрос заключается в контроле над континентом. Соединенные Штаты являются единственной страной в мире, контролирующей весь материк. Мексика и Канада были запуганы до такой степени, что они смогут действовать независимо только в очень ограниченном смысле. (Теоретически, Австралия также контролирует материк, но, учитывая, что 85 процентов ее территории не используется, она больше подходит для того, чтобы думать о ней как о малом архипелаге с очень протяженными границами.) Это предоставляет Соединенным Штатам не только потенциально крупнейший внутренний рынок, но также возможность использовать силу без опасения вызвать угрозу собственной безопасности. США может фокусировать свои усилия почти целиком на наступательных операциях, тогда как потенциальные конкуренты в Евразии должны постоянно заботиться о безопасности собственных границ.
Единственное, что может угрожать безопасности США — это подъем евроазиатского континентального гегемона. За прошедшие 60 лет Россия (или Советский Союз) были единственной страной, у которой был шанс добиться этого, в основном из-за своей географической протяженности. Американская стратегия противостояния этому является очень простой: сдерживание или создание сети союзников, которыми можно ограничить политическое, хозяйственное и военное расширение России. НАТО является самым очевидным проявлением этого императива политики, в то время как советско-китайский раскол являлся самым драматическим.
Сдерживание требует, чтобы Соединенные Штаты противодействовали российскому экспансионизму на каждом повороте, создавая новую коалицию каждый раз, когда Россия пытается вырваться из стратегического кольца, а когда необходимо, то следует использовать и собственные силы США. Корейская и вьетнамская войны, обе являясь тяжелыми периодами в американской истории — были проявлениями этих усилий, также как и воздушный мост в Западный Берлин, снабжение моджахедов в Афганистане (что неожиданно способствовало формированию 'Аль-Каиды').
Грузинская война в августе была просто первым прорывом вовне усиливающейся России с целью расширения своей буферной зоны безопасности. В идеале в планах Кремля — вырваться из тех пут, которыми он оказался скован по окончанию 'холодной воины'. Американцы (и другие) будут реагировать так же, как они делали ранее: создавая коалиции для того, чтобы ограничить русское расширение. В Европе сложности могут быть связаны с привлечением к процессу Германии и поддержанием единства в НАТО. На Кавказе США будет необходимо выверено использовать союзническую Турцию и найти способы включения в процесс Ирана. В Китае и Японии экономические конфликты, несомненно, будут иметь второстепенное значение по отношению к сотрудничеству в вопросе обеспечения безопасности.
Россия и Соединенные Штаты будут противостоять по всему периметру российских границ. Большинство мест будущего противостояния будут очень знакомыми, как и 300 лет назад русское приграничье осталось тем же. Как и прежде — Балтика, Австрия, Украина, Сербия, Турция, Центральная Азия и Монголия — конфликты прошлых времен снова выйдут на поверхность. Такова ткань истории: великие державы борются за преимущество в тех же самых местах снова и снова.
Новый-старый фронт
Но не все из этих фронтов находятся в Евразии. До тех пор пока американская проекция силы постоянно заставляет Россию обороняться, то только делом времени, когда что-либо треснет в оборонительном кордоне и русским или придется вести новую воину или столкнуться с новым внутренним бунтом. Россия должна стремиться к тому, чтобы США были заняты как можно большим числом рассредоточенных проблем, желательно подальше от русской периферии, предпочтительно там, где русская сила может эксплуатировать американскую слабость.
Так где же это возможно?
География определяет, что сила США обеспечивается созданием коалиций основанных на обоюдном интересе сторон и возможности применять силу на значительном удалении. Внутреннее положение США таково, что разведывательные службы не имеют значительной роли внутри страны и ближайшем зарубежье. В отличие от России, Соединенные Штаты не имеют на своей территории крупные завоеванные неуправляемые народности, которые нужно было бы держать под контролем. В России многонациональная природа российского государства требует мощного аппарата безопасности и разведки. Ни одно другое место в мире так сильно не отражает силу российской разведки и слабость американской, как Латинская Америка.
Соединенные Штаты никогда не имели угроз своей безопасности непосредственно у своих границ. Южная Америка является по своей сути полым материком, заселенным только по краям, и таким образом отсутствие населенного центра всегда будет препятствовать образованию единого континентального гегемона. Центральная Америка и южная часть Мексики разделена подобным же образом, в основном, из-за сильнопересеченной местности. Северная Мексика (как и Канада) слишком сильно зависят от экономических связей с Соединенными Штатами, чтобы всерьез рассматривать реальную враждебность Вашингтону. Имея такое окружение, Соединенные Штаты просто не тревожатся об угрозах в Западном полушарии — до тех пор, пока не появляется внешняя сила.
Со времен доктрины Монро, латиноамериканская политика Вашингтона является очень простой. Соединенные Штаты не воспринимают ни одну местную силу в качестве угрозы, но значительной угрозой считается любая сила Восточного полушария, которая может вступить в союз с одной из латиноамериканских стран. Латиноамериканские страны не могут сами значительно повредить американским интересам, но враждебные государства могут использовать их как плацдармы для нанесения удара по ядру американской мощи — непререкаемой власти в Северной Америке.
Будет нетрудно предсказать, на чем Россия сконцентрирует свои главные действия. Надо только вспомнить историю 'холодной войны'. Будущие русские усилия можно разделить на три обширных категории: нарушение морского сообщения, наркоторговля и непосредственные территориальные притязания.
Нарушение морского сообщения
Угроза свободному судоходству во все времена вызывала страх у американских политиков. С самых первых дней внешнеполитические усилия США были направлены на обеспечении безопасности и контроля над различными морскими путями, обеспечивающими доступ к Северной Америке. Ключом в этом американском геополитическом императиве является нейтрализация Кубы. Все глобальные военно-морские возможности США будут играть ничтожно малую роль, если Куба будет враждебно настроена в отношении США и является базой для какой-либо внешней силы.
Американское побережье Мексиканского Залива является не только сердцем энергетической отрасли страны, но и водным путем, обеспечивающим единое экономическое и политическое пространство. Бассейны рек Огайо, Миссури и Миссисипи стекают к Новому Орлеану и Мексиканскому Заливу. Экономическая мощь этих бассейнов зависит от свободного доступа к океанским транспортным путям. Враждебная сила, располагаясь на Кубе, в состоянии достаточно легко заблокировать Флоридский и Юкатанский проливы, что фактически превращает Мексиканский Залив в немного большее по размерам, чем типичное, озеро.
Другая ключевая возможность для нарушения свободного морского судоходства, которую Россия, несомненно, оценивает — Панамский канал. Как по экономическим, так и по военным причинам значение канала огромно. Отсутствие необходимости использовать долгие кружные пути особенно важно для США, чья экономическая и военная мощь зиждется на флоте и возможности свободного доступа.
В период 'холодной войны' Советы установили дружески отношения с Никарагуа и содействовали дружескому политическому режиму на Карибском острове Гренада. Как и Куба, обе эти страны важны сами по себе. Но, используя их совместно, и добавив по советской авиабазе в этих странах — вы получаете треугольник советской группировки, которая может угрожать свободному доступу к Панамскому каналу.
Наркоторговля
Следующий этап — наркоторговля — несколько более каверзен. Южная Америка является достаточно обширной территорией, однако имеющей мало того, что может заинтересовать русских. Большинство стран являются производителями сырья, также как и бывший Советский Союз, и сегодняшняя Россия. В этом смысле они в значительной степени экономические конкуренты. Политически, они полезны как антиамериканские бастионы, поэтому Кремль всемерно ободряет такое их поведение. Но даже в случае если бы все до одной страны в Южной Америке управлялись антиамериканскими правительствами, это не очень бы обеспокоило Вашингтон. Все эти страны, вместе или по отдельности не имеют возможности угрожать американским интересам… во всем, кроме одного.
Наркоторговля разлагает американское общество изнутри, значительно увеличивая расходы по обеспечению социальной стабильности, правопорядка, здравоохранения и торговли. Во время 'холодной войны' Советы поддерживали связь с производителями наркотиков и с контрабандистами, от революционных вооруженных силы Колумбии (FARC) до фермеров, выращивающих коку в горной Боливии. Не то чтобы Советы способствовали наркоторговле непосредственно, скорее они считали возможным поддерживать какую-либо группировку, если это было идеологически полезно.
Stratfor ожидает, что будущее участие России в таких действиях превзойдет предыдущий опыт. После падения Советов, многие агенты ФСБ были вынуждены искать новые пути для обеспечения своего финансирования. (Вспомним, что отношение к спецслужбам изменилось только после1999 года, когда Владимир Путин пришел к власти, и спецслужбы вновь стали рассматриваться как значительная государственная ценность.) Падение СССР привело многих агентов ФСБ, обладающих более чем значительными знаниями в области контрабанды и организованной преступности, непосредственно вглубь этой деятельности. Большое число этих агентов — формально или нет — вновь на службе государства, только теперь с десятилетним мрачным опытом за спиной. И сейчас они имеют глубоко личный финансовый интерес в исходе будущих операций.
Наркокартелям не нужны деньги русских, но им нужно оружие и немного обучения — это и есть те потребности, которые совершенно согласуются с российскими возможностями. Очевидно, русская вовлеченность в эту сферу будет скрываться; оружие для повстанцев FARC или боливийских мятежников не будет отгружаться перед камерами CNN. Но это трудности, которые русские хорошо умеют преодолевать. Игорь Сечин, один из заместителей премьер-министра России в настоящее время, был человеком, который был ответственным за контрабанду оружия из СССР в Латинскую Америку и на Ближний Восток. Для них это не новое дело.
Стабильность США
И, наконец, существует еще одна непосредственна угроза стабильности США, и эта угроза целиком заключается в Мексике. С населением более чем 100 миллионов, растущей экономикой, наличием портов на Атлантическом и Тихоокеанском побережьях, Мексика является единственной страной в Западном полушарии, которая могла бы теоретически (трудно удержаться от слова неизбежно) угрожать доминированию США в Северной Америке. Во времена 'холодной войны', российские спецслужбы прилагали значительные усилия в Мексике с целью создания хронических проблем для Соединенных Штатов. В действительности, штаб квартира ФСБ в Мексико-Сити была и остается по сей день самый большой в мире. Городские волнения 1968 года были отчасти навеяны Советами, и, несмотря на то, что им не удалось свергнуть мексиканское правительство, они отразили возможности советской разведки. Угрозы безопасности, которые возникли бы при наличии враждебного государства таких размеров как Мексика на южных границах США, просто очевидны.
Как и в вопросе вовлеченности в наркоторговлю, Stratfor ожидает, что Россия будет в предстоящие годы активно стремиться дестабилизировать ситуацию в Мексике. Но хотя создание антиамериканского государства и будет являться целью русских, это не единственный устраивающий их вариант. Мексиканские наркокартели достигли такого влияния, что правительственный контроль над внушительными частями страны находится под вопросом. Возможность падения государственной власти в Мексике следует рассмотреть даже безотносительно к вмешательству русских. Если же русские будут поступать с наркокартелями таким же образом, как Советы ранее поступали с антиамериканскими вооруженными группировками, то это легко приведет к нарушению баланса.
Во многих отношениях Мексика как нефункционирующее государство была бы еще худшим результатом для Вашингтона, чем враждебно настроенная Мексика. Враждебную Мексику можно запугать, подвергнуть санкциям или даже осуществить вторжение в нее, что в результате привело бы к подчинению. Но Мексика с отсутствующим государственным управлением не будет иметь никаких ограничителей для развития наркоторговли. Хаос на границе кроме наплыва наркотиков привел бы и к другим последствиям. Анархия у одного из крупнейших торговых партнеров США неизбежно перетечет в Соединенные Штаты.
Для русских нет большой разницы, начнет ли Мексика проводить антиамериканскую политику или погрузится в хаос с бессильным правительством. Любой из этих результатов вызовет проблемы для Соединенных Штатов и потребует отвлечение значительных ресурсов без надежды на быстрое и легкое достижение результата. Именно поэтому Россия занимается поиском подобных мест с проблемами, которые могут угрожать Соединенным Штатам.
В свете сопоставления затраченных средств и получаемого в результате эффекта все эти варианты просто лежат на поверхности. Чтобы создать угрозу свободному судоходству требуется всего несколько самолетов, а усилить позиции наркокартелей могут поставки оружия. Для дестабилизации страны надо лишь немного воображения. С другой стороны, для противостояния таким действиям требуются большие затраты разведывательных и военных активов в зонах, которые часто враждебно настроены, а иногда и просто недоступны. Во многих смыслах это сдерживание наоборот.
Старые возможности, новые подходы
В Никарагуа президент Даниэль Ортега с энтузиазмом показал, с какой ностальгией он относится к временам 'холодной войны'. С такой, что Никарагуа уже признала Абхазию и Южную Осетию, две территории бывшей советской республики (и союзницы США) Грузии, ради защиты которых Россия вступила в войну. Это делает Никарагуа единственной страной в мире, за исключением России, признавшей эти отколовшиеся регионы. Москва выражает очевидное удовлетворение, чему, несомненно, предшествовала работа за кулисами.
В Боливии президент Эво Моралес пытает перезаписать законы, которые управляют перераспределением богатства страны, в пользу своих сторонников из бедных горных районов. Теперь пояс конфликта разделяет страну на пропрезидентский горный регион с центром в городе Кочабамба (Cochabamba) и на более развитую и состоятельную низменную часть страны. Предпосылки гражданской войны просто взывают к вмешательству извне, как и во времена 'холодной войны'. Пройдет еще немного времени, и мы увидим страницы газет с фотографиями сторонников президента, проклинающими американский империализм, с 'Калашниковыми' наперевес.
Но, несмотря на то, что ветры истории не меняют направлений, определенно появились некоторые вариации. Мексиканские картели, например, были раньше значительно слабее, чем в настоящее время. Их влияние и разрушительный потенциал предоставляют России новые возможности.
Это же относится и к венесуэльскому президенту Уго Чавесу, человеку настроенному настолько антиамерикански, что в этом он оставляет далеко позади себя пропагандистов из Кремля. Недавно Чавес уже принимал у себя российские стратегические бомбардировщики и выслал из страны посла США. Беглого взгляда на карту будет достаточно, чтобы понять насколько Венесуэла предпочтительней Гренады для создания угрозы Панамскому каналу. Кроме того, Чавес уже показывал и свою готовность военным образом участвовать в боливийском конфликте, как и готовность содействовать поставкам оружия для FARC — и все это без видимого российского участия. Возможности для контрабанды оружия при использовании Венесуэлы в качестве перевалочной базы просто огромны.
Однако не все произошедшие изменения со времен 'холодной войны' хороши для России. Куба уже не так слепо преданна ей, как раньше. Представление после урагана русской помощи — это попытка вновь открыть дверь, но кубинцы заметно сомневаются. Имея выбор между больным Фиделем Кастро и крупнейшим в мире рынком на расстоянии вытянутой руки, кубинцы не намерены задешево отдавать свою лояльность русским. Во времена СССР Куба оставалась верной союзницей, получая в обмен значительное субсидирование. Небольшие поставки гуманитарной помощи Гавану не устроят, а как много денег русские могут предложить — пока не ясно.
Существует также вопрос с Бразилией. Времена нестабильности далеко позади; Бразилия теперь представляет собой развитую индустриальную страну с такими энергетическими компаниями как Petroleo Brasileiro, имеющей технологии, которыми русские еще не смогли овладеть. Бразилия всегда любила заявлять о своем возрождении, и сейчас это действительно похоже на правду. Растущая Бразилия чувствует свою силу и постепенно усиливает свое влияние на приграничных государствах Уругвае, Парагвае и Боливии, а также на своих регионарных соперников — Венесуэлу и Аргентину. Российское участие более привлекательно для стран с ограниченным региональным влиянием, и Бразилия определенно не входит в их число. Вмешательство в зону своих региональных интересов навряд ли найдет понимание у Бразилии.
Несколько недель назад Stratfor опубликовал анализ под названием 'Новая Эра', показывающий, что американское вовлечение в иракскую войну подходит к концу. Мы получили много комментариев от читателей аплодирующих нашему оптимизму. Боимся, что мы были неправильно поняты. 'Новая' не подразумевает 'светлая' или 'лучшая', но просто другая. И предстоящая схватка в Латинской Америке это пример того, что это 'другое' ожидает США впереди. Советуем пристегнуться.
___________________________________
Автор перевода читатель ИноСМИ.Ru — Mikhail_Andreev
Примечание: редакция ИноСМИ.Ru не несет ответственности за качество переводов наших уважаемых читателей
___________________________________
США предупреждают: агрессивной России грозит положение изгоя ("The Guardian", Великобритания)
Как Америка может приструнить Россию ("The International Herald Tribune", США)
Это не новый миропорядок, а новое Средневековье ("The Guardian", Великобритания)
Доктрина Медведева и стратегия Америки ("Stratfor", США)
Десять главных мифов о России, ее лидере и ее силе ("Newsweek", США)
