Москве нужно не мировое господство, а влияние в собственном регионе
Военная интервенция России в Грузии спровоцировала шквал негативных откликов в США и Европе. Для большинства американцев - и очевидно для чиновников из бушевской администрации, судя по их невнятной реакции - действия Москвы стали неприятным сюрпризом. Политологи и эксперты тут же принялись гадать на кофейной гуще относительно мотивов Кремля - в Грузии и не только.
Для русофобов ответ очевиден: 'империя зла' возродилась, она снова на марше. Они пронзительно кричат, что 'потасовка' Москвы с Тбилиси как две капли воды напоминает советские вторжения в Венгрию в 1956 г. и в Чехословакию в 1968 г. Кое-кто из них даже притягивает за уши аналогии с событиями тридцатых годов прошлого века, отводя России роль нацистской Германии. По этой логике действия Москвы связаны не с малопонятными территориальными спорами между Грузией и ее сепаратистскими регионами - Южной Осетией и Абхазией. Нет, Россия просто не может смириться с приходом к власти в соседних государствах демократических правительств. Если США и их союзники по НАТО не пресекут агрессию Москвы в Грузии, предостерегают 'ястребы', ее следующими жертвами станут Украина и прибалтийские республики.
Аргумент о том, что Россия - злонамеренная экспансионистская держава, сегодня получил распространение по всему политическому спектру. Точка зрения Washington Post и таких 'светил' Демократической партии, как Мадлен Олбрайт (Madeleine Albright) и Збигнев Бжезинский (Zbigniew Brzezinski), ничем существенным не отличается от позиции неоконсерваторов вроде Уильяма Кристола (William Kristol) и Роберт Каган (Robert Kagan) - или республиканского кандидата Джона Маккейна (John McCain).
Вопреки этим алармистским утверждениям, однако, более вероятно, что на деле стратегические цели России достаточно скромны, в основном ограничиваются соседними регионами, и вполне типичны для любой великой державы. Кроме того, действия Москвы носят скорее оборонительный, чем наступательный характер - судя по всему, они представляют собой запоздалую реакцию на неуклюжую, высокомерную политику, что уже более десятка лет проводят Соединенные Штаты и их натовские союзники.
Один из важных аспектов грузинского конфликта заключается в том, что позиция России по Абхазии и Южной Осетии известна уже давно. Эти регионы при поддержке Москвы добились политической самостоятельности, - даже независимости де-факто - нанеся поражение грузинским войскам в первые месяцы после распада СССР в декабре 1991 г. Российские 'миротворцы' появились в обоих регионах не при Путине, а еще при Борисе Ельцине.
Политика Москвы, судя по всему, обусловливается этническими причинами, соображениями безопасности, а также экономическими факторами. После крушения СССР отношения Кремля с получившей независимость Грузии складывались непросто. У российских лидеров, несомненно возник соблазн воспользоваться напряженностью в отношениях Тбилиси с этническими группами, населяющими Абхазию и Южную Осетию, для ослабления соседнего государства, быстро превращавшегося во враждебное. Кроме того, осуществить такую задачу было нетрудно, ведь эта напряженность существовала уже не одно столетие. Более того, само включение Абхазии и Южной Осетии в состав Грузии стало результатом 'волевого' решения, принятого советским правительством при Иосифе Сталине. (Другим решением того же порядка Никита Хрущев присоединил населенный русскими Крым к Украине - создав еще одну этническую 'бомбу с часовым механизмом', за которой необходимо внимательно следить). Большинству абхазов и южных осетин никогда не нравилось находиться под властью Тбилиси.
Периодические попытки Грузии восстановить свой суверенитет над двумя регионами создавали напряженность и нестабильность на южном фланге России - такое развитие событий у любой страны вызвало бы озабоченность по соображениям собственной безопасности.
Российские лидеры воспринимают возможность любых неурядиц на Кавказе с особой нервозностью - с учетом тлеющего конфликта в Чеченской республике на территории самой России. Москва не раз предупреждала как нынешнего грузинского президента Михаила Саакашвили, так и его предшественника Эдуарда Шеварднадзе, о недопустимости подрыва статус-кво. И в начале августа, когда Саакашвили приказал начать массированный артобстрел югоосетинской столицы, российские войска были готовы - и, возможно, горели желанием - преподать Тбилиси урок.
Мотивы, связанные с этническими факторами и вопросами безопасности, подкрепляются важными экономическими соображениями. В США и Европе ходят разговоры о том, что 'принуждение Грузии к миру' - часть российского плана по захвату контроля над нефтепроводом, связывающим Баку с турецким портом Джейхан: он проходит через территорию Грузии, в том числе недалеко от Тбилиси. Тезис о силовом захвате трубопровода, пожалуй, отдает упрощенчеством. Но вряд ли стоит сомневаться в том, что Россия стремится усилить свое влияние в вопросах, связанных с громадными нефтяными богатствами Каспийского бассейна. Трубопровод 'Баку-Джейхан' - важный элемент региональной политической мозаики. Но опять же, в данном случае мотивы России могут носить как наступательный, так и оборонительный характер - представлять собой усилия по созданию противовеса растущему экономическому присутствию Запада в регионе.
Действия России в Грузии мало чем отличаются от типичного поведения всех великих держав - включая и Соединенные Штаты - по отношению к своим соседям. За несколько недель до начала этого военного конфликта госсекретарь Кондолиза Райс (Condoleezza Rice) заявила, что понятие 'сфер влияния' устарело, и не соответствует характеру современных международных отношений. Но эти ее аргументы нельзя воспринимать иначе, как проявление наивности или лицемерия. Действия Вашингтона в Западном полушарии явно свидетельствуют о том, что американские официальные круги по-прежнему рассматривают этот регион как сферу влияния США. После Второй мировой войны Соединенные Штаты вторгались в Доминиканскую Республику, Гренаду, Панаму и Гаити, и оккупировали их. Вашингтон организовал успешный государственный переворот в Гватемале, пытался свергнуть Фиделя Кастро на Кубе и правительство сандинистов в Никарагуа. Так что вряд ли американские лидеры вправе учить русских, что задавать трепку маленьким враждебным соседним государствам не годится.
Кроме того, Москву все больше возмущает постоянное пренебрежение Запада к ее политическим преференциям - а точнее основополагающим российским интересам - в Европе. Нечуткость США и их союзников в этом вопросе стала очевидной еще в середине 1990-х, когда в рамках процесса расширения НАТО в этот альянс были включены Венгрия, Польша и Чешская Республика. Этот шаг стал нарушением гарантий, данных Кремлю, когда администрация Михаила Горбачева согласилась на воссоединение Германии и сохранение ее членства в НАТО. Госсекретарь Джеймс Бейкер (James Baker) заверил советское руководство, что альянс не станет расширяться на восток от Германии.
Но и этой провокации Вашингтону было мало: в 2004 г. он 'протолкнул' присоединение к НАТО бывших советских республик - Латвии, Эстонии и Литвы. При этом расширение НАТО - не единственное свидетельство пренебрежения российскими интересами. Оно проявляется и в политике Запада на Балканах - одном из регионов, которые Москва расценивает как ключевые. В 1995 г. натовские войска вмешались в гражданскую войну в Боснии на стороне тех, кто сражался против сербов - православных, как и русские, и к тому же давних политических союзников России. Затем, в 1999 г. США и их союзники развязали воздушную войну против Сербии, в конечном итоге отобрав у нее провинцию Косово. Они действовали в обход Совета Безопасности ООН, лишив тем самым Россию возможности использовать право вето.
Политическое руководство России подобное отношение приводило в ярость, но оно мало что могло сделать, за исключением безрезультатных протестов. Страна была слишком слаба, ее экономика и вооруженные силы - охвачены хаосом. Но с тех пор ситуация изменилась. Будучи одним из ведущих экспортеров нефти и газа, Россия извлекла гигантскую выгоду из десятилетнего роста цен на сырье. В условиях, когда нефть стоит 110 долларов за баррель, - не говоря уже о 145 долларов, которые давали за 'бочку' нефти в этом году - она может вести переговоры с совершенно иных позиций, чем в середине или конце девяностых, когда цена 'черного золота' колебалась на уровне 15-20 долларов. Кроме того, Кремль использовал часть доходов от нефтяного бума для укрепления и модернизации вооруженных сил.
Сегодня Россия куда сильнее, чем в девяностые, и Москва перешла в контрнаступление. Одним из свидетельств этого стало предупреждение кремлевских лидеров: вступление в НАТО Грузии и Украины станет однозначным нарушением 'запретной черты', с которым они не смирятся. Резкая реакция Москвы стала одним из факторов, побудившим Францию, Германию и другие ведущие страны НАТО выступить против лоббистских усилий США в этом направлении.
Вашингтон, однако, по-прежнему проявляет слепоту в своей политике по отношению к России. Помимо кампании за прием Грузии и Украины в НАТО, администрация Буша считает одной из приоритетных задач размещение объектов противоракетной обороны в Польше и Чешской Республике. В ответ Россия предупредила Варшаву и Прагу: в случае войны она нанесет по обеим странам удар возмездия.
На Балканах Вашингтон продолжает прежний безответственный курс, игнорируя возражения Москвы. В феврале Соединенные Штаты и их ведущие союзники в Европе вновь обошли Совет Безопасности ООН (и российское вето) в вопросе о предоставлении независимости Косово. Министр иностранных дел России Сергей Лавров предупреждал, что такой шаг создаст опасный международный прецедент, поощряющий сепаратистские движения по всему миру. Америка, подчеркнул он, 'открыла ящик Пандоры'. Кроме того, Лавров многозначительно заметил, что 'косовский прецедент', судя по всему, полностью подходит к ситуации с Южной Осетией и Абхазией.
Действия России в Грузии, по крайней мере отчасти, представляют собой 'расплату' за отказ Запада учесть хотя бы важнейшие российские интересы, и подчеркнутое утверждение ее притязаний на собственную сферу влияния. Похоже, Москва хочет двух вещей: добиться преобладания в своем регионе и того, чтобы США и НАТО относились к России как к серьезной державе, с пожеланиями которой следует считаться. Применение военной силы, как это случилось в Грузии - достаточно грубый способ заявить об этом, но он оказался и весьма эффективным. Словесная поддержка Саакашвили администрацией Буша, как выяснилось, лишена реального содержания. Москва продемонстрировала способность осуществлять принудительные действия против небольшой союзницы США у своих границ, а реакция Вашингтона продемонстрировала его бессилие. Те же реалии ситуации проявились в реакции НАТО и Евросоюза. При всех риторических 'громах и молниях', что метали эти две организации, европейцы, осознавая свою зависимость от российских энергопоставок (и по другим соображениям), явно не желают враждебных отношений с Москвой.
Эпизод с Грузией демонстрирует ограниченность вашингтонского потенциала сдерживания, и должен послужить предупреждением об опасных изъянах, свойственных внешней политике США. Реальность заключается в том, что Соединенные Штаты по сути не в состоянии защитить свои страны-клиенты в российском 'ближнем зарубежье', если те окажутся в уязвимом положении - разве что Вашингтон будет готов пойти на военную конфронтацию, чреватую перерастанием в ядерный конфликт. Это относится даже к таким странам-клиентам, как государства Прибалтики - пусть даже они официально являются членами НАТО.
В то же время, России стоит проявлять осмотрительность, чтобы не перегнуть палку. Токая вероятность возникла в конце августа, когда Москва попыталась заручиться поддержкой своей военной интервенции в Грузии и признания независимости Абхазии и Южной Осети со стороны Шанхайской организации сотрудничества, объединяющей Россию, Китай и республики Центральной Азии. К немалому разочарованию российских официальных кругов, ШОС отказалась выразить свое одобрение. Более того, в заявлении организации упоминалось о важности соблюдения территориальной целостности государств. Это не должно было бы стать для Москвы сюрпризом. У нескольких центральноазиатских стран существуют собственные проблемы с сепаратистами, и они не желают повторения косовского и югоосетинского прецедента. Кроме того - и это еще важнее - против сецессионизма резко выступает Китай, с учетом своих проблем с Тибетом, Синьцзяном и Тайванем. Саммит ШОС превратился в состязание Москвы и Пекина в решимости - и Россия проиграла.
Этот результат позволяет судить о пределах могущества Москвы. Россия, вероятно, может создать скромную сферу влияния вокруг собственных границ, но восстановление советской империи и тем более угроза экспансии в самое сердце Европы, как во времена 'холодной войны', явно ей не по силам. Так что американским 'властителям дум' стоит поумерить свой алармистский пыл. Действия Москвы в Грузии, возможно, отличались грубостью, но укрощение наглого маленького соседа нельзя считать отклонением от нормы в поведении любой великой державы. Никаких заслуживающих доверия свидетельств о наличии у Москвы масштабных экспансионистских замыслов не существует. А если бы даже они и были, у России нет возможности для реализации подобных целей. Современная Россия - не Советский Союз и уж точно не новая нацистская Германия. Американскому руководству нужно 'сосчитать до десяти', смириться с тем, что Россия вернулась в ряды великих держав, и осознать, что Вашингтон больше не может игнорировать, а уж тем более попирать, коренные российские интересы. И чем скорее произойдет такая 'корректировка курса', тем лучше.
__________________________________
Не лгал ли Саакашвили? ("Spiegel", Германия)
Запад не желает верить в то, что агрессор - Грузия ("The Washington Times", США)
Главным проигравшим в Грузии может оказаться Россия ("The Independent", Великобритания)
Во что обходится Путин ("The Financial Times", Великобритания)
Следующей целью России может стать Украина ("The Wall Street Journal", США)
Как Америка может приструнить Россию ("The International Herald Tribune", США)
Проблема с Саакашвили ("The Washington Post", США)
Банда Путина теряет связь с реальностью ("The Boston Herald", США)
