На календаре в доме-музее Чехова недалеко от Ялты на Украине до сих пор тот майский день 1904 г., когда он отправился в Германию, чтобы там умереть. Но обои едва держатся на стенах, штукатурка осыпается, распространяется плесень. Он переехал в более теплый климат, потому что страдал от туберкулеза - а сегодня температура в доме зимой часто опускается ниже -6, так что внутри холоднее, чем снаружи. Второй этаж, где спал Чехов, и где был его кабинет со множеством картин Левитана и фотографий его друзей, находится в опасном состоянии и закрыт для посетителей. Во времена Чехова по соседству с его домом располагался санаторий, но нынешний сосед ведет экскаваторные работы прямо у стен музея, и на них начинают появляться трещины. Пострадал и его любимый сад, и вся территория дома-музея срочно нуждается в дренаже. Чехов верил в прогресс и, как Толстой, считал, что электричество и пар будут полезны для человека, но сегодня электропроводка в его доме - потенциальный источник пожара, а пожарная сигнализация, скорее всего, не сработает.
Советское правительство поддерживало дом-музей в образцовом состоянии, как и все объекты культурного наследия, создавая такое впечатление, будто Чехов (или Толстой), выйдя из-за стола, отправился на почту и вот-вот вернется. Но ремонт и содержание стоят денег, а ялтинский дом оказался на Украине, украинское же правительство заявляет, что, поскольку Чехов был русским, то пусть русские и ремонтируют его дом. Видимо, они не в курсе, что в жилах Чехова текла и украинская кровь, унаследованная от бабушки, и что он родился в Таганроге, городе, расположенном в 320 километрах от Ялты на российском побережье Азовского моря. Русские утверждают обратное, а деньги кончились. В прошлом году дом-музей получил от местной администрации 1 300 евро - этого хватило на то, чтобы выплатить зарплату половине музейного персонала. После 1991 г. число посетителей снизилось с 250 до 25 тысяч, поэтому прибылью от проданных билетов можно пренебречь.
Дом построили в 1898 г., когда Чехов был окрылен успехом своей 'Чайки', но также подавлен смертью отца и ухудшающимся состоянием здоровья. Он переехал сюда год спустя. У него были фруктовые сады и водопровод и все американские удобства, включая телефон. Дом был построен в татарском селе рядом с кладбищем, и Чехов больше любил общаться с этим меньшинством, чем с русскими.
Он сразу посадил тутовые и вишневые деревья, миндаль и персики, кипарисы, цитрусовые, акации и березы. Вскоре он шел босиком в темноте отвечать на телефонный звонок - сообщали об успехе его 'Дяди Вани' - опять ложился спать, и вновь его будил телефон. Когда, наконец, он перенес телефон к себе в кровать, тот перестал звонить. Чехов называл Ялту своей 'теплой Сибирью' и тосковал по Москве, до которой было 1300 километров и два дня пути, совсем как три сестры, которых он поместил на такое же расстояние от Москвы - только не на юг, а на восток. Коллеги по Московскому художественному театру приезжали сюда, чтобы устроить сезон специально для него, жили у него в доме 10 дней, оставив ему в подарок скамейку и садовые качели, использовавшиеся в их постановке 'Дяди Вани'. Скучал он и по Ольге, новой женщине в своей жизни: в разгар строительства он писал, что кланяется ей на глубину своего пятнадцатиметрового колодца. В следующие шесть лет она будет по возможности жить с ним в Ялте; они обвенчались в мае 1901 г. Позже она забеременела, но потеряла ребенка.
Из окна кабинета он видел набережную, что дало ему замысел 'Дамы с собачкой' и 'Вишневого сада'. Здесь, вдалеке от Ольги и в компании лишь 'Стогов' Левинтана и своей таксы по кличке Шнапс, он написал 'Три сестры' (пьеса была, по его мнению, крымской скукотищей). Он писал Ольге, что у него выпадают волосы, и ему разрешают есть только суп. Пьеса недовольно смотрела на него со стола, а он столь же недовольно - на нее; он думал о ней часами, а потом брался за газету. В Москве труппа неистовствовала в пьесе Ибсена 'Когда мы, мертвые, проснемся' и телеграфировала ему, что сами они проснутся, только когда получат его новую пьесу 'Три сестры'. Возможно, в конечном итоге, пьеса увековечила некоторые из его дум по поводу грядущей женитьбы на Ольге.
В 1902 г. он закончил свой последний великий и прекрасный рассказ - 'Архиерей', уточненное повествование о человеке Божьем, который умирает в Пасхальное воскресенье, испытывая не раскаяние, а успокоение духа, ностальгию по детству, но также чувство того, что он как-то упустил нечто важное в жизни. Потом Чехов вспоминает шум упавшей бадьи в шахте, который он слышал в детстве; в то же время, у него появляется фантасмагорическая идея о женщинах в белых платьях: так начинает обретать очертания 'Вишневый сад'. К этому времени он сидит на яичной диете, а, выглядывая из окна в сад, испытывает трудности с дыханием. Пьеса становится его кошмаром, продолжающимся три года; большей частью она 'тосклива как паутина'. Он передает рукопись в театр, требуя, чтобы действие происходило в третью неделю июня, когда не кричит коростель и не квакают лягушки, предвосхищая тем самым любовь Станиславского к реалистическим звуковым эффектам.
Чеховская 'Белая дача' пережила русскую революцию, гражданскую войну, землетрясение и нацистскую оккупацию - не в последнюю очередь благодаря заботе сестры Чехова Маше, которая не разрешила немецкому офицеру пользоваться спальней Чехова (похоже, он уступил, принеся искренние извинения). Теперь угроза имеет другой характер, и неизвестно откуда придет официальная поддержка. Владимир Путин нанес визит в 2003 г. - на обеспечение его безопасности ушла сумма, которой хватило бы для того, чтобы решить часть проблем чеховской дачи: он не сделал пожертвования, но оставил визитку и книгу о русском прикладном искусстве. По крайней мере, он здесь появился: Михаил Горбачев, будучи в Крыму на отпуске, планировал посетить музей, но в последний момент передумал.
Однако теперь организаторы кампании Yalta Chekhov, среди которых - Розамунд Бартлетт (Rosamund Bartlett), выдающийся переводчик и биограф Чехова, надеются найти к 2010 г., когда будет отмечаться 150-ая годовщина со дня рождения Чехова, 200 000 евро, необходимые для основных реставрационных работ. В том, что правительства ждут, пока сердобольные организации начнут спасать объекты их культурного наследия, нет ничего необычного. Если речь идет о Белой даче и о том, что было сказано, сделано, написано и обдумано в ее обветшавших ныне стенах, то я на стороне сердобольных.
++++++++++++++++++++++
P.S. Тов. читатели, будьте предельно бдительны! Не забывайте, пожалуйста, голосовать :-))) В финале Народного голосования ИноСМИ занимает 14 место. Напоминаем, по правилам конкурса с одного IP можно голосовать только 1 раз в 24 часа. "Урны" для "Народного голосования" за ИноСМИ (Премия Рунета - 2008) расположены по адресу: http://narod.premiaruneta.ru/.
* * * * * * * * * * *
Хватит ковыряться в носу! Голосуй за ИноСМИ! (Общественная палата читателей ИноСМИ)
Гоголевский фашизм(Общественная палата читателей ИноСМИ)
П.Чаадаев: Александр I и польский вопрос (Общественная палата читателей ИноСМИ)
Советский ракетно-космический миф (Общественная палата читателей ИноСМИ)
________________________________
Похвальное слово Чехову ("The Guardian", Великобритания)
Советы Чехова ("El Pais", Испания)
Влияние Антона Чехова ("National Public Radio", США)
