На сегодняшний день то, что Барак Обама - антитеза Джорджа Буша, стало аксиомой. Ожидается, что избранный президент изменит все - от господствующей идеологии и приоритетов администрации до партийной атмосферы в Вашингтоне и даже настроения в Америке.
Однако, несмотря на все отличия, у Буша и Обамы может быть важная точка соприкосновения: поддержка демократии посредством личных встреч с демократическими диссидентами и действий от их имени.
Непосредственные контакты с диссидентами из государств с репрессивными режимами никогда не были популярны в Государственном департаменте. Он воспринимает эти недемократические режимы как акторов, с которыми ему неизбежно приходится искать modus vivendi, а встречи с диссидентами считает провокацией, которая может подорвать эти отношения. Хотя сегодня это выглядит смешно, в свое время Государственному департаменту удалось предотвратить встречу президента Форда с только что высланным Александром Солженицыным, видным советским диссидентом и Нобелевским лауреатом, дабы не 'провоцировать' СССР. Не менее достопочтенный Далай-лама встречался несколько раз с президентом Клинтоном, но, чтобы не раздражать китайских лидеров, его никогда не принимали в Овальном кабинете и обычно удостаивали лишь 'спонтанных' встреч.
Однако при президенте Буше эта политика изменилась. Он взял себе за правило встречаться в Овальном кабинете с демократическими диссидентами. Более того, за годы своего президентства он открыто встречался на различных форумах более, чем со ста диссидентами и обсуждал с ними ситуацию в их странах. Среди них были: Гарри Каспаров, бывший чемпион мира по шахматам и нынешний лидер демократической оппозиции в России; суданский правозащитник Ибрагим Мудави (Ibrahim Mudawi); Гамила Исмаил (Gameela Ismail), жена египетского демократического лидера Аймана Нура (Ayman Nour), отбывающего тюремный срок; северокорейский политзаключенный Кан Чхоль Хван (Chol-hwan Kang) и видный китайский диссидент Гарри У (Harry Wu). Для Буша не имело значения то, кому противостоят эти диссиденты: великим державам (Россия, Китай), так называемым дружественным диктатурам (Египет) или открыто враждебным по отношению к США странам (Северная Корея и Судан).
Однако противодействие этим встречам остается сильным. Когда в июне 2007 г. мы с бывшим президентом Чехии Вацлавом Гавелом и бывшим премьер-министром Испании Хосе-Марией Аснаром пригласили Буша на конференцию в Прагу выступить перед десятком диссидентов со всего мира, большинство его советников были категорически против. Но когда я позвонил в Белый дом, чтобы выяснить, что происходит, меня успокоили: 'В Западном крыле есть только один человек, который хочет, чтобы Буш прибыл на вашу конференцию. К счастью для вас, это президент'.
Буш не только выступил на конференции, но и лично встретился с каждым из диссидентов.
В некоторых случаях Буш шел еще дальше. Не раз он подкреплял весом Овального кабинета требования выпустить диссидентов на свободу. Например, в августе 2001 г. он пригрозил задержать предоставление экономической помощи на несколько миллионов долларов Египту, если тот не согласится выпустить из тюрьмы борца за демократию Саад-Эддина Ибрагима (Saad Eddin Ibrahim).
Встречи с демократическими лидерами имеют огромное значение для диссидентов, потому что они, даже если и не сидят в тюрьме, как правило изолированы в своих странах. В глазах людей встреча с лидером свободного мира превращает диссидента из одинокого донкихота в человека, который может открыть правду об их страданиях внешнему миру и повлиять на мир с тем, чтобы тот предпринял какие-то действия.
Мой личный опыт диссидентства за железным занавесом убедил меня в важности этих встреч. В 1970-е, когда представители Конгресса США, начиная с сенатора Эдварда Кеннеди, стали встречаться с диссидентами в ходе своих официальных визитов в Москву, это имело огромное влияние на наше движение, на людей, окружавших нас, и на власти.
Хотя позже эти встречи стали одним из оснований для обвинения меня в государственной измене, мы знали, что для нашего дела, нашей свободы и нашей жизни опаснее, чем арест, может быть только одно - если во имя Realpolitik внешний мир перестанет нас замечать.
Конечно, такие встречи должны быть подкреплены недвусмысленными и последовательными действиями, давлением на режимы, призванным сделать их более открытыми и свободными. К сожалению, бушевская политика открытых дверей и прямой поддержки диссидентов была недостаточно эффективна для достижения этой цели.
Хотя на то есть множество причин, я считаю, что немалой частью проблемы был тот факт, что усилия по продвижению демократии не получили широкой поддержки со стороны его собственной администрации, были отвергнуты правительствами других стран и не были поддержаны обеими партиями. Возможно, в силу поляризации американской политики, то, что американцы не объединились вокруг его усилий, было неизбежно.
Но избрание Барака Обамы может оказаться поворотным моментом. Хотя избранному президенту еще только предстоит сформулировать свою внешнюю политику, он не давал сигналов о том, что не будет поддерживать энергичный диалог с демократическими диссидентами всего мира. Напротив, судя по его речам, книгам и кампании, равно как по личному разговору на эту тему, который я имел с ним в прошлом году, Обама видит источник реальных перемен в 'низовых' акциях; как он выразился в своем майском выступлении, в 'диссидентах, брошенных в темные тюремные камеры за то, что они осмелились говорить правду'. В том же самом выступлении он провозгласил, что Америка должна 'неустанно отстаивать демократию' а 'первая и важнейшая из политических свобод, во имя которой должна работать Америка, - это политическая свобода'.
Как лидер, Обама находится в гораздо более сильной позиции, чем его предшественник. Он мог бы воспользоваться своей широкой популярностью и значительным влиянием на общественное мнение Америки и земного шара для поддержки демократических диссидентов по всему миру. Тем самым он мог бы объединить американцев вокруг политики, основанной на тех самых демократических идеалах, которые, по меткому выражению еще одного сенатора от Иллинойса, ставшего президентом, сделали Америку надеждой для людей всего мира.
Натан Щаранский - бывший советский диссидент, проведший девять лет в гулаге (in the gulag), возглавляет Адельсоновский институт стратегических исследований в иерусалимском Центре Шалема, автор книги 'Защищая идентичность' (Defending Identity)
________________________________
Диссидент: беседа с Натаном Щаранским ("The Wall Street Journal", США)
Истинная проблема России ("The Washington Post", США)
Кровавые диктаторы - это ведь круто, правда? ("The Times", Великобритания)
* * * * * * * * * * *
Не кусайте русского медведя (Общественная палата читателей ИноСМИ)
Вам не видать таких сражений! (Общественная палата читателей ИноСМИ)
Вековое проклятие Кеннеди (Общественная палата читателей ИноСМИ)
Пропагандистские сказки о жестокости кавказцев (Общественная палата читателей ИноСМИ)
