Подобно Маккарти, Буш опирался на искусственно созданную атмосферу страха. И теперь Обаме в наследство досталась страна, которой за каждым углом мерещатся злодеи из 'Аль-Каиды'
Похоже, Америке пора вспомнить известную фразу Рузвельта: больше всего бояться следует самого страха. Буквально во всех комментариях по поводу бойни в Мумбаи упоминались 11 сентября и 'Аль-Каида': другими словами, гражданам предлагается и дальше 'продолжать бояться'. И неважно, что теракт в Мумбаи, судя по всему, был связан прежде всего с проблемой Кашмира и статусом мусульман в Индии. Неважно, что Усама бен Ладен (Osama bin Laden) не приложил к нему руку. Главное - чтобы Америка по-прежнему считала 'Аль-Каиду' врагом номер один: для этого все средства хороши.
На прошлой неделе ЦРУ предупредило об опасности терактов, которые 'могут разразиться' в период передачи власти: Джордж Буш тут же назвал эту вероятность 'угрожающе реальной'. В среду Барака Обаму (Barack Obama) официально уведомили о результатах проведенного Конгрессом исследования, увенчавшегося таким выводом: 'существует немалая вероятность', что в первый год его пребывания у власти в стране 'произойдет теракт с использованием оружия массового поражения - ядерного или биологического'. Итогом исследование также стало требование назначить специального чиновника, который должен 'координировать усилия по предотвращению подобного теракта' - как будто этим уже не занимаются миллионы американцев в форме и штатском.
Затем свою лепту внес Лондон: заместитель министра внутренних дел лорд Уэст заявил - 'Аль-Каида' по-прежнему представляет 'большую угрозу' и 'плетет новый масштабный заговор'. Для чего нужно это нагнетание страха - ума не приложу.
Реакция в США на события в Мумбаи похоже, свидетельствует о том, что американцы, как это уже было после взрывов в Лондоне и Мадриде, продолжают искать 'товарищей по несчастью', постигшему их 11 сентября. Прошли те времена, когда Вашингтон советовал британцам: вы взрослые люди, нечего бояться терактов ИРА (многие из которых вдохновлялись с территории США). Теперь любой взрыв в любом уголке планеты становится 'лыком в строку' 11 сентября, поддерживая политику нагнетания страха - этот лейтмотив президентства Буша.
В ходе публичной дискуссии об итогах этого президентства, состоявшейся вечером во вторник в Нью-Йорке, моим оппонентом стал бушевский 'импресарио страха' Карл Роув (Karl Rove). Ни одно из достижений за все годы славного правления его босса не может сравниться с 'победой' над терроризмом, заявлял он. Ощущение ирреальности происходящего усиливала 'группа поддержки' Роува в аудитории: для нее всякий, кто не боится 'исламофашистов' - 'сноб-либерал из верхнего Вест-Сайда' (видимо это у них считается уничтожающей характеристикой). Один из слушателей уверял меня, что война в Афганистане будет вот-вот выиграна: достаточно провернуть там такую же операцию с 'усилением контингента', как в Ираке. Вся дискуссия напоминала эпизод из 'Унесенных ветром', где щеголи-южане наперебой хвастаются, как они разобьют в пух и прах этих несносных янки.
Роув, несомненно - такой же искуснейший манипулятор 'политикой страха', как и наш Алистэр Кэмпбелл (Alastair Campbell), кстати, называвшей его 'родственной душой'. Они на пару побуждали Буша и Блэра изображать 'Аль-Каиду', окопавшуюся в пещерах Тора Бора в том же духе, что и Саддама Хусейна - т.е. как смертельную угрозу их странам. Этот феномен социолог Ульрих Бек (Ulrich Beck) определил как преувеличение риска, 'используемое в качестве живительного эликсира для 'занедужившего' лидера'. На этой основе Буш и Блэр создали атмосферу антитеррора ради антитеррора, которая в равной мере поддерживается и наличием реальной угрозы, и ее отсутствием.
Пристрастие СМИ к поискам 'руки 'Аль-Каиды'' в любом взрыве превратило крохотную, пусть и эффективную, секту фанатиков в угрозу мирового масштаба - дело доходило до нелепых сравнений с Гитлером и послевоенной коммунистической опасностью. Воистину тот, кто сказал, что политическое мышление со временем совершенствуется, был не в своем уме.
Каждый раз, приезжая в Америку, я поражаюсь тому, насколько ее охватил страх. Перепуганные чиновники набрасываются на вас при малейшем нарушении процедур безопасности. Чтобы попасть на самый непродолжительный внутренний авиарейс, американцам приходится раздеваться чуть ли не до белья. В самых ничтожных административных зданиях у вас непременно проверяют документы, а ноутбуки надо чуть ли не разбирать. На рассвете на улицы Нью-Йорка выходят отряды национальной гвардии - они защищают городские объекты от 'террористической угрозы'.
Репрессивный Закон о борьбе с терроризмом, чье название 'Патриотический акт' звучит издевкой над подлинным патриотизмом, некогда основывавшимся на мужестве простых граждан и верховенстве закона, остается в силе. Общение с американскими иммиграционными властями для любого человека со смуглым лицом превратилось в унизительную процедуру, в результате чего многие мои знакомые индийцы и арабы просто отказываются от поездок в США. У меня самого возникли сложности только из-за того, что в моем паспорте стояла иракская виза.
От Барака Обамы, обещающего закрыть тюрьму в Гуантанамо, требуют объяснений, как в таком случае он намерен поступить, по выражению консервативного издания Weekly Standard, с '250 участниками самых страшных терактов в истории', организованных 'врагом, подобного которому наша страна еще не встречала'. Впрочем, нам, британцам, не пристало зубоскалить над этими преувеличениями. В нашем МВД под мудрым руководством Джеки Смит (Jacqui Smith) царит такая же истерия.
В 1960-х гг. американский политолог Ричард Хофстедтер (Richard Hofstadter) ломал голову над происхождением антиинтеллектуального настроя, во многом овладевшего американской общественной жизнью, и напоминающего подход пуританина Джона Коттона (John Cotton), заявившего в 1642 г.: 'Чем более ты учен и высокоумен, тем более подходишь как орудие Сатаны'. В ходе дискуссии во вторник я осознал, насколько глубоко укоренилась эта тенденция, насколько сильна связь между 'войной с террором' и прошлыми, также раздутыми донельзя кампаниями по борьбе с мафией и коммунистической 'пятой колонной'.
В 1950-х гг. Комиссия Кефовера по борьбе с организованной преступностью стремилась найти врага - зловещего, вездесущего, и к тому же иностранного по происхождению. Расследование показало, что национальных 'мафий', заслуживающих этого наименования, или внимания Конгресса, просто не существует - есть только разрозненные хулиганские группировки 'районного масштаба'. Кефовер и ФБР, чья постоянно разбухающая империя зависела от выводов комиссии, были в ярости. Мафия и мафиозная угроза были им необходимы, чтобы оправдать свой бюджет, статус и деятельность.
Тот же искусственно нагнетаемый страх отличал и слушания Комиссии Маккарти о коммунистической опасности. Реально существующие факты непомерно раздувались, чтобы создать Маккарти репутацию защитника народа от реальной и явной угрозы, которые представляют собой 'красные', прячущиеся в каждом шкафу. Коммунизм был превращен во внутриамериканское 'оружие массового поражения', и результатом стали жестокие репрессии.
Но организованная преступность и коммунизм по крайней мере действительно угрожали американским свободам. Об 'Аль-Каиде' этого никак не скажешь, и тем не менее она стала главным 'пунктиком' бушевских царедворцев. За каждым углом им видятся злодеи из 'Аль-Каиды', бородатые муллы, схроны с взрывчаткой, рицином и антраксом. Принцип 'береженого бог бережет' доводится до абсурда. Относясь ко всему, что мы не понимаем, как к враждебной силе, мы гарантируем, что именно в такую силу оно и превратится.
Большинство злодеяний, совершенных террористами, прошедшими подготовку в пакистанских лагерях, имеют 'местную' мотивацию - и продолжаться они будут до тех пор, пока не исчезнут эти мотивы. Сеть преступных банд смертников, лишенная единой программы, никак не в состоянии подорвать западную демократию. Эти люди могут только устраивать взрывы - и это им будет удаваться, если правоохранительные органы на местах слабы, а в их действия постоянно вмешиваются 'бюрократы от антитеррора'.
Только-только одержав реальную победу в столетней борьбе с коммунизмом, Америка позволила себя запугать банде фанатиков, которым, отчасти из-за халатности самих американских властей, 'один раз повезло' нанести удар 11 сентября 2001 г. После этого в течение семи лет реакция на этот теракт искажает и внутреннюю политику США, и их имидж за рубежом. Таким образом, и в этой сфере перед Обамой стоят труднейшие задачи.
Привлекательной чертой той Америки, в которой я когда-то жил, была смелая уверенность в себе. И тот факт, что страна, пережившая президентство Буша, по-прежнему ежится от страха перед горсткой арабов в психологическом 'бункере', - за компанию с британскими министрами - лишает западную демократию лидера, от которого требуется мужество и здравомыслие одновременно. Вот уж поистине антиамериканская деятельность.
________________________________
Будущий президент и 'война с терроризмом' ("Asia Times", Гонконг)
Парадигма 12 сентября ("Foreign Affairs", США)
Политика страха овладела Америкой. Плохая новость для пророка надежды ("The Guardian", Великобритания)
* * * * * * * * * * *
Победа за нами! (Общественная палата читателей ИноСМИ)
Алексий II Калита (Общественная палата читателей ИноСМИ)
Медведева и гламур (Общественная палата читателей ИноСМИ)
Политтехнологии III Рейха (Общественная палата читателей ИноСМИ)
