14 декабря - 90-я годовщина взятия Киева войсками Петлюры. Не Бог весть, какое великое событие. Но именно оно породило один из самых известных романов о гражданской войне.
Военный быт. Фуражка с той самой потемневшей кокардой, погоны ротмистра, георгиевский крест. Фото автора
Отчетливо помню день, когда впервые прочитал 'Белую гвардию'. Это был 1983 год. Зима. Наверное, январь или февраль. Книгу мне дали на несколько дней. По большому блату. В андроповском СССР она была жутким дефицитом. За киевским окном шел снег. По улице медленно пробирался трамвай. А я стоял у окна, и в голове моей еще крутились петлюровцы, гетман, 'гусарский зигзаг' на плече полковника Най-Турса, потемневшая от холода кокарда на фуражке Мышлаевского и бессмертная фраза на печке: 'Бей Петлюру!'
Мне было четырнадцать. И я жалел об одном: что не родился в те времена и не могу, следовательно, быть юнкером или звенящим шпорами поручиком в кавалерийской шинели до пят. История, казалось, прошла мимо. Потом, уже в безалаберно-свободные перестроечные времена, я написал по 'Белой гвардии' дипломную работу в университете и пришел к выводу, что, на самом деле, это приключенческий роман. Хотя и очень талантливый. Исторической правды в нем не больше, чем в любой подобной книге - например, у Дюма. Я понимаю, как будут расстроены те читатели, которые привыкли воспринимать 'Белую гвардию' как библию, на которую нужно только молиться. Но, подходя строго к националистическим выдумкам, я не могу быть необъективным и к тем мифам, которые мне духовно близки. Белогвардейцы - симпатичнейшие ребята. Булгаков описал многое. Но не все. И часто совсем не так, как это происходило в действительности. Он не участвовал в почти месячных боях за Киев между гетманцами и петлюровцами. Никогда не служил в выдуманном им 'студенческом' артиллерийском дивизионе. И ничего не знал о закулисных интригах при гетманском дворе, хотя и сделал одного из персонажей своего романа - Шервинского - адъютантом Скоропадского.
Более того, Михаил Афанасьевич даже толком не представлял, как эти адъютанты выглядели. Киевские газеты начала XX века не печатали фотографий гетманского конвоя. Поэтому белая черкеска Шервинского из пьесы 'Дни Турбиных' по мотивам романа - чистая выдумка Булгакова. Его можно понять - зрителя нужно ослеплять элегантностью. На самом же деле, в декабре 1918-го гетманская свита щеголяла в украинизированных жупанчиках, в которых не героев-любовников играть, а малороссийскую комедию.
БЕЛОЕ ПЯТНО: ЗАБЫТЫЙ БОЙ ПОД МОТОВИЛОВКОЙ
Монтаж. В романе вместо боя под Мотовиловкой много застолья
Увы, не уличные бои, которых, кстати, почти не было, решили судьбу гетманского Киева, а забытый ныне бой под станцией Мотовиловка 18 ноября. Это была первая неделя антигетманского восстания, когда у Петлюры еще почти не было сил - только отряд сечевых стрельцов, первыми перебежавших на его сторону. Бунт можно было задушить в зародыше. Скоропадский направил против сечевиков сердюцкий полк (своих гвардейцев) и офицерскую дружину князя Святополк-Мирского, сформированную из добровольцев.
Описание этого боя со стороны гетманцев отсутствует. Петлюровцы хвастливо утверждали, что офицеры наступали несколькими цепями, но не смогли пробить вражескую оборону. А сердюки вообще отказались атаковать и залегли. Результат поединка решила техника - единственный петлюровский броневик, который выполз в поле, и 'вогнем скорострiлiв сiяв смерть в ворожих лавах'. По утверждению победителей, на месте боя осталось 600 трупов в кожаных куртках и золотых погонах. Цифра эта, скорее всего, хвастливо преувеличена. Вся дружина насчитывала, по самым оптимистическим подсчетам, всего восемьсот человек. Но Святополк-Мирскому пришлось оттянуться к Киеву, а Петлюра занял городок Васильков. Первая неудача подняла дух повстанцев. На их сторону стали переходить украинские части гетманской армии.
РАЗДРАЙ В ГЕТМАНСКОМ ОКРУЖЕНИИ
В дни Турбиных. Гетман больше переживал за семью, чем за державу
На следующий день после мотовиловского конфуза Скоропадский назначил главнокомандующим Федора Келлера - прославленного кавалерийского генерала Первой мировой, по случайности находившегося в Киеве. Он стал прототипом булгаковского полковника Най-Турса. Писатель придал ему даже внешние черты генерала - плохо поворачивающуюся после ранения голову и легкую картавость.
Это был очень удачный выбор. Гетманская армия состояла из двух частей - украинской, не хотевшей воевать, и русской, которую составляли офицерские отряды, недолюбливавшие гетмана, но еще больше ненавидевшие Петлюру. Популярный среди офицеров генерал сразу же остановил петлюровцев на подступах к столице. Он даже лично подгонял в атаку гетманских сердюков, навербованных из хулиганов в киевских предместьях.
Офицерские дружины Келлера при поддержке артиллерии остановили наступление. Тут бы гетману держаться за генерала, как утопающему за соломинку. Но он боялся, что Келлер сбросит его с трона, и... отправил в отставку. Теперь толком не хотели воевать не только сердюки, но и офицеры-белогвардейцы, лишившиеся популярного лидера и не понимавшие, зачем им спасать какого-то Скоропадского, пусть и объявившего себя в федерации с белой Россией?
НЕИЗВЕСТНЫЙ ГЕРОЙ: ГЕНЕРАЛ КЕЛЛЕР ПОГИБ, КАК ПОЛКОВНИК НАЙ-ТУРС
Федор Келлер до конца остался верным своим убеждениям
Но описанный в романе эпизод, когда Най-Турс приказывает юнкерам разойтись ('Слушай мою команду: сгывай пагоны, кокагды, подсумки, бгосай огужие! По Фонагному пегеулку сквозными двогами на Подол!') действительно имел место. Только произошел он все с тем же генералом Келлером. Получив отставку, Федор Артурович остался в Киеве. В день взятия города офицеры, преданные гетману, предложили ему снова принять командование. Келлер тут же отозвался и прибыл к штабу на Псковскую улицу, где находилась рота Киевского кадетского корпуса. Оттуда он на автомобиле пробился на Александровскую улицу, где, как ему сказали, собралось около тысячи офицеров, готовых ехать на Дон. По дороге генералу пришлось отстреливаться от петлюровцев. Но на Александровской осталось к тому времени не больше трех сотен офицеров. 'При таких условиях мысль графа Келлера о движении на соединение с армией генерала Деникина оказалась неосуществимой, - вспоминал его бывший сослуживец по гвардии и бывший киевский губернатор Федор Безак. - И ему пришлось распустить последних оставшихся офицеров. Сам же он вместе со своим ординарцем направился в Михайловский монастырь'. Через день петлюровцы арестовали Келлера и расстреляли возле памятника Богдану Хмельницкому. По стечению обстоятельств тогда на этом монументе еще красовались слова: 'Единая неделимая Россия' - тот самый лозунг, которому искренне служил граф. Характерно, что он был одним из тех двух генералов, которые отказались в 1917 году признать отречение Николая II. Удивительно, но виновные в его гибели Петлюра и командир сечевых стрельцов Коновалец оба погибнут насильственной смертью от рук киллеров. Не хочешь, а поверишь в закон возмездия.
ДЕТАЛИ: ГУСАРСКИЙ ЗИГЗАГ И САПОГИ С ПРЯЖКАМИ
Круче, чем от кутюр. Так выглядел полковничий гусарский погон в начале ХХ века
Михаил Булгаков был модником, тщательно следившим за одеждой. Один из мемуаристов вспоминает, как в 20-е годы, разбогатев после постановки 'Дней Турбиных' во МХАТе и заказав себе новый костюм, писатель отворачивал штанину и хвастался ему шелковой подкладкой на брюках. Конечно, это моветон, очень напоминающий хвастовство модными лейблами некоторых современных персонажей.
Форсить в эпоху Первой мировой и гражданской войн у Булгакова возможности не было. На пике моды в это время была офицерская форма. Но Михаил Афанасьевич был всего лишь армейским лекарем. Ему полагались не широкие офицерские, а узкие медицинские погоны и круглая, а не овальная кокарда, сразу выдававшая в нем так называемого 'военного чиновника'. Впрочем, многие представители этой категории старались нарушать форму одежды и первым долгом меняли 'неполноценные' круглые кокарды на офицерские. Начальство обычно смотрело на это сквозь пальцы.
Детали разновидностей офицерских униформ описаны Булгаковым с той подчеркнутой внимательностью, которая свойственна тем, кто хотел бы, но не мог их носить. К примеру, в самом начале романа писатель дважды отмечает так называемые сапоги 'с пряжками' - на Николке и на Мышлаевском, ввалившемся прямо из окопов под Киевом в уютную квартиру Турбиных. 'Турбин и Николка, - пишет автор, - стягивали с Мышлаевского узкие щегольские сапоги с пряжками на икрах'.
Такие сапоги вошли в моду с 1915 года. Именно в это время они появляются на фотографиях. Их любили носить и офицеры, и нижние чины, которые могли пошить себе обувь на заказ. Маленькая пряжка в самом верху голенища позволяла регулировать его ширину и удобно фиксировать на ноге.
А почему кокарда Мышлаевского, по словам Булгакова, 'потемневшая'? Кокарды той эпохи были двух типов: дорогие из белого фарфора, которые обычно носили только на парадных фуражках, и штампованные из металла для обычного употребления. Эти последние, естественно, слегка окислялись и приобретали темный 'боевой' оттенок. Булгаков хочет подчеркнуть боевитость Мышлаевского - то, что он не в тылу зад протирал.
А что такое 'гусарский зигзаг', который видит юнкер Турбин на плече у полковника Най-Турса в момент, когда того сражает петлюровская пуля? Булгаковским современникам эта деталь была понятна и не нуждалась в комментариях. А для нас требует объяснений.
Офицерские погоны гусар в Российской империи были не просто из золотого или серебряного галуна, как обычные, но еще и декорировались зигзагообразной вышивкой из таких же нитей.
Булгаков придумал Най-Турсу службу в никогда не существовавшем Белградском гусарском полку, как выдумал для Киева Алексеевский спуск вместо Андреевского. Среди двадцати гусарских полков, существовавших в империи на момент ее развала (восемнадцати армейских и двух гвардейских), Белградского не было и не могло быть. В России полки никогда не называли по именам заграничных городов. Но числился полк с похожим названием - правда, уланский, а не гусарский - 12-й Белгородский.
Его отличала, кстати, очень 'националистическая' по расцветке сине-желтая парадная форма и такая же фуражка. Как видим, никто желто-синее цветосочетание в царской России не запрещал, как иногда утверждают. Более того! В составе императорской армии кубанские казачьи части носили названия бывших куреней Запорожской Сечи, а один из гусарских полков вообще назывался 15-м Украинским! Это специально для тех, кто утверждает, будто само слово Украина якобы находилось под запретом. Учите историю, господа!
ВЫМЫШЛЕННЫЙ CТУДЕНЧЕСКИЙ ДИВИЗИОН
Булгаков. Студент-медик
О боях под Киевом Михаил Булгаков знал только со слов своих друзей-офицеров. Не служил он и в 'студенческом' артиллерийском дивизионе, якобы располагавшемся в здании Первой киевской гимназии на Бибиковском бульваре. Как профессиональный врач Михаил Афанасьевич хорошо понимал, чем может закончиться встреча с шальной пулей, и всегда отличался разумной осторожностью.
По адресу, указанному в романе, квартировало совсем другое киевское формирование - дружина бойскаутов (аналог более поздних советских пионеров). Она состояла из мальчишек и предназначалась для поддержания порядка внутри города. На фронт ее никто даже не собирался отправлять! Именно в это героическое подразделение поступил добровольцем бесстрашный доктор Булгаков. Впоследствии ему было стыдно признаваться, что он воевал в 'пионерском отряде'. Поэтому киевские подростки превратились под его пером в юнкеров и студентов.
А как же тогда у писателя так реалистично получились сцены уличных боев, в которых он тоже не участвовал? А что вы удивляетесь? В 'Мастере и Маргарите' Булгаков тоже не присутствовал при распятии Христа, а как убедительно описал! На то он и талант!
Зато маршрут бегства доктора Турбина из гимназии описан явно по личным впечатлениям. С перекрестка у Золотых ворот на улице Прорезной доктор видит фигурки поднимающихся петлюровцев. Булгакову тут пришлось поддать ходу на Подол. Жена вспоминала, что домой на Андреевский спуск, 13, он вернулся крепко испуганным. В романе доктора Турбина пришлось спасать приемом, позаимствованным у Дюма. Перед ним внезапно открывается спасительная дверца в домике прекрасной женщины Юлии Рейс. Точно так же в 'Графине де Монсоро' спасается от преследователей Бюсси. Домик Юлии булгаковеды ищут до сих пор. Моя версия - Булгаков просто вспомнил о квартире своей любовницы, у которой прятался от жены. Но точный адрес как человек благородный, естественно, не указал.
Из гимназии на Подол. Маршрут Булгакова и доктора Турбина
_________________________________
Игра в поддавки по-украински ("Киевский ТелеграфЪ", Украина)
'Батька Махно смотрит в окно...' ("Европа-Экспресс", Германия)
Истории от Бузины: Гетман Скоропадский: 'Мы все русские люди!' ("Сегодня", Украина)
Украинский националист Петлюра ("The New York Times", США)
Истории от Бузины: Темные секреты майданных войн ("Сегодня", Украина)
Истории от Олеся Бузины: Кого замучили украинцы? ("Сегодня", Украина)
Истории от Олеся Бузины: Распадется ли Украина? ("Сегодня", Украина)
* * * * * * * * * * * * * * * * * *
Смерть шпионам - 2 (Общественная палата читателей ИноСМИ)
Сны о 1937 (Общественная палата читателей ИноСМИ)
Россия всегда сеяла смуту в Грузии (Общественная палата читателей ИноСМИ)
Новодворская: Общий ряд лжецов (Общественная палата читателей ИноСМИ)
Киберсолдат против Калаша (Общественная палата читателей ИноСМИ)
