Если вы хотите измерить пульс России, болезненно переживающей резкое прекращение нефтегазового бума, то поезжайте из Москвы с ее кричащей потребительской роскошью в российский городок Людиново, лежащий в 220 милях (354 км) к юго-западу от столицы. В начале пятичасового путешествия вы несетесь по гладкому четырехполосному шоссе мимо сверкающих заправок и новейшего завода телевизоров Samsung. Потом темп замедляется. Автострада становится двухполосной, и покрытие постепенно ухудшается. Последние 20 миль вы трясетесь на ухабах, и вашему взору предстают лишь ряды берез вдоль дороги.
В городе Людиново (население - 47 000), название которого примерно переводится как 'город людей', нет ничего бросающегося в глаза. Центральная площадь представляет собой островок безопасности с военным мемориалом в виде танка Т-34 на постаменте. Рядом - рынок, на котором щербатые старухи в шерстяных платках из окрестных сел продают морковь и картошку со своих огородов по 25 центов за фунт. Но взгляните пристальнее, и станет ясно, что даже в Людиново похолодание пришло не вовремя. В торговом центре, открывшемся год назад, продаются южнокорейские холодильники, французский йогурт и псевдоитальянские насосы. На окраинах города строится несколько домов - жилое строительство началось после более, чем десятилетнего перерыва. И до недавних пор на пяти заводах, где работает большинство горожан, было достаточно работы для всех.
Теперь все это позади. С начала ноября четыре из пяти заводов сообщили своим сотрудникам о переходе на трехдневную рабочую неделю. Потом начались сокращения. Чугунолитейный завод, где платят лучше всего, уволил 80 из 1200 рабочих, и руководство объявило, что под сокращение могут попасть еще 600. Кабельный завод, только в этом году запустивший новую производственную линию, уволил 40 человек, и сократил зарплату оставшимся на 15 процентов. Им, по крайней мере, платят: на близлежащем машиностроительном заводе зарплату задерживают на два месяца. 'В один прекрасный день люди проснулись и обнаружили, что все изменилось, - говорит Иван Пронин, редактор местной газеты 'Людиновский рабочий'. - Словно здесь пронесся ураган'.
Россия не могла надеяться на то, что финансовый кризис, сокрушающий одну страну за другой, обойдет ее стороной. Да, она в гораздо лучшем состоянии, чем во время последнего финансового кризиса 1998 г., когда рухнул рубль, и страна объявила дефолт по внешним обязательствам. На этот раз Россия располагает золотовалютным запасом в 450 млрд. долларов - это то, что осталось от 600 миллиардов, накопленных в последние годы, благодаря высоким ценам на нефть. Похоже, что ее крупнейшие банки, все из которых принадлежат государству, в основном избежали контакта с 'токсичными' активами, из-за которых пали столь многие банки США и Западной Европы. Однако Россию эффект домино, вызванный финансовым кризисом, застиг врасплох в силу ее нездоровой зависимости от нефти, газа и металлов, на долю которых приходится более трех четвертей доходов от экспорта. Резкое падение цен на сырье минувшим летом выявляет уязвимость России: как оказалось, бум основывался на дорогой нефти и практически ни на чем ином. Экономический рост, составлявший в последние пять лет в среднем 7 процентов, остановился и в следующем году может упасть до 2 процентов. Наконец, впервые после распада Советского Союза в 1991 г. маячит угроза крупномасштабной безработицы. 'В последние два-три года деньги падали с неба, - говорит Максим Орешкин, глава исследований частного московского 'Росбанка'. - Теперь они перестали падать'.
Все это представляет собой первое серьезное испытание для 'путиномики' - внутриполитического курса, проводившегося премьер-министром Владимиром Путиным на протяжении его двух президентских сроков в 2000-2008 гг. и продолжаемого его преемником президентом Дмитрием Медведевым. Пока нефтяные доходы поступали в государственный бюджет, Кремль мог оказывать щедрость рядовым россиянам посредством социальных программ и значительного увеличения зарплат в монолитных государственных компаниях, доминирующих в экономике. Недостатка в рабочих местах не было, и за последние пять лет зарплаты выросли в среднем на 25 процентов. И все равно деньги оставались - правительство направляло их в фонд, предназначенный на черный день, и даже представить себе не могло, что они понадобятся так скоро.
Сегодня российские финансы выглядят не так бодро. Бюджет государства был основан на цене барреля нефти в 70 долларов, что гораздо выше нынешнего уровня, и в следующем году, впервые после 2001 г. в нем начнется дефицит. За последний год фондовый рынок упал более, чем на 70 процентов, а бизнес-элита страны избавляется от ценных бумаг, чтобы расплатиться по кредитам, взятых для финансирования приобретений в России и за рубежом. Капитал бежит из страны - начиная с августа, инвесторы вывели из России около 190 млрд. долларов - а рубль находится под давлением.
Поначалу Кремль пытался поддержать валюту, но, потратив на это в сентябре и октябре десятки миллиардов долларов, в середине ноября он сменил курс, и теперь правительство перешло к постепенной девальвации. Это навевает нехорошие воспоминания о падении рубля в 1998 г. и вызывает нервные кухонные разговоры о том, что делать дальше. Во время 'прямой линии' в телевизионном эфире 4 декабря Путин отвечал на отобранные вопросы граждан страны. Одним из самых наболевших был вопрос, присланный по СМС телезрителем, не указавшим своего имени: "Что будет с рублем и в чем нам хранить свои сбережения?". Оптимистичный ответ Путина: 'Никаких резких колебаний курса рубля не будет'.
Людиново не одиноко в своих бедах. Рынки крупных компаний, работающих на экспорт, которые являются основой российского благополучия последних лет, оскудели, и это немедленно оказало эффект на машиностроение и другие производящие отрасли. Во многих регионах остановился и строительный бум. В ноябре из-за отсутствия финансирования в Москве было приостановлено строительство башни 'Россия', небоскреба по проекту Нормана Фостера, который должен был стать самым высоким в мире зданием с естественной вентиляцией.
На сегодняшний день наиболее пострадали те города, которые полностью зависят от одной крупной отрасли - особенно, сталелитейной или автостроительной. В уральском Магнитогорске гигантский сталелитейный комбинат отправил в вынужденный отпуск 3000 рабочих. Тысячи рабочих были уволены без выходного пособия после остановки 14 ноября двух доменных печей Новолипецкого металлургического комбината. Алексей Мордашов, один из самых известных российских олигархов, отложил реализацию инвестиционной программы для своей металлургической компании 'Северсталь' стоимостью 8 млрд. долларов, запланированной на 2009-2011 гг. По оценкам правительства, в декабре-январе будет уволено около 200 000 работников, но эти данные, по-видимому, занижены. Экономист Евгений Гонтмахер, возглавляющий Центр социальной политики Российской Академии наук, прогнозирует, что официальный уровень безработицы в России, не превышающий сегодня 6 процентов, в 2009 г. вырастет вдвое.
Людиново знакомо с безработицей не понаслышке: оно пережило кризис в начале 1990-х, когда закрылось несколько заводов, и 4000 рабочих потеряли работу. Но к октябрю этого года, после нескольких удачных лет, число безработных сократилось до 320. В ноябре эта цифра увеличилась вдвое, а на следующий год даются самые мрачные прогнозы. 'Это только начало', - беспокоится редактор Пронин.
В чем проблема с 'путиномикой'
Точную картину последствий кризиса для российской экономики составить трудно, ведь надежная информация и свободные публичные дискуссии здесь - явление редкое. В этом заключается обратная сторона 'путиномики': телевидение и многие крупные печатные издания жестко контролируются государством, а другие СМИ теперь опасаются публиковать правдивые сведения. В результате само слово 'кризис' только сейчас начинает проникать в официальный лексикон, да и то о нем стараются говорить в приглушенных тонах.
Неделями - пока биржевые индексы рушились, а некоторые частные банки балансировали на грани банкротства - Кремль озвучивал официальную линию: 'Это в первую очередь проблема Америки'. Наконец, 20 ноября, Путин признал, что в России тоже не все в порядке. Объявив о выделении 20 миллиардов долларов на стимулирование экономики и повышении пособий по безработице, он заметил: россияне 'справедливо задают нам сегодня вопрос' - что ждет впереди. И дал такой ответ: 'Мы сделаем все, все, что от нас зависит, для того чтобы проблемы прошлых лет, коллапс прошлых лет в нашей стране больше не повторились'. Александр Климент (Alexander Kliment), эксперт по России из нью-йоркской Eurasia Group, комментирует: 'Российское руководство закрывало глаза на кризис, пока он не взглянул им прямо в лицо'.
После этого выступления Путин стал чуть откровеннее высказываться об этой проблеме. Во время 'прямой линии' 4 декабря первый вопрос ему задал Дмитрий Сальников из приуральского поселка Тирлянский. 'У нас молодая семья, сейчас мы остались без работы, - пояснил он. - Большинство жителей нашего поселка также остались без работы, так как их специальности были направлены на металлургическое производство. Как нам дальше жить?' Путин ответил расплывчато: 'Предприятия, муниципалимтеты и региональные власти, . . . должны будут разработать и уже в самое кратчайшее время . . . начать осуществлять целый комплекс мероприятий, связанных со спасением рабочих мест'.
Оспаривать официальную линию - дело по-прежнему рискованное. 6 ноября московская деловая газета 'Ведомости' опубликовала статью экономиста Гонтмахера под названием 'Новочеркасск-2009'. Заголовок напоминал читателям о забастовках, спонтанно организованных рабочими в этом российском городе в 1962 г. Тогда дело закончилось кровопролитием: вызванные властями войска открыли огонь на поражение - не менее 20 человек было убито, а еще несколько десятков получили ранения. В статье Гонтмахер провел кое-какие параллели между социальной напряженностью, возникшей в те годы, и нынешними экономическими неурядицами. Через несколько дней газета получила официальное предупреждение от созданного Кремлем органа по надзору за прессой: еще одна такая статья, и против 'Ведомостей' будет возбуждено уголовное дело по закону об экстремистской деятельности.
Однако, если возмущение и держится под спудом, оно кипит совсем недалеко от поверхности. Возле торгового центра в Людиново молодая женщина, качая малыша в коляске, нервно оглядывается вокруг, но потом дает волю накопившейся тревоге. Сейчас она в декретном отпуске, но после него надеялась вернуться на работу. Теперь, похоже, это не получится. Мало того - цены постоянно растут, и квартплата тоже, сетует она, да еще пришлось дать взятку в 200 долларов, чтобы устроить ребенка в ясли. 'Расскажите это Путину и Медведеву', - сердито заявляет она, и тут же пугается - не будет ли у нее неприятностей за разговор с иностранцами.
Но это еще не конец
А ведь все должно было быть совсем не так. В новой России на смену нищете, тревогам о хлебе насущном, и ворчанию матерей должны были прийти структуры вроде 'Русфинанса' - московского колл-центра, где вы забываете о грязных улицах и магазинах автозапчастей, окружающих этот оазис, оказавшись в жизнерадостном мире бежевой мебели, ярких красно-золотистых панно на стенах, и доступного кредита. Здесь 450 сотрудников - в основном молодые женщины - сидят в разделенном на кабинки офисе, принимая звонки от желающих получить кредит. В подавляющем большинстве случаев ответ дается положительный. 'Русфинанс', принадлежащий французскому банку Société Générale, намерен расширять свое присутствие в России. В парижской штаб-квартире банка генеральный директор Фредерик Удеа (Frédéric Oudéa) даже считает, что эта страна станет для них самым крупным рынком после самой Франции.
В среду к 10:30 утра центр принял уже 432 звонка. Среди претендентов на кредит - Надежда Кумыйная (Nadezhda Kumyiny). Она звонит из деревушки в Курской области, к юго-востоку от Людиново: хочет занять 30000 рублей, чуть больше 1000 долларов. Сотрудница, принявшая звонок, заносит ее данные в компьютер. На обработку заявления и предварительное 'добро' на кредит у опытных работников колл-центра уходит меньше шести минут, но Кумыйная забыла свой зональный код, и это замедляет процесс. За происходящим наблюдает заместитель директора по текущим операциям Виктория Селезнева: по ее словам экономический кризис еще не наступил. 'У нас количество звонков не уменьшилось', - рассказывает она. Но с другой стороны на пороге рождественский сезон - самое урожайное время для потребительского кредитования. Если же клиенты о чем-то тревожатся, персонал обучен их успокаивать.
Представители 'Русфинанса' и Société Générale заявляют, что они стараются обернуть кризис себе на пользу, и уже расширили свою долю на рынке автокредита. 'Мы видим в этом благоприятный шанс', - утверждает Людмила Богушевская, руководящая сетью региональных отделений 'Русфинанса'.
С подобным оптимизмом можно столкнуться не только здесь. Калужская область, где находится Людиново, продолжает привлекать иностранных инвесторов, в том числе автомобильных гигантов. VolksWagen уже построил в регионе сборочный завод стоимостью в 350 миллионов долларов, и выпускает по 320 машин в день. Ненамного отстал и Peugeot. По словам Дитмара Корцеквы (Dietmar Korzekwa), представителя VW в России, фирма не пересматривает планов расширения своей деятельности в стране. Отчасти она рассчитывает на повышение пошлин на иномарки - Кремль уже об этом объявил. Тогда выпускать машины в самой России будет выгоднее.
Иностранные компании нужны России, чтобы заполнить зияющий пробел в путинской экономической политике. В годы первого президентского срока Путин ввел в стране современное налоговое и корпоративное законодательство. Однако ему не удалось стимулировать развитие деловой инфраструктуры, которая позволила бы диверсифицировать российскую экономику, ликвидировав перекос в сторону добычи энергоносителей и металлургии. Теперь, когда 'заморозки' кризиса ощущаются все сильнее, Кремль реагирует на них усилением контроля над рядом секторов экономики. Через государственные банки он оказывает финансовую помощь избранным бизнесменам, у которых возникли трудности с выплатой долгов - среди них и металлургический магнат Олег Дерипаска, до недавнего времени считавшийся самым богатым человеком в России. Кроме того, государство все больше вмешивается в деятельность частного сектора. К примеру, 25 ноября на встрече в Москве с владельцами крупнейших торговых сетей путинский первый вице-премьер Игорь Шувалов заявил: Кремль гарантирует им доступ к кредитам при условии, что и бизнесмены продемонстрируют 'социально ответственный подход', не повышая цены.
В Людиново началась метель. Андрею Петрову, крупнейшему розничному торговцу в городе, принадлежат многие магазины, включая новый торговый центр, а также оптовая фирма, снабжающая их товаром. Встретиться с ним оказалось не так просто. Охранник подозрительно спрашивает - а может мы американские шпионы? Заместитель Петрова Виктор Денисов, явно нервничая, запирает свой кабинет - хотя, чтобы попасть к боссу ему всего лишь нужно пересечь коридор. На вопросы о перспективах своего бизнеса Петров намеренно отвечает уклончиво. Да, сейчас в стране экономический кризис, 'но это у нас происходит не в первый раз', заявляет он. Более того, загадочно добавляет Денисов, в 1998 г. 'именно кризис помог нам сделать шаг вперед'. На их дела, настаивают оба, он никак не влияет. Но когда мы продолжаем допытываться у Петрова о перспективах на будущий год, он нервно ерзает в кресле. 'Кое-какие коррективы внести придется', - неохотно признает он. Лучше не выразился бы и сам Путин. Вопрос заключается вот в чем: насколько еще невзгод придется пережить россиянам, прежде чем власть внесет столь необходимые коррективы?
В работе над статьей участвовал Юрий Зарахович (Москва)
_______________________________
Развеять подозрения Москвы ("Newsweek", США)
Скромное обаяние Московии ("Newsweek Polska", Польша)
Как остановить Россию ("The Weekly Standard", США)
Запад сбивается в стаю против России ("Japan Times", Япония)
A.Глюксман: Доктрина Путина ("Forbes", США)
Не вините Россию - мы и сами не без греха ("The Independent", Великобритания)
