11 декабря исполнилось бы 90 лет Александру Исаевичу Солженицыну. Великий русский писатель всего четыре месяца не дожил до этого юбилея и лишь несколько дней до августовских событий в Закавказье, которые стали судьбоносными для его родины.
Ясно, что творчество Солженицына будет предметом постоянных споров, и лауреат Нобелевской премии по литературе не нуждается в древних словах о том, что о мертвых надо либо молчать, либо говорить хорошо. Во вступительном слове к нескольким статьям писателя невозможно толком охарактеризовать его деятельность. Поэтому отмечу самое главное.
Солженицын был последовательным и не изменял своим патриотическим взглядам весь почти полувековой период публичной творческой активности. То, в чем легко видят его эволюцию - переход от проклятий коммунизму до благословения политики Путина, - лишь результат того, что сами условия жизни страны диктовали изменение приоритетов любому мыслящему человеку. Ибо когда Россия была 'в обвале' в результате 'демократических реформ', невозможно было ограничиться заклинаниями, что, дескать, в СССР все было гораздо хуже, не думая о проблемах, порожденных новым временем.
Однако и критиковать Советский Союз было за что, особенно человеку, познавшему лагеря изнутри. Людям, которые не жили в то время или позабыли его из-за нынешних проблем, надо помнить об этом. Иначе будет совсем непонятно, почему 30 лет назад в одной лодке были несовместимые ныне Владимир Малинкович и Левко Лукьяненко. Это не значит, что стоит оправдывать абсолютно все, что делали тогдашние даже истинно демократические диссиденты. Но проблема состоит не в том, что маленковичи тогда были вместе с лукьяненками, а в том, что первые, не просчитав на много шагов вперед, не подумали, как принять меры для того, чтобы не оказаться невольным орудием в руках вторых, а прежде всего в руках тех, для кого борьба с коммунизмом была способом установления контроля над постсоветским пространством.
Датированное 1982 годом письмо к Рейгану говорит, что Солженицын одним из немногих диссидентов еще задолго до падения СССР понял эту опасность. Написать это письмо требовало большей прозорливости и мужества, чем сказать с горечью на заре 90-х 'целились в коммунизм, но попали в Россию' (Владимир Максимов). Более того, Солженицын тогда увидел, что в Россию-то как раз и целятся.
Солженицын, в отличие от прочих видных диссидентов, не приехал к Рейгану, ибо он хотел диалога. Остальным приглашенным диалог был не нужен: они заранее соглашались на все указания 'вашингтонского обкома', как их соотечественники по другую сторону океана с указаниями Политбюро.
Именно после этого письма поначалу негромкая критика интеллигенцией 'русского национализма' Солженицына стала нарастать, хотя явно выплеснулась она с начала 90-х, вплоть до муссирования нелепых слухов, что весь 'национализм' Солженицына идет якобы с подачи КГБ или ФСБ. Уверен, что если бы подобно Петру Григоренко он выступал на слете ветеранов дивизии СС 'Галичина', приветствуя размещение американских ракет в Европе, этого его критики не заметили бы.
Хотя не понимаю, в чем можно увидеть национализм. Солженицын возмущался идеями 'омыть русские сапоги в Индийском океане', призывал еще в 1990-м к демонтажу СССР, сохранив лишь единое государство из России, Украины, Белоруссии и Казахстана. У него нельзя найти пренебрежительных слов о других народах.
Это не значит, что все высказывания Солженицына - истина в последней инстанции. Не могу согласиться, например, с его стремлением отстоять в паспорте графу 'национальность'.
В данной подборке в основном представлены статьи и высказывания Солженицына, которые касаются Украины. Его некоторые фразы, произнесенные в середине 90-х, тогда могли показаться чересчур заостряющими внимание на нетипичных частностях. Сейчас они, увы, выглядят заблаговременным предвидением.
Это опять-таки не значит, что надо соглашаться со всеми его словами. Но вопрос в том, каким образом не соглашаться. Если спорить, то на основе реальных мнений автора, а не своих фантазий.
Так, в сентябре 1990-го в 'Как нам обустроить Россию' Солженицын и с Драгомановым солидаризировался, Эмский указ и Валуевский циркуляр осудил, против насильственной русификации выступил (как и против насильственной украинизации) и пожелал лишь сохранения Украины в составе будущего единого государства.
Но хотя идея нового союзного договора тогда в принципе почти никем не отвергалась в УССР, представители 'Народной Рады' в Верховном Совете стали истерически возмущаться 'шовинистом' Солженицыным (в Казахстане, в отличие от Украины, тогда звучала деловая критика, а не истерика).
В марте 2003-го на парламентских слушаниях о состоянии украинского языка Михаил Косив заявлял, что, дескать, ЕЭП - это реализация той статьи Солженицына об 'обустройстве России', где предполагалось уничтожение украинского языка. С другой стороны, Станислав Кульчицкий в конце 2006 г. в 'ЗН' попытался, извратив ту же статью, использовать ее против Путина, дескать, тот хочет втянуть Украину в империю в виде ЕЭП, а Солженицын еще в 1990-м предупреждал, что 'нет у нас силы на империю'.
А вот в нормальный, уважительный диалог с писателем украинская элита вступать не пыталась. Исключением был ответ Павла Лазаренко на 'Славянскую трагедию' статьей 'Оптимистическая трагедия восточных славян' ('Труд', июнь 1998 г.). Думается, ни закономерно отрицательное отношение к экс-премьеру, ни понимание того, что та статья была для него прежде всего пиаром, не должны заслонять многих ценных идей, высказанных тогда.
Но этот шаг так и не был продолжен никем. Тем более украинской власти не хватило благородства, которое проявила Румыния, посмертно наградив писателя высшей наградой страны - орденом Звезды Румынии (Большой Крест), который обычно дают лишь главам государств и правительств. Что ж, еще более 40 лет назад Солженицын написал, что 'великий писатель представляет собой как бы второе правительство'.
Из публицистики Александра Солженицына
ПИСЬМО ПРЕЗИДЕНТУ США РЕЙГАНУ (3 мая 1982 г.)
'Дорогой господин Президент!
Я восхищаюсь многими аспектами Вашей деятельности, радуюсь за Америку, что у нее наконец такой президент, не перестаю благодарить Бога, что Вы не убиты злодейскими пулями*.
Однако я никогда не добивался чести быть принятым в Белом доме - ни при президенте Форде (этот вопрос возник у них без моего участия), ни позже. За последние месяцы несколькими путями ко мне приходили косвенные запросы, при каких обстоятельствах я готов был бы принять приглашение посетить Белый дом. Я всегда отвечал: я готов приехать для существенной беседы с Вами в обстановке, дающей возможность серьезного эффективного разговора, - но не для внешней церемонии. Я не располагаю жизненным временем для символических встреч.
Однако мне была объявлена (телефонным звонком советника Пайпса) не личная встреча с Вами, а ланч с участием эмигрантских политиков. Из тех же источников пресса огласила, что речь идет о ланче для 'советских диссидентов'. Но ни к тем, ни к другим писатель-художник по русским понятиям не принадлежит. Я не могу дать себя поставить в ложный ряд. К тому же факт, форма и дата приема были установлены и переданы в печать прежде, чем сообщены мне. Я и до сегодняшнего дня не получил никаких разъяснений, ни даже имен лиц, среди которых приглашен на 11 мая. Еще хуже, что в прессе оглашены также и варианты и колебания Белого дома, и публично названа, а Белым домом не опровергнута формулировка причины, по которой отдельная встреча со мной сочтена нежелательной: что я являюсь 'символом крайнего русского национализма'. Эта формулировка оскорбительна для моих соотечественников, страданиям которых я посвятил всю мою писательскую жизнь.
Я - вообще не 'националист', а патриот. То есть я люблю свое отечество - и оттого хорошо понимаю, что и другие также любят свое. Я не раз выражал публично, что жизненные интересы народов СССР требуют немедленного прекращения всех планетарных советских захватов. Если бы в СССР пришли к власти люди, думающие сходно со мною, - их первым действием было бы уйти из Центральной Америки, из Африки, из Азии, из Восточной Европы, оставив все эти народы их собственной вольной судьбе. Их вторым шагом было бы прекратить убийственную гонку вооружений, но направить силы страны на лечение внутренних, уже почти вековых ран, уже почти умирающего населения. И уж, конечно, открыли бы выходные ворота тем, кто хочет эмигрировать из нашей неудачливой страны.
Но удивительно: все это - не устраивает Ваших близких советников! Они хотят чего-то другого. Эту программу они называют 'крайним русским национализмом', а некоторые американские генералы предлагают уничтожать атомным ударом избирательно русское население. Странно: сегодня в мире русское национальное самосознание внушает наибольший страх: правителям СССР и Вашему окружению. Здесь проявляется то враждебное отношение к России как таковой, стране и народу, вне государственных форм, которое характерно для значительной части американского образованного общества, американских финансовых кругов и, увы, даже Ваших советников. Настроение это губительно для будущего обоих наших народов.
Господин Президент. Мне тяжело писать это письмо. Но я думаю, что если бы где-нибудь встречу с Вами сочли бы нежелательной по той причине, что Вы - патриот Америки, - Вы бы тоже были оскорблены. Когда Вы уже не будете президентом, если Вам придется быть в Вермонте, - я сердечно буду рад встретить Вас у себя.
Так как весь этот эпизод уже получил исказительное гласное толкование и, весьма вероятно, что мотивы моего неприезда также будут искажены, - боюсь, что я буду вынужден опубликовать это письмо, простите.
С искренним уважением
А. Солженицын'
СЛОВО К УКРАИНЦАМ И БЕЛОРУСАМ
(Из статьи 'Как нам обустроить Россию', сентябрь 1990 г.)
'Сам я - едва не на половину украинец, и в ранние годы рос при звуках украинской речи. А в скорбной Белоруссии я провел большую часть своих фронтовых лет и до пронзительности полюбил ее печальную скудость и ее кроткий народ.
К тем и другим я обращаюсь не извне, а как свой.
Да народ наш и разделялся на три ветви лишь по грозной беде монгольского нашествия да польской колонизации. Это все - придуманная невдавне фальшь, что чуть не с IX века существовал особый украинский народ с особым нерусским языком. Мы все вместе истекли из драгоценного Киева, 'откуду русская земля стала есть', по летописи Нестора, откуда и засветило нам христианство. Одни и те же князья правили нами: Ярослав Мудрый разделял между сыновьями Киев, Новгород и все протяжение от Чернигова до Рязани, Мурома и Белоозера; Владимир Мономах был одновременно и киевский князь, и ростово-суздальский; и такое же единство в служении митрополитов. Народ Киевской Руси и создал Московское государство. В Литве и Польше белорусы и малороссы сознавали себя русскими и боролись против ополяченья и окатоличенья. Возврат этих земель в Россию был всеми тогда осознаваем как Воссоединение.
Да, больно и позорно вспомнить указы времен Александра II (1863, 1876) о запрете украинского языка в публицистике, а затем и в литературе, - но это не продержалось долго, и это было из тех умопомрачных окостенений и в управительной, и в церковной политике, которые подготовляли падение российского государственного строя.
Однако и суетно-социалистическая Рада 1917 года составилась соглашением политиков, а не была народно избрана. И когда, переступив от федерации, объявила выход Украины из России - она не опрашивала всенародного мнения.
Мне уже пришлось отвечать эмигрантским украинским националистам, которые втверживают Америке, что 'коммунизм - это миф, весь мир хотят захватить не коммунисты, а русские' (и вот - 'русские' уже захватили Китай и Тибет, так и стоит уже 30 лет в законе американского Сената). Коммунизм - это такой миф, который и русские, и украинцы испытали на своей шее в застенках ЧК с 1918 года. Такой миф, что выгреб в Поволжье даже семенное зерно и отдал 29 русских губерний засухе и вымирательному голоду 1921-22 года. И тот же самый миф предательски затолкал Украину в такой же беспощадный голод 1932-33. И вместе перенеся от коммунистов общую кнуто-расстрельную коллективизацию, - неужели мы этими кровными страданиями не соединены?
(...)Братья! Не надо этого жестокого раздела! - это помрачение коммунистических лет. Мы вместе перестрадали советское время, вместе попали в этот котлован - вместе и выберемся'.
Из статьи 'РУССКИЙ ВОПРОС' К КОНЦУ XХ ВЕКА' (март 1994 г.)
'Груза великодержавности - я не желаю России, не пожелаю и Украине. Я выражаю самые лучшие пожелания развитию украинской культуры и самобытности и сердечно люблю их, - но почему начинать не с оздоровления и духовного упрочения национального ядра, не с культурной работы в объеме собственно украинского населения и украинской земли, - а с порыва к 'великой Державе'?
Я предлагал (1990) решать все национальные, хозяйственные и культурные проблемы в едином Союзе восточно-славянских народов - и до сих пор считаю это решение наилучшим, ибо не вижу оправдания разрубу государственными границами миллионов семейных и дружественных связей. Но в той же статье я и оговаривал, что, конечно, никто не посмеет удерживать силой украинский народ от отделения, - однако же с полным обеспечением прав меньшинств.
Вполне ли представляют нынешние руководители Украины и ее общественного мнения - какой огромности культурная задача простирается перед ними? Даже этнически украинское население во многом не владеет или не пользуется украинским языком. (Для 63% населения основной язык - русский, тогда как русских только 22%, то есть: на Украине на каждого русского приходится двое 'нерусских', считающих однако русский язык своим родным!)
(...) Как я писал в 'Обустройстве': наилучшее решение вопроса - это государственный Союз трех славянских республик и Казахстана. И в Беловежском соглашении, судя по прессе, Кравчук и обещал коллегам реальный неразрывный союз, 'прозрачные' границы, единую армию и валюту. Но все это оказалось лишь кратковременным обманом. Ничего этого не образовалось, а спустя время Кравчук и прямо заявил: 'Кончать надо с мифом о 'прозрачных' границах'. Однако с существеннейшей поправкой: переход на мировые цены по нефти - это 'со стороны России неприкрытый шантаж' (премьер Кучма), даже 'приближение к мировым ценам по нефти есть экономическая война' (украинский посол в Москве; и тут опять 'война'. А как же все в мире и торгуют по мировым ценам - и никто не зовет это 'войной'?)'
ПОССОРИТЬ РОДНЫЕ НАРОДЫ? (2 апреля 2008 г.)
'(...) Великий Голод 1921 года, от Урала, через Волгу и в глубь Европейской России, потрясший тогда нашу страну! Он скосил миллионы людей, только слово 'голодомор' еще не употреблялось. Коммунистической верхушке казалось достаточно списать тот голод на природную засуху, а жестокое ограбление крестьянского народа хлебозаготовками и вовсе не вспоминать.
И в 1932-33 годах, при подобном же Великом Голоде на Украине и Кубани, компартийная верхушка (где заседало немало и украинцев) обошлась таким же молчанием и сокрытием. И никто же не догадался надоумить яростных активистов ВКП(б) и Комсомола, что это идет плановое уничтожение именно украинцев.
Такой провокаторский вскрик о 'геноциде' стал зарождаться десятилетиями спустя - сперва потаенно, в затхлых шовинистических умах, злобно настроенных против 'москалей', - а вот теперь взнесся и в государственные круги нынешней Украины, стало быть, перехлестнувшие и лихие заверты большевицкого Агитпропа? 'К парламентам всего мира!' - Да для западных ушей такая лютая подтравка пройдет легче всего, они в нашу историю никогда и не вникали, им - подай готовую басню, хоть и обезумелую'.
СЛАВЯНСКЯ ТРАГЕДИЯ (глава из книги 'Россия в обвале', 1998 г.)
'(...) Со многими украинскими националистами я сидел в лагере в 50-е годы и понимал так, что мы с ними в искреннем союзе против коммунизма (слова 'москали' мы от них не слышали тогда). В 70-е годы в Канаде и в Соединенных Штатах, где велик массив украинской эмиграции, я наивно допытывался у них: а почему они нисколько не выступают против коммунизма, ничего не делают против него, - но так остро высказываются против России? Наивно, потому что лишь годы спустя узнал, что пресловутый американский закон 86-90 'о порабощенных нациях' был искаженно сформулирован против русских и подложен американскому конгрессу именно украинскими националистами (конгрессмен Л. Добрянский).
(...)Раздробление наше, так радующее нынешний политический мир, болезненно и затяжно скажется на всех трех славянских народах. А сегодняшняя тактическая теплота к Украине с дальнего-дальнего Запада не окажется долговечной, но лишь - до минования надобности.
(...) Уже сейчас украинские власти выбрали путь усиленного притеснения русского языка. Ему не только отказали стать вторым официальным государственным, но его энергично вытесняют из радиовещания, телевидения, из печати... Из школьных учебных программ русский язык - где исключают нацело, где сводят до 'иностранного', до факультативного; полностью исключили историю Российского государства, а из программы по литературе - едва ли не всю русскую классику. Звучат такие обвинения, как 'лингвистическая российская агрессия' и 'русифицированные украинцы - пятая колонна'. Так - начинается не с методического подъема украинской культуры, а с подавления русской.
(...)В сегодняшней Украине нельзя и голоса поднять за ее федеративное устройство, с такой безоглядной щедростью принятое в России: сразу выступает призрак автономного Крыма, автономного Донбасса. (О русинах Закарпатья, с их стойкими русскими корнями, мы уже и думать забыли.)...
Нет, не будем подражать украинским националистам ни в истерических угрозах, ни в ненависти. Не надо никак отвечать на их накаленную 'антимоскальскую' пропаганду. Надо переждать ее как вид душевного заболевания. Не надо с нашей стороны делать пустых угрожающих заявлений - это горячая пища для них. Их отрезвит сам ход Времени, сам многоемкий, своенравный исторический процесс. И никакие их проклятия не отвратят наших сердец от святого Киева, источника и самих великороссов, - Киева, где и сегодня неистребимо звучит русская речь, и не замолкнет.
Будем сохранять теплое чувство единого треславянского народа: 'А вы, украинцы, как и белорусы, - все равно наши братья!' И надо широкодушно предложить Украине интенсивный 'культурный обмен'. (Националисты отшатнутся? Тем и покажут, что русский язык и русская культура - их Державе опаснее всяких ракет).
Лучше терпеливо посоревнуемся, какая из разорванных славянских стран даст благополучную жизнь своему народу. А перед каждой стелется долгий, невылазно тяжелый и пока не проблескивающий путь.
Между тем - годы текут. Для молодых людей каждый год - эпоха. Что делать молодым русским на Украине? Из России - поддержки никакой, и не будет. Видно, покориться, и менять язык, менять национальность? Вот о них сердце болит. (А простые русские семьи на Украине справедливо рады: хоть не нашим детям воевать в Чечне.)
Замаячившее воссоединение Белоруссии с Россией - стало бы счастливым продолжением исторической восточнославянской традиции. Но ощутимые международные силы будут резко мешать этому - и государственным, и пропагандным давлением, и денежными потоками. И российская пресса, как по единой команде, до непристойности набросилась на первую завязь русско-белорусского союза.
Сколько мы слышали о подавлении прав в Белоруссии - и ни звучка о таких же на Украине, о много худших в Казахстане, - а на самих бы себя оглянуться: неужели миллионы российских граждан имеют реальные права?! Что ж вы о них не вскликнете?
А, кроме того (уж исключая все личные схватки за посты), воссоединению будет препятствовать и принятое сейчас в России федеративное устройство: оно весьма усложняет создание федерации второго этажа.
Сживлять - это не разрубливать'.
____________________________________________________
* Покушение. Около 14.30, когда Рейган выходил из здания гостиницы, намереваясь сесть в президентский автомобиль, Хинкли выступил из толпы и в течение трех секунд выпустил шесть разрывных пуль калибра 5,6 мм из револьвера. Ни одна из них не взорвалась.
Первая пуля попала в голову пресс-секретаря. Вторая - в спину офицера полиции Томаса Делаханти. Третья - пролетела мимо президента и попала в окно дома напротив. Четвертая - ранила агента Секретной службы Тимоти Маккарти в грудь. Пятая - попала в бронестекло открытой двери президентского лимузина. Последняя пуля отрикошетила от корпуса лимузина, вошла в грудь Рейгана, зацепила ребро и застряла в легком.
Все произошедшее, включая задержание Хинкли, было снято тремя телеоператорами. Сразу после задержания Хинкли осведомился, будет ли церемония вручения 'Оскаров' перенесена по причине покушения. Церемония действительно была перенесена на следующий день.
Через несколько мгновений после начала стрельбы агент Секретной службы Джерри Пэрр втолкнул Рейгана в лимузин и закрыл собой. Факт ранения президента был замечен не сразу. Когда Пэрр осматривал Рейгана на предмет пулевых ранений, последний стал кашлять кровью и предположил, что Пэрр сломал ему ребро, которое проткнуло легкое.
Пэрр приказал водителю направляться в госпиталь при Университете Джорджа Вашингтона. По прибытии в госпиталь Рейган вытер кровь с лица, вышел из лимузина и без посторонней помощи добрался до отделения экстренной медицинской помощи, где пожаловался на затрудненное дыхание и упал.
Операция по извлечению пули была проведена немедленно. Несмотря на 70-летний возраст, Рейган быстро пошел на поправку и вскоре оказался в состоянии исполнять президентские обязанности.
__________________________________
Наследие Солженицына ("The Washington Times", США)
А.Глюксман: 'Благодаря ему, Запад открыл глаза' ("La Repubblica", Италия)
Александр Солженицын: Он жил не по лжи ("The Washington Post", США)
Запятнанное наследие Солженицына ("The Boston Globe", США)
Сергей Хелемендик: О Солженицыне кроме шуток (Chelemendik.ru)
Солженицын: нелюбимый пророк в России и неудобный гость на Западе ("The Financial Times", Великобритания)
* * * * * * * * * * * * * * * * * *
Смерть шпионам - 2 (Общественная палата читателей ИноСМИ)
Сны о 1937 (Общественная палата читателей ИноСМИ)
Россия всегда сеяла смуту в Грузии (Общественная палата читателей ИноСМИ)
Новодворская: Общий ряд лжецов (Общественная палата читателей ИноСМИ)
Киберсолдат против Калаша (Общественная палата читателей ИноСМИ)
