Страх перед тем, что может произойти нечто, висит в воздухе. Но неизвестно, что именно, и с какой силой - о том, почему интересно быть писателем в России, рассказывает Виктор Ерофеев.
Марчин Войцеховский: - Повлияет ли война в Грузии на отношение рядового россиянина к Западу? Прокремлевская пропаганда представляет Запад - особенно, США - в качестве главного врага.
Виктор Ерофеев: - В отличие от Польши или Европы люди в России мыслят не рациональными, а, скорее, сказочными категориями. Россия показала в Грузии, что она способна что-то сделать, поставить условия, и они будут приняты. Это приятно щекочет подкожный империализм, который есть в каждом из нас. Но это вовсе не означает, что россияне хотят завоевать всех вокруг. Скорее, они мстят за то, что в 90-е годы оказались в очень сложной ситуации. Это форма восстановления справедливости, хотя, разумеется, странная, и жаль, что с участием других государств.
- Тогда почему российские лидеры говорят, что Россия имеет право на сферы влияния вокруг своих границ?
- Это связано как раз с этим врожденным империализмом и политикой США в последние годы. Мы все время сравниваем себя с американцами. Если им что-то можно, то мы сразу задаемся вопросом: а почему нельзя нам? Джордж Буш стал очень слабым пунктом Запада. В годы его правления Америка начала врать. Россия - наши власти - просто воспользовалась этим. Огромной ошибкой было согласие на независимость Косово. Это открыло возможность для раздела стран, изменения границ. Российские власти получили предлог, которым нельзя было не воспользоваться.
После окончания 'холодной войны' Запад совершал ошибку за ошибкой в отношении России. Ненужное отторжение России началось в 90-е годы. Тогда мы действительно были готовы принять европейские ценности. Но это никому не было нужно. У Европы нет лидеров масштаба Черчилля, которые видели бы демократию не только в качестве инструмента прихода к власти и ее сохранения, но и как философское понятие. Этот кризис ощущается на всем континенте. У меня такое впечатление, что демократия села на мель.
- Во время нашей последней встречи весной вы говорили, что чувствуете в воздухе перемены, что в России может произойти новая перестройка, оттепель. Это связывалось с новым президентом Медведевым. Осуществились ли ваши надежды?
- К сожалению, нет. Я надеялся на то, что либеральный тон Медведева прозвучит сильнее. Но другим силам - враждебным либерализму - удалось его заглушить, в том числе, благодаря войне в Грузии. Весной никто не мог этого предвидеть. Судя по голосам, которые до меня доходят, внутри лагеря власти царят разные настроения, но трудно сказать, что там происходит на самом деле. Медведев образованный, интеллигентный, либеральный, но он вообще этого не проявляет. Зато в наступление идет премьер Путин и стоящие за ним люди в погонах. Но я не могу предсказать, сохранится эта ситуация или изменится.
- Может ли что-то изменить экономический кризис, который во все большей степени затрагивает Россию? Ведь ответственность за его последствия несут премьер и правительство.
- Это непредсказуемо. Кризис сильно ударил по России. Страх перед тем, что может произойти нечто, висит в воздухе. Но неизвестно, что придет, и с какой силой. С одной стороны, могут произойти социальные волнения, потому что предприятия слабы, они могут начать увольнять сотрудников, может увеличиться безработица. Но трудно предсказать, будет ли достигнута критическая масса, которая приведет к переменам. Пока видно, что наши власти на разных уровнях признали, что безопаснее вывезти капитал из России. Это может еще больше усугубить последствия кризиса. Интересно, что так себя ведут как люди, близкие Кремлю, так и оппозиционеры. Можно сказать, что Россия находится в ожидании своего цунами. Но невозможно предугадать, какой оно будет силы.
- Что вам подсказывает интуиция?
- Кризис, пожалуй, не создаст угрозы для государственных структур и власти. Ожидания, что кризис приведет к ренессансу либерализма или даже к революции, могут оказаться иллюзорными. Власть сумеет справиться с ситуацией. Другое дело, что люди уже привыкли к достаточно богатой жизни. Поэтому средний класс будет недоволен, если придется затянуть пояса. Определенные элементы социальной фрустрации видны уже сегодня.
- Известная правозащитница Людмила Алексеева отмечает это. Люди готовы к протестам по социальным вопросам, касающихся их района, улицы, повышения цен, ликвидации социальных льгот.
- Этого по-прежнему слишком мало, но, действительно, по социальным вопросам даже прокремлевские газеты высказываются либерально и критически. Они остро пишут об эмиграции, безработице, здравоохранении, ужасных дорогах. Но огромным табу остается политика. Ситуация в России гораздо сложнее, чем ее ежедневно представляет западная, в том числе, польская пресса. У меня такое впечатление, что журналисты не хотят в это вникать. Все пишут о Путине, войне в Грузии, неприятии ПРО, но мало кто более пристально вглядывается в жизнь нашего общества. В результате, образ России - в основном черный. А, по моему мнению, это выглядит иначе. Белого действительно нет, но проглядывает светлое, немало серого, много темно-серого, и, конечно же, черное.
- А каково быть русским писателем при Медведеве. Изменилось ли что-то по сравнению с временами Путина?
- Как писатель я могу быть совершенно свободным. Но, подчеркиваю, как писатель. Цензуры на книги у нас нет, хотя на телевидении и в прессе дело обстоит иначе. У меня есть собственное издательство. Каждый год мы издаем 200 книг и не сталкиваемся с каким-либо давлением. Ну, может быть, в двух случаях мы могли бы ожидать вмешательства. Если бы кто-то написал книгу, посвященную исключительно прославлению чеченских боевиков или заявлял, что наркомания - лучшее, что есть под солнцем. Это две темы, к которым следует подходить осторожно. В остальном можно писать все, что душе угодно.
Важно, что свободе авторов сопутствует интерес читателей. Пускай в 90-е годы свобода была еще больше, но у людей не было ни денег, ни охоты читать книги, потому что они были заняты кризисом. Сегодня все наоборот. Книжные магазины в Москве полны. Другое дело, что среди молодого поколения у нас не очень много выдающихся писателей. Самый способный - Пелевин, но ему уже 50 лет. Раньше практически каждый год в России открывали писателя, который становился сенсацией. Это напоминало пруд, в который достаточно забросить удочку, чтобы что-то поймать. Сегодня этого нет. Есть молодые писатели, но ни один уже не производит большого впечатления.
- Вы говорите, что писатель в России может чувствовать себя совершенно свободным. Но, несмотря на это, вы написали президенту письмо против цензуры. Ситуация на телевидении и в газетах драматична.
- Она далеко не однозначна. Полтора года назад я был на ужине с Медведевым. Тогда он говорил, что Кремль контролирует не более 5% эфирного времени на телевидении. Но нужно признать, что информационные программы - это промывка мозгов. Они попросту гротескны. Порой у меня складывается такое впечатление, что журналисты издеваются над Кремлем. Чиновники говорят: сделайте так и так. А журналисты делают в три раза больше. В результате, информационные программы звучат совершенно фальшиво. Разумеется, есть радио 'Эхо Москвы', есть 'Новая газета', есть довольно неплохие ежедневники - 'Коммерсант', 'Независимая газета' или более популярный 'Московский комсомолец'. Эти газеты соответствуют европейским стандартам независимости. Есть еще издания, которые пытаются сохранять частичную независимость. Но, например, 'Известия', бывшие некогда отличной газетой, стали органом Кремля.
- Так что же, есть в России свобода или нет?
- Если речь идет о личной свободе, то она никогда не была такой большой - по крайней мере, после 1917 г. И Путин отдал этому должное. Поляки этого, к сожалению, не видят. Путин заключил с обществом своего рода общественный договор: вы лояльны, но взамен можете в своей частной жизни делать все, что хотите. Думаю, в этом и заключается тайна популярности Путина.
- То есть, с точки зрения рядового россиянина - 50-60-летнего - это все еще самый лучший период его жизни.
- Да. А поскольку в России еще не внедрена несколько стесняющая Запад политическая корректность, мы являемся свидетелями крупного социального эксперимента. Поэтому так интересно быть писателем в России. Само собой, хотелось бы, чтобы ценности, исповедуемые сегодня в России, больше совпадали с западными, но это вопрос времени. Мы должны понять, что Япония, приняв западные образцы, не потеряла свою идентичность. Так же и Финляндия. А мы все еще боимся принять эти ценности, даже не столько западные, сколько общечеловеческие. Россия их по-прежнему не разделяет, а если и разделяет, то исключительно на словах. Я стараюсь их защищать, но все время спорю с защитниками т.н. национальных ценностей, и пока именно они берут верх.
- Сможет ли личная свобода в России когда-нибудь переродиться в свободу политическую? Начнут ли люди требовать свободной политики, свободных СМИ, контроля общества над властью?
- Безусловно. Ощущение того, что я могу что-то сделать - сегодня в рамках своей семьи, улицы - это отличная тренировка будущей свободы. Авторитаризм не в состоянии контролировать человеческую жизнь, он ограничивается исключительно сферой политики. И в связи с этим однажды он или рушится или превращается в диктатуру. Второе в России уже невозможно. Сегодня российский авторитаризм может вызвать неприятие или даже отвращение, но по сравнению с советским тоталитаризмом это шаг вперед. Современный россиянин может чувствовать себя субъектом в очень многих сферах. Проблема в том, что Запад этого не понимает. Европа должна стремиться к контактам с рядовыми россиянами. Нужно смягчать визовый режим или вообще его отменить. Бандиты, проститутки и шпионы так или иначе эти визы получат. Помочь нужно студентам, торговцам, малому и среднему бизнесу. К сожалению, в этом плане ничего не делается. Граница, визы, трудности в консульствах - все это питательная среда для российского империализма. Не нужно наказывать корову за то, что она не лошадь. Но именно так ведет себя Европа в отношении России. Я не говорю, что нужно встать на колени перед российским авторитаризмом, но нужно с ним работать и немного подождать.
- Есть чего ждать?
- Есть. В России никогда не было демократии, и ее сразу не построишь, нужно время. Россия отказалась от коммунизма и никогда к нему не вернется. Мы строим капитализм - даже с Медведевым и Путиным. А капитализм - это доверие и открытость. В конце концов, эти ценности приведут нас к либерализму и демократии, но нескоро. В настоящий момент процентов 15 россиян готовы к демократии. А остальные продолжают восхищаться культом силы. Они хотят, чтобы мир относился к нам как к разбойникам. Но это будет постепенно меняться.
- А каким вы видите будущее России?
- Не самым плохим. Люди ездят за границу, рассматривают мир, отправляют детей в школы. Сфера свободы развивается благодаря тому, что можно сделать в частной жизни. Я сравнил бы это с Испанией времен позднего Франко. Власть контролирует партии, СМИ, часть бизнеса, но люди могут жить в меру по-своему. Когда-то Франко пришла в голову идея т.н. соседской демократии. Она состояла в том, чтобы дать людям влияние на окружение, местные власти. И, в конце концов, это привело к революции, люди почувствовали себя субъектом. России пригодилось бы повторение этого эксперимента.
Виктор Ерофеев - один из самых известных современных российских писателей. Род. в 1947 г. В декабре 1978 г. издал в Москве в обход цензуры альманах 'Метрополь', за что был исключен из Союза писателей. Его роман 'Русская красавица' был переведен на 27 языков. Автор таких книг, как 'Энциклопедия русской души', 'Хороший Сталин', 'Страшный суд'. Недавно в Польше был издан сборник его рассказов и эссе 'Русский апокалипсис'.
________________________________
В. Ерофеев: Медвежий рынок ("The International Herald Tribune", США)
В.Ерофеев: Последняя надежда России ("The New York Times", США)
В.Еровеев: Москва - вавилонская блудница ("Spiegel", Германия)
* * * * * * * * * * * * * * * * * *
Туркменизация России (Общественная палата читателей ИноСМИ)
Памяти комэска 'Маэстро' (Общественная палата читателей ИноСМИ)
Ботинок Хрущева достиг цели (Общественная палата читателей ИноСМИ)
Смерть шпионам - 2 (Общественная палата читателей ИноСМИ)
Сны о 1937 (Общественная палата читателей ИноСМИ)
