Когда начинается конфликт, общественное мнение разделяется на несгибаемых догматиков, которые раз и навсегда решили, кто прав, а кто виноват, и на колеблющихся, которые осуждают или одобряют то или иное действие в зависимости от обстоятельств, и даже в ряде случаев не торопятся выносить суждение до получения более подробной информации.
Столкновения в Газе, безусловно кровавые и ужасные, тем не менее позволяют разглядеть искорку надежды, которую столь часто затмевают шокирующие кадры с места событий. Создается впечатление, что впервые в ближневосточном конфликте фанатичные догматики оказались в меньшинстве. Обсуждение среди израильтян (Подходящий ли момент? Как далеко? Как долго?) протекает как и подобает демократической стране. Удивление вызывает то, что такие же открытые дебаты происходят среди палестинцев и тех, кто их поддерживает. Дошло даже до того, что после начала карательных действий со стороны Израиля, Махмуд Аббас, глава Палестинской автономии, нашел в себе смелость возложить на ХАМАС, нарушавший соглашение о прекращении огня, изначальную ответственность за беды гражданского населения в секторе Газа.
Реакция мирового общественного мнения - СМИ, дипломаты, деятели, обладающие нравственным и политическим весом - к сожалению, ужасным образом запаздывает по сравнению с эволюцией состояния умов, непосредственно затронутых конфликтом. Я бы хотел остановиться на одном слове - оно пользуется огромным фурором и знаменует догматизм третьего типа, провозглашающий на весь мир, что действия Иерусалима - 'несоразмерные'. Достигнут всеобщий и незамедлительный консенсус, он бежит красной строкой под кадрами бомбежек Газы: Израиль 'не соразмеряет'. При случае в репортажах и комментариях встречаются и другие слова: 'бойня', 'тотальная война'. К счастью до сегодняшнего дня удавалось избежать слова 'геноцид'. Возможно, воспоминания о 'геноциде в Дженине' (60 погибших), о котором поспешили возвестить, а затем подвергнуть сомнению, сейчас не дает перегибам перегнуть палку? Как бы там ни было, но над общей массой суждений довлеет априори догматическое осуждение крайностей, к которым прибегли евреи.
Загляните в первый попавшийся словарь: 'несоразмерным называется то, что не соответствует какой-то мере' либо потому, что меры не существует, либо потому что она нарушается. И именно второе допущение используется для клеймления израильских репрессий, которые сочли чрезмерными, несообразными, несоответствующими, выходящими за все рамки норм и приличий. Причем здесь как бы подразумевается, что существует нормальное состояние конфликта Израиль-ХАМАС, которое дисбалансируется воинственным Цахалом, как будто бы этот конфликт, как, впрочем, любой другой серьезный конфликт, с самого начала не был диспропорциональным.
Какую же нужно соблюсти точную меру Израилю, чтобы заслужить благосклонность общественного мнения? Вероятно, израильской армии стоит не использовать свое техническое превосходство, а применять то же оружие, что и ХАМАС, то есть 'неточные' ракеты, камни, и даже вволю прибегать к стратегии использования террористов-смертников, человеческих бомб и преднамеренно подвергать опасности жизни мирного населения? А может быть будет даже лучше, если Израиль тихо-мирно подождет, пока ХАМАС милостью Ирана и Сирии 'уравновесит' его огневую мощь?
А может быть нужно уровнять не только военные возможности, но и преследуемые цели? Коль скоро ХАМАС - в отличие от Палестинской автономии - упорствует в нежелании признать право на существование еврейского государства и мечтает об уничтожении его населения, неужели мы захотим, чтобы Израиль стал подражать столь жесткому радикализму и приступил к гигантской этнической чистке? Мы что, действительно желаем, чтобы Израиль в полной мере примерил на себя смертоносные желания ХАМАС?
Стоит только глубже копнуть и попытаться разобраться, на чем же основываются благонамеренные упреки в 'несоразмерной реакции', как сразу понимаешь, что Паскаль был прав, и что ' чем больше человек стремится уподобиться ангелу, тем больше он превращается в животное'. Каждый конфликт, тлеющий или полыхающий, по природе свой 'несоразмерен'. Если бы противники могли прийти к согласию в отношении используемых средств и конечных целей, они уже не были бы противниками. Конфликт всегда подразумевает наличие разногласий, а значит, каждая сторона будет пытаться обернуть себе на пользу свои преимущества и воспользоваться слабостями другой. Цахал тут не исключение - он 'пользуется' своим техническим превосходством, чтобы четко обозначить свои цели. Как и ХАМАС, который использует население Газы в качестве живого щита, не испытывая ни малейших угрызений совести, и не принимая дипломатические требования своего противника.
Трудиться во имя достижения мира на Ближнем Востоке можно только при одном условии - полном избавлении от искушений догматизма, которые тревожат не только готовых идти до самого конца фанатиков, но и те ангельские души, которые мечтают о священной 'мере', способной чудесным образом привести в равновесие смертельные конфликты. На Ближнем Востоке сражаются не только для того, чтобы заставить соблюдать правила игры, но и чтобы их установить. Можно с полным правом и совершенно свободно рассуждать об уместности той или иной военной или дипломатической инициативы, однако при этом не стоит рассчитывать, что невидимая длань мировой чистой совести может заблаговременно решить эту проблему. Стремление выжить не может быть несоразмерным.
Андре Глюксман - философ
_________________________________
Газа: трагическая дилемма Израиля ("The Wall Street Journal", США)
Как ООН затягивает решение проблемы палестинских 'беженцев' ("The Wall Street Journal", США)
Вариант 'трех государств' ("The Washington Post", США)
Не недооценивайте уязвимость Израиля ("The Independent", Великобритания)
Израиль остается главной навязчивой идеей ("The Wall Street Journal", США)
Израильская стратегия после российско-грузинской войны ("Stratfor", США)
Кавказский Израиль ("Al Alhaly", Египет)
'Рука Москвы' и создание Израиля ('Al Ahram', Египет)
Страна моя, боль моя ("The International Herald Tribune", США)
