Когда сегодня федеральный канцлер Германии Ангела Меркель встретится с российским премьер-министром Владимиром Путиным, вряд ли они будут говорить об открытии 'Зеленой недели'. Хоть это и является официальным поводом визита Путина в Берлин. При всем уважении к аграрному сектору есть неотложные проблемы, которые требуют срочного решения. В самом верху списка приоритетов стоит российско-украинский газовый спор, непрекращающийся вот уже почти три недели, который больше не является двусторонним конфликтом, а фундаментальной европейской проблемой.
С полным основанием немецкая политика - также как и Европейский Союз в целом - сначала стремилась к тому, чтобы как можно меньше вмешиваться в разногласия между Москвой и Киевом или даже принимать сторону одной из двух конфликтующих сторон. 'Обычный коммерческий спор' - звучало выражение, которое использовала Европейская комиссия в Брюсселе в начале года. До сих пор невозможно проверить правдивость спутанных обвинений, звучащих с одной стороны в адрес другой. Ничего не изменится, пока у кого-то помимо участников конфликта не появится возможность познакомиться с договорами. Тот, кто не знает деталей, по возможности должен удержаться от назначения виноватого.
Однако сейчас ясно, что Россия и Украина прикладывают максимум усилий, чтобы интернационализировать существующую между ними конфронтацию. Цель достигнута. Если сейчас состоится кризисный саммит по газу, Евросоюз должен будет сесть 'третьей стороной' за стол переговоров. Кризис остро и болезненно затронул многих членов ЕС, и в итоге на кон поставлены стратегические интересы ЕС в области энергетической безопасности. Фатальным является то, что у Евросоюза нет согласованной концепции для ведения соответствующих переговоров. После последнего газового эмбарго три года назад об этом хоть и говорили, но едва ли что-то сделали. Некоторые государства такие, как Болгария и Венгрия скорее пытались лучше защитить себя с помощью специальных договоров с 'Газпромом'.
Именно поэтому, возможно, Путин считает необходимым перед началом возможных многосторонних переговоров заглянуть в Германию, чтобы разыграть карту традиционной близости и партнерства между двумя странами. Едва ли его можно было бы в этом упрекать. В отношениях с Европейским Союзом принцип 'разделяй и властвуй' до сих пор был весьма успешным методом внешней политики Путина.
Газовый спор не только четко разъяснил зависимость Германии, он также предал гласности дискуссию об альтернативах. Прозвучало одно из ключевых слов: разве проблемы с транзитной страной Украиной, в конечном итоге, не являются убедительным аргументом, чтобы ускорить реализацию 'застрявшего' проекта строительства трубопровода по дну Балтийского моря?
Некоторых это может быть убедит, но концентрация на идее 'балтийского трубопровода' стала бы ложной альтернативой транзиту через Украину. Во-первых, это не приведет к диверсификации поставщиков, к чему стремится федеральное правительство: 'балтийский трубопровод' ни на кубометр не уменьшит зависимости от 'Газпрома' и интересов его владельца - российского государства. Во-вторых, эта трасса, которая практически 'зажимает' прибалтийские государства и Польшу неминуемо приведет к политическим отклонениям в рамках Европейского Союза. Это не означает, что не следует строить трубопровод по дну Балтийского моря. Это означает лишь то, что он не может быть особой германо-российской трассой, а должен служить общеевропейской энергетической безопасности, и это должно быть закреплено в договоре.
Но строительство новых трубопроводов было бы лишь вторым шагом. Они дорого стоят, их финансирование в период кризиса, возможно, было бы не таким уж простым делом, к тому же для строительства необходимо время. Что же создаст большую безопасность? В рамках кризисного саммита посредникам от ЕС для начала следует убедить Россию и Украину в том, что в международных отношениях, как политических, так и экономических, речь идет не только о выгоде, а также о доверии. Последнее, если смотреть на долгосрочную перспективу, является даже решающим, поскольку цены на газ хоть и важны, но они еще не все. С учетом этого можно разрабатывать модели разрешения нынешнего спора: нейтральные ценовые формулы, например, в соответствии с договорами членов ЕС с 'Газпромом', прозрачные потоки платежей и приемлемость нейтральных 'третейских судей', если возникнут различные интерпретации договоров.
Но сколь много и сколь противоречиво не спорили бы о диверсификации или об альтернативах нынешнему энергоснабжению, верно одно: даже если это как-нибудь стало бы возможно технически, то не было бы мудрой политикой делать себя независимым от России или от Украины, или от обоих вместе. Обе страны являются неотъемлемой частью Европы. Поэтому стратегия Евросоюза не может называться стратегией изоляции или маргинализации, а исключительно стратегией вовлечения.
_________________________________
Британия и Германия требуют окончания газового кризиса, а Путин играет роль хорошего парня ("The Times", Великобритания)
'Большая тройка' Европы ужесточает позицию по газу ("The Wall Street Journal", США)
Испытание стабильности новых государств ЕС ("The Financial Times", Великобритания)
У России на руках не все козыри, и проиграть могут обе стороны ("The Independent", Великобритания)
Когда поставщики газа чихают, вся Европа схватывает простуду ("Литовский курьер", Литва)
* * * * * * * * * * * * * * *
Надежен ли газовый кран? (Общественная палата читателей ИноСМИ)
Редкий газ перевалит через середину Днепра (Общественная палата читателей ИноСМИ)
Все мы воры?! (Общественная палата читателей ИноСМИ)
'Газпром' задирает Европу (Общественная палата читателей ИноСМИ)
