Обычное дело - солдат дезертировал из воинской части. Для любого, хоть немного представляющего себе, что такое наша армия, в этом нет ничего удивительного. По официальным данным, в России ежегодно воинские части оставляют около 2 тысяч солдат. Правозащитники говорят, что эта цифра больше - как минимум в два раза. Основная масса военнослужащих, как показывает статистика, бежит из армии из-за неуставных отношений. Лишь меньше года назад Верховный суд разрешил оправдывать солдат, дезертировавших по причине дедовщины, а до этого любой факт самовольного оставления воинской службы, независимо от его причин, карался довольно строго, вплоть до 10 лет лишения свободы.
Так что в дезертирстве 21-летнего сержанта Александра Глухова, призванного в армию из маленького удмуртского города Сарапула, тоже не было бы ничего удивительного... Если бы сбежавший солдат не обнаружился в соседнем государстве, да еще обращающимся по центральному телевидению с просьбой к тамошнему президенту о предоставлении убежища. Российский солдат Глухов сбежал из Грузии в Грузию, или из Южной Осетии в Грузию - формулировка зависит от политических взглядов. Как и название спорного района, где располагается подразделение - Ахалгорский или Ленингорский (соответственно, грузинский и осетинский варианты названия).
Пока политики ломают копья, российские военные и осетинские вооруженные формирования продолжают оставаться в занятом после августовских событий стратегически важном месте, а местные жители продолжают его покидать.
Правозащитники уже несколько месяцев вовсю бьют тревогу в связи с катастрофическим положением, сложившемся в этом районе: население, подавляющее большинство которого до августа прошлого года состояло из этнических грузин, отсюда бежит. Причем главная опасность - не банды вооруженных осетинских мародеров, до сих пор ползающие по району. Гораздо большей угрозой является предстоящая принудительная раздача осетинских паспортов, о которой говорят цхинвальские власти. А также есть опасения, что проезд в Грузию - уже сейчас значительно осложненный - новыми осетинскими властями будет закрыт совсем.
В самой Осетии поговаривают, что этот район больше нужен России, чем признанному ей государству, у которого не хватает населения, чтобы заселить даже ранее контролировавшиеся территории. Поэтому и ввели на стратегически важную с военной точки зрения территорию российские войска уже в середине августа. А еще раньше, до войны, российские специалисты строили дорогу, которая бы соединила Ленингори с остальной Осетией - до этого попасть в отдаленный район можно было только выехав на центральную грузинскую трассу. До войны достроить не успели, потому завезенные туда на бронетехнике и внедорожниках военные оказались фактически отрезанными от внешнего мира.
Еще в августе, когда мы с коллегами натыкались на редкие российские блок-посты в дожигаемых грузинских селах, солдаты останавливали нас, казалось, с одной целью - попросить сигарет или бензина, чтобы приготовить ужин. Но тогда было лето, и на улице было +30, и местные осетины еще с удовольствием кормили солдат освободительной армии. А еще казалось, что война уже закончилась, и скоро назад, в Россию.
Но время шло, а вернуться многим так и не удавалось. Военнослужащие, заключившие контракт, начинали роптать: 'Я в Ботлихе (Дагестан) служил, 14-15 тысяч получал в месяц. В Ботлихе было нормально: и кормили хорошо и условия службы были нормальные. Когда нас сюда отправляли, обещали платить 54$ в сутки, а пока платят по 8 тысяч рублей в месяц. Боевые тоже не платили. Говорят, теперь мы - на положении заставы, и заступили до весны. Перевели нас сюда без нашего согласия, что противоречит условиям контракта. При переводе мы ничего не подписывали - по тревоге приехали сюда, и все.
Я хочу обратно в Ботлих перевестись. Зимовать я здесь не хочу. Здесь ненормальные условия'.
Кроме жалоб на условия контракта, солдаты, служащие в Ахалгорском районе, рассказали сотрудникам 'Мемориала' о тяжелых бытовых условиях.
'Наш батальон завезли сюда в октябре, поставили на высотку близ селения Мосабруни, у границы с Грузией. Вместе с офицером нас сейчас 14 человек. Живем в палатке, недавно ее поставили. Одну печку нам дали, вторую сами сделали. Сами сено принесли, устроили себе лежки. Кроватей нет. До этого и палатки не было, спали в окопах, под бушлатами.
С подвозом продовольствия - проблемы. Когда сюда выдвигались - сутки не ели. Через неделю после того, как нас здесь поставили, кончилось продовольствие. Сказали: 'бензина нет, чтобы привезти вам еду'. Не знаем, правда это или нет, но три дня продовольствия не было. Сами ходили в села, искали продукты - здесь живут нормальные люди, помогали нам, чем могли. Стали один раз в сутки привозить еду, обычно в час ночи. Потом наладилось, вроде бы нормально какое-то время было с продуктами, потом опять три дня не было еды. За последний месяц неделю точно не было никакого продовольствия. Здесь местный магазин торгует только за лари. Один лари - двадцать пять рублей. Вначале только лари брали, потом уже договорились, что будем у них менять рубли на лари'.
А на дворе был уже ноябрь месяц.
Потом и вовсе на горячую линию Комитета солдатских матерей начали поступать сообщения о том, что к нечеловеческим бытовым условиям в ряде подразделений, дислоцированных в Южной Осетии, добавились издевательства со стороны офицеров. Военнослужащие и их родители жаловались на то, что солдат бьют, унижают, некоторые офицеры забирали автоматы у задремавшего на посту солдата, а потом у него же требовали 2,5 тысячи рублей за возвращение. Самые тревожные сообщения приходили все из того же Ахалгорского района. Военнослужащие 693-го полка сообщали, о том, что они долгое время жили в окопах, без воды, голодали, медицинской помощи не было. Отец одного из солдат выехал по сигналу сына - пьяный офицер избил его и сломал нос. Медицинской помощи парню никто не оказал, про расследование преступления даже не говорю. Потом этот же офицер сломал другому солдату челюсть. Только вмешательство отца заставило прокуратуру возбудить против него уголовное дело, а солдата поместить в окружной госпиталь. Военнослужащие жаловались, что этот же офицер однажды на всю ночь привязал солдата к дереву.
Снова посетив Ахалгорский район в конце декабря, сотрудники 'Мемориала' и организации 'Солдатские матери Санкт-Петербурга' увидели, что подразделение 693-го полка расквартировано в дырявой брезентовой палатке. Выяснилось, что у военнослужащих нет документов, которые бы подтверждали их участие в боевых действиях и факт нахождения на территории Южной Осетии. У некоторых нет вообще никаких документов: ни паспортов, ни военных билетов. Несколько человек тогда написали рапорты о расторжении контракта и просили правозащитников передать их командованию - сами военные, находясь постоянно в горах, сделать этого не могут.
Не сказалось благотворно на моральном облике нашей армии и пребывание в винодельческом регионе. Вино несли все: в осетинских селах - в благодарность за помощь, грузины - с целью установления нормальных взаимоотношений с оккупационной армией. Коллеги были свидетелями сцены из армейских будней в Осетии: все в том же Ахалгорском районе пьяные солдаты вместе со своим офицером расстреливали из автоматов полные бутылки вина - видимо, пить больше уже не могли, - подстрелив при этом заодно чью-то деревенскую свинью. В какой-то момент, пытаясь разрешить завязавшийся спор, несколько человек наставили эти автоматы уже друг на друга. Но в тот раз все разошлись миром - обошлось без небоевых потерь.
На таком фоне оставление части сержантом Глуховым совсем не удивляет. Почему солдат бежал в Грузию, а не домой, вполне объяснимо: как минимум, это быстрее - несколько километров по хорошей дороге до ближайшего полицейского поста. Тем более, солдаты не воспринимают грузин как страшных врагов. Если в Чечне сложно было бы представить, что 'федерал', пытаясь спастись, бежит к боевикам, то здесь среднестатистический российский солдат не сразу различит осетина и грузина.
Итак, Глухов добрался до цивилизации и начался очередной виток пропагандистской войны. В первую очередь, выступил сам Глухов:
'Мои войска перебросили в Цхинвал в июне месяце. Мои начальники говорили... офицеры, командиры... что вы едете в Грузию, в Южную Осетию, помогать народу против Грузии. В июне месяце начали рыть окопы, блиндажи. И также начались тревоги боевые. Выезжали на местоположение. Находились там неделю, обратно возвращались - оказалось, учебные. Потом, после этого, я попал в Ленингори - Ахалгори, 1 декабря. Там послужил месяц-полтора.
Там нет нормальных условий. С комбатом взаимоотношения, с майором Федоровым, у меня плохие стали. Плохие условия. Бани нету. Плохо с едой - мало кормят. Также у нас стоит боевая техника - танки, БМП, "Грады", нацеленные в сторону грузинских сел... Поэтому я прошу президента Грузии оставить меня в Тбилиси'.
Сразу же отреагировало Министерство обороны России: временно исполняющий должность начальника управления пресс-службы и информации военного ведомства полковник Александр Дробышевский заявил: '...предварительное расследование показало, что Александр Глухов был захвачен грузинскими силовиками в Ахалгорском районе Южной Осетии и вывезен в Тбилиси', - и потребовал незамедлительного освобождения военнослужащего. Одновременно Дробышевский признал, что военнослужащий действительно проходил военную службу на территории Южной Осетии и предстоящей весной должен был с нее уволиться.
Помощник главкома Сухопутных войск России Игорь Конашенков сказал, что после похищения младший сержант срочной службы Александр Глухов подвергается психологической обработке, свидетельством чему является признание Глухова в том, что он прибыл в Южную Осетию в июне прошлого года, в то время как, по данным Минобороны, сержант вошел в регион только 8 августа вместе со своим мотострелковым подразделением.
В комментариях чиновников Минобороны, как и в заявлении самого Глухова, много всего интересного и противоречивого. Во-первых, представители военного ведомства РФ уже совершенно не скрывают того, что так долго пытались отрицать - в зоне вооруженного конфликта находится солдат-срочник. Закон, между тем, запрещает отправлять призывников в 'горячие точки' и за границу.
Во-вторых, в качестве признака психологической обработки высокие министерские чиновники приводят тот факт, что солдат утверждает, будто попал в Южную Осетию раньше 8 августа. Не берусь утверждать, что младший сержант Глухов прибыл в Южную Осетию именно в июне. Но сама была свидетелем того, как не меньше сотни бронемашин и грузовиков с живой силой проезжали с севера через Рокский тоннель 13 июля прошлого года. Через несколько дней после этого объявили, что в этом районе начинаются военные учения 'Кавказ-2008'.
А в условиях, когда не только у 'срочников', но даже у большинства контрактников нет документов, подтверждающих участие в боевых действиях, нельзя быть уверенным в том, что солдаты оказались в Южной Осетии именно в день, заявленный начальством.
Кроме того, можно, конечно, представить, что грузинские спецслужбы организовали спецоперацию по похищению младшего сержанта из Сарапула. Только при этом в голове все время будет вертеться вопрос, ради чего стоило так рисковать? Провал операции мог совсем подорвать имидж Грузии. До сих пор остается не до конца проясненной история, когда пару месяцев назад на границе того же Ахалгорского района был обстрелян кортеж президентов Грузии и Польши. Полноценного дипломатического скандала тогда не произошло - все постарались замять. Настолько же странной выглядит и обратная версия: младший сержант Глухов сам сознательно, с целью эмиграции, прокрался на грузинскую территорию и сдался властям. Не похож он на диссидента.
Скорее, события могли развиваться и по другому сценарию. Например, в октябре несколько пьяных российских военных забрели на пост грузинской полиции в селе Никози - село всего в паре километров от Цхинвали, могли на нетрезвую голову направление перепутать. С полицейскими тогда удалось договориться, военных отпустили. А ведь могли и не отпустить - с точки зрения грузинских властей, они незаконно находятся на территории страны, да еще и представляют оккупационную армию.
Слова сержанта, перечислившего всю военную технику, стволы которой направлены на грузинские села, а также сделавшего политкорректный реверанс, упомянув, что Ленингори можно называть еще и Ахалгори, как-то сразу мне напомнили другое признание журналистам, только уже российского телевидения. Работая в Грузии в исследовательской группе российских правозащитников из правозащитного центра 'Мемориал' и центра 'Демос', я услышала рассказ молодого грузина, содержавшегося несколько недель в качестве заложника в цхинвальской тюрьме. Там его, мирного жителя, захваченного в первые дни вооруженного конфликта, заставили переодеться в военную форму и выучить небольшой текст. Эти слова - единственные, которые он способен произнести по-русски - парню пришлось повторить перед объективом телекамеры одного из центральных российских каналов:
'Я и мои сотрудники - нас было 400 человек - собрались на площади Марджанишвили (Тбилиси - В.П.), и поехали в Большое Лиахвское ущелье (территория Южной Осетии - В.П.). После обстрела города Цхинвали из минометов, гаубиц и 'Градов' (они говорили, что нельзя забыть сказать про 'Грады') мы 8 числа заехали со стороны Тамарашени. В Цхинвали я увидел погибших женщин, детей, стариков - мирных граждан. И мои сотрудники убивали женщин и стариков. Мне стало плохо, я выбросил автомат 'Калашникова' и убежал в сторону Тамарашени, где я сдался ополченцам. Потом меня привезли сюда. Здесь ко мне относятся хорошо'.
Следователь спросил, как я отношусь к правительству Саакашвили. Я сказал, что плохо. Почему? 'Потому что, после того, как он убивал людей, он нехороший правитель'.
Он спросил: 'Ты веришь в его политику?' 'Нет'.
Потом журналисты заставили меня заново повторить весть этот текст'.
В ответ на заявление Минобороны России, представитель МВД Грузии Шота Утиашвили сказал, что Глухова никто в Грузии насильно не держит - он в любой момент может вернуться назад. Назад - это, видимо, в свою часть - а куда еще? Сержант Глухов, конечно, не выглядит интеллектуалом, но и на клинического идиота вовсе не похож - он должен хорошо понимать, что с ним будет, если после всего этого он вернется назад.
В Грузии сержанта российской армии кормят, показывают журналистам и дипломатам, говорят, что в Россию не выдадут - парню там грозит серьезный тюремный срок за самовольное оставление части, плюс могут еще и в измене Родине обвинить. Безусловно, этот случай для грузинской пропаганды - находка: еще в августе грузины, увидев как российские военные вывозят с территории одной из воинских частей унитаз, понесли к российскому посольству старые холодильники, туалетную бумагу, одежду. При мне один из грузинских дипломатов, комментируя тот факт, что российские солдаты носят награбленное грузинское обмундирование, сказал, что 'российская армия бомжует по территории Грузии'. И вот теперь всему миру можно показать, как боец армии победителя идет просить милости у побежденных.
Странная история. Но за этой историей стоят конкретные люди: что бы там ни произошло, Александр Глухов - действительно, младший сержант российской армии, которому явно пришлось не сладко в его подразделении, дислоцированном в Ахалгорском районе. Он лишь один из нескольких тысяч солдат, ежегодно дезертирующих из своих подразделений. И общество узнало о младшем сержанте Глухове только потому, что он может быть неплохим оружием в продолжающейся пропагандистской войне. А заодно - про дырявые крыши армейских палаток и про тающее население Ахалгорского района. Что ж, и на том спасибо...
Варвара Пахоменко - Центр "Демос"
Полит.ру
_________________________________
Методы борьбы с РФ в инфовойне ("Delfi", Украина)
Уроки информационной войны на Кавказе (BBCRussian.com, Великобритания)
Россия-Грузия: Сетевая война ("Open Democracy", США)
Глобальные СМИ в информационной войне против России ("Limes", Италия)
Мы шьем дратвой по мешковине, а там - шелком по батисту ("Новая газета", Россия)
Грузия проигрывает России в бою, зато выигрывает в информационной войне ("The Times", Великобритания)
* * * * * * * * * *
"Плавленый сырок" - это ваш Шендерович (Общественная палата читателей ИноСМИ)
Заплечных дел мастера (Общественная палата читателей ИноСМИ)
Почему войны в Европе будут? (Общественная палата читателей ИноСМИ)
Назад в ГДР (Общественная палата читателей ИноСМИ)
