Об отличиях Верховной рады от британского парламента
Как относится Украина к российско-грузинскому конфликту? На этот вопрос на Западе возможны два принципиально отличных ответа. Первый - 'Украина решительно поддерживает Грузию в противостоянии с Россией, и эту позицию президента Ющенко разделяет большинство политического спектра, за исключением малой его части, ориентированной на Москву'. Второй - 'украинский политикум разделен по данному вопросу на две половины, из-за чего Верховная рада так и не смогла принять никакого заявления по конфликту. А активная поддержка Тбилиси ограничена президентом и его приверженцами и подчиненными'.
Первый вариант более распространен в западных СМИ, хотя второй и выглядит несравненно более обоснованным. Ведь он опирается на многочисленные факты. Не только на реакцию украинского парламента в ходе сентябрьско-октябрьского политического кризиса, когда такое заявление ставилось на голосование в ВР. Ведь были и высказывания сделанные непосредственно в августе, к примеру Анной Герман, которая, еще когда шли бои в Цхинвали, призвала расследовать поставки украинского оружия в Грузию, упрекнув украинский МИД в некомпетентности. А Виктор Янукович предлагал даже рассмотреть вопрос о признании независимости Южной Осетии и Абхазии.
Можно вспомнить и заслушивание отчета комиссии Коновалюка в конце прошлого года. Ведь при всех дефектах самого документа и попытках части депутатского корпуса смягчить текст постановления, выводы получились далеко не лестные для президента, хотя ключевой пункт, об эмбарго на торговлю оружием с Грузией, и не прошел. Более того, коль данные выводы были утверждены решением парламента, то можно говорить о том, что официальная позиция Верховной рады разошлась с позицией президента.
Все это, безусловно, так. Однако представим себе, что некий зарубежный эксперт (в данном случае неважно, с Востока или Запада) не имеет заранее готовых выводов, а пытается сам докопаться до того, как настроена украинская политическая среда в отношении этого конфликта сейчас, по прошествии почти полугода со дня завершения его острой фазы? Однако, вот беда, наш эксперт не владеет русским и украинским языками. Какими же источниками информации ему пользоваться? Думаю, лучших источников, чем стенограммы сессий ПАСЕ в такой ситуации найти трудно. Именно этот орган 28 января обсудил последствия российско-грузинской войны, а состав каждой национальной делегации четко отражает партийное представительство в ее парламенте. Следовательно, по позиции делегации можно судить о настроениях всего политического спектра государства, а не только о позиции руководство страны. И наконец, в случае с ПАСЕ речь идет не только о словах политиков, но и о принятых решениях - ведь в Ассамблее не только обсуждают, но и голосуют. Причем, по документам, согласно которым предъявляются требования участникам конфликта.
И на основании стенограмм, наш эксперт сделал бы вполне определенный вывод: у депутатов Верховной рады нет такого единодушия в оценке конфликта, как у депутатов Прибалтики, Грузии, Польши и других восточно-европейских стран, однако украинские нардепы выразили не больше поддержки Москве, чем британские парламентарии. А при более внимательном анализе окажется, что как раз среди англичан пророссийские настроения сильнее.
Судите сами - количество участников украинской и британской делегации в заседании было примерно одинаковым. От первой в голосованиях по документу участвовало 7 из 12 возможных депутатов, от второй 10 из 18, тогда как например эстонская и шведская делегации были здесь в полном составе (соответственно 3 из 3 и 6 из 6). В дебатах же участвовали двое депутатов от Украины (бютовцы Елена Бондаренко и Григорий Омельченко) и четверо от Великобритании. Украинские ораторы претензии предъявляли только России. Ни один из выступивших британцев не счел возможным поступить подобным образом. Позиция Майка Хенкока в основном совпадала с позицией российской делегации, лорд Андерсон критиковал Грузию - за развязывание конфликта, а Россию - за признание независимости Абхазии и Южной Осетии, но скорее был более критичен к России, Дэвид Вилшайр и Джон Гринуэй выглядели равноудаленными от обеих сторон.
Практически все поправки, ужесточающие текст резолюции по отношению к России, подавались с участием кого-либо из трех украинских депутатов: упомянутых Омельченко и Бондаренко, а также 'нунсовки' Ольги Герасимюк. Другими соавторами этих поправок являлись, как правило, депутаты от Грузии, Эстонии, Латвии и Швеции. А вот британских парламентариев среди них не было. Соавтором практически всех поправок, предлагаемых российской делегацией, был британец Майк Хенкок. Под многими из них подписывался и финн Яаакко Лааксо. Но депутатов из Украины, равно как и из прочих стран, среди соавторов поддерживающих Россию поправок не было. А председатель мониторингового комитета Сергей Головатый (ПР) был среди ряда депутатов ПАСЕ в числе соавторов поправок третьей группы, которые в целом были наименее идеологизированными.
Что же касается характера голосования, то, когда речь шла о прогрузинских поправках, типичный расклад голосов в украинской делегации был - 5 'за', 2 'против'. Поддерживал их, кроме упомянутых Бондаренко, Омельченко и Герасимюк, и Мустафа Джемилев (НУНС), а в большинстве случаев и Сергей Головатый. Против же голосовали лишь глава делегации регионалов Иван Попеску и коммунист Евгений Мармазов. В британской делегации соотношение голосов было также в пользу Тбилиси, но обычно, чуть менее ярко выражено. Типичный расклад был 6 'за', 3 'против', 1 'воздержался'.
Таким образом, и по характеру выступлений, и по содержанию поправок, и главное по голосованию, больше симпатий к России проявили депутаты той страны, где парламент именуется Парламентом, а не Верховной радой.
Что лежало на весах
А теперь, о чем собственно шла речь в Страсбурге и почему в украинской делегации расклад голосов оказался именно таким? Пункт повестки дня под названием 'О последствиях войны между Россией и Грузией' бесспорно был главным на нынешней сессии. Это ясно видно по тому, что дебаты по всем другим вопросам заняли гораздо меньше времени, а в голосовании по ним участвовало заметно меньше депутатов.
Первоначально, проект главного документа посвященного российско-грузинскому конфликту 'Имплементация резолюции 1633 (2008) о последствиях войны между Россией и Грузией' был, по крайней мере по меркам ПАСЕ, сдержанно критичен в отношении России. Разумеется, в нем было много положений, не устраивавших российскую делегацию. В частности, слова о том, что Грузия выполнила большинство пунктов октябрьской резолюции Ассамблеи, тогда как РФ - не выполнила. Однако как подчеркивал глава российской делегации Константин Косачев, 'часть этих рекомендаций не выполнена Россией и не может быть выполнена по определению. Дело здесь не в невнимании и неуважении к ПАСЕ. Тогда ПАСЕ ошиблась, выставляя диагноз той трагедии, и, определив ее как войну между Грузией и Россией. Поставив неправильный диагноз, Ассамблея попыталась выписать неверные лекарства и предложить нам лечить эту болезнь неверными лекарствами. В Южной Осетии не было никакой войны между Грузией и Россией.
Там была военная операция, санкционированная грузинским руководством против населения, которое проживало на тот момент на территории Южной Осетии. И до тех пор, пока это обстоятельство здесь четко не зафиксируем, мы будем делать одну ошибку за другой. Если Россия выполнит наиболее кардинальные требования ПАСЕ об аннулировании признания, выводе войск, я могу сказать что произойдет - новая война. Потому что у грузинского руководства нет никакого другого варианта восстановления территориальной целостности Грузии, кроме как спровоцировать еще одну военную операцию'.
Тем не менее, авторы документа, бельгиец Люк ван ден Бранде и венгр Матиас Эрши, понимали, что резкое настаивание на выполнении октябрьских пунктов, прокурорский тон в отношении Москвы, угроза лишения полномочий российской делегации - не смягчает конфликт, но зато заводит в тупик отношения между Москвой и Страсбургом. Ведь ни одна из стран Совета Европы, кроме Турции не признает Турецкой республики Северного Кипра, однако это не превращает турецкую делегацию в постоянный объект осуждения.
Поэтому многие замечания в адрес России были высказаны достаточно обтекаемым тоном. Так, Россию призывали выполнить октябрьскую резолюцию, где требовалось отменить признание Абхазии и Южной Осетии, но напрямую это требование в документе изначально не звучало. Там, лишь осуждалось заключение Москвой договоров о дружбе и сотрудничестве с Сухуми и Цхинвали, и говорилось о поддержке территориальной целостности Грузии.
Однако усилиями ряда депутатов, в основном из Восточной Европы, резолюция была принята с рядом поправок, ужесточающих текст. Так, поправка N43, предложенная несколькими грузинскими депутатами и Герасимюк, дополняла документ следующим абзацем. 'Ассамблея осуждает признание Россией независимости Южной Осетии и Абхазии и считает его нарушением международного права и уставных принципов Совета Европы. Ассамблея подтверждает свою приверженность территориальной целостности и суверенитету Грузии и повторяет свой призыв к России отменить признание независимости Южной Осетии и Абхазии и полностью уважать суверенитет и территориальную целостность Грузии и нерушимость ее границ'.
Сами докладчики были против поправок подобного рода, называя их излишними и подчеркивая, что та же мысль проведена в их документе только другими словами. Здесь налицо было различие двух подходов к тому, в чем состоит смысл деятельности ПАСЕ в данном вопросе. Один подход, воплощенный и украинскими депутатами от правящей коалиции, предполагает, что главная ценность резолюций в их пропагандистском эффекте. Поэтому есть большая разница между негромкой констатацией целостности Грузии и громогласным осуждением нарушения этой целостности Россией. Ведь именно громкие фразы о российской агрессии скорей процитируют мировые СМИ, куда больше озабоченные сейчас мировым кризисом, чем Южным Кавказом.
Сущность второго подхода выразил британец Дэвид Вилшайр, говоря о том, что главная задач - помочь каждой стороне конфликта отойти от логики: 'Мы абсолютно правы, они - полностью неправы'. При таком подходе зал ПАСЕ в Страсбурге - это не зал суда и не передовая информационной войны, а дискуссионная площадка, где, говоря словами того же Вилшайра, 'дебаты важнее, чем решения'. Сами докладчики, позицию которых приверженцы российской стороны считали не сбалансированной, все же нередко склонялись ко второму подходу. Так, возражая против одной из ужесточающих поправок, одобренных Мониторинговым комитетом, Матиаш Эрши сказал: 'Грузины одержали победу в этом вопросе. Но не разумно быть слишком победоносными'.
Однако обычно, когда заходила речь об антироссийских поправках, глава комитета Сергей Головатый, которому принадлежало последнее слово перед голосованием, произносил: 'Комитет - за' и голосование подтверждало эту позицию. С большинством комитета чаще всего голосовал и этот самый авторитетный в ПАСЕ украинский депутат, ныне представляющий регионалов. Справедливости ради надо сказать, что Головатый разошелся с комитетом, в отношении поправки, соавтором которой был вместе с докладчиками. Там, предлагалось слова 'Россия оккупировала Ахалгорский район', заменить на 'Россия взяла под эффективный военный контроль...'. Но тут возмутились грузинские представители ссылаясь на Гаагскую конвенцию 1907 г, где говорится о правовых ограничениях именно относительно 'оккупирующей стороны', и поправка не прошла.
Не прошли и поправки, предложенные российской стороной, самая важная из которых заключалась в призыве к Грузии 'немедленно подписать юридически обязывающее соглашение о неприменении силы'.
Однако с другой стороны не были одобрены и две ключевые антироссийские поправки N44 - которой предполагалось включить в тексте целых три написанных прокурорским тоном абзаца, где Москва обвинялась в нарушении прекращения огня, неконструктивном поведении на переговорах в Женеве и т.д. и т.п., и ?55 (поданная среди прочих Ольгой Герасимюк), где ПАСЕ предписывалось рассмотреть вопрос о лишении права голоса российской делегации на ближайшей сессии в апреле. Да формально, рассмотреть предполагалось не в любом случае, а лишь если Россия не отменит признания Абхзаии и Южной Осетии. Но ведь всем ясно, что она этого не отменит.
В отношении этих поправок зал, что редко бывает в ПАСЕ, разделился, несмотря на их одобрение комитетом. В первом случае было 66 'за', 70 - 'против' и 11 воздержавшихся, во втором и 'за' и 'против' было по 68, депутатов, а еще 8 воздержались.
Таким образом, ритуального побития российской делегации в Страсбурге в апреле не будет, если только на Кавказе не произойдет чего-либо чрезвычайного. И благодаря кому это произошло? Скорей всего благодаря нескольким депутатам, которые устали от дебатов и то ли вышли из зала в этот момент, то ли просто не нажали кнопки 'за'. А если бы они не устали? С другой стороны, если бы украинская делегация была в надлежащем составе, то и физическая форма этих депутатов вряд ли помогла бы партии друзей Грузии в ПАСЕ. Но ведь ее присутствие было далеким от максимальных возможностей
Прагматична ли апатия?
Украинская делегация включает в себя 24 депутата. Среди них 9 регионалов (Иван Попеску, Сергей Головатый, Борис Колесников, Виктор Тихонов, Сепгей Кивалов, Сергей Клюев, Юлия Новикова, Владимир Вечерко и Виктор Янукович), 8 бютовцев, 4 нунсовца, два коммуниста и один представитель Блока Литвина. Но на заседании имеет право одновременно присутствовать не более 12 из них. Ибо половина членов каждой делегации имеет статус представителей, половина - заместителей. В обеих этих категориях фракционные пропорции должны также выдерживаться.
Разницы в полномочиях между представителями и заместителями практически нет. Но если, предположим, представители от БЮТовцев приехали на сессию в полном составе, а регионалы не прислали ни представителей, ни заместителей, то заместители из числа БЮТ участвовать в заседании все равно не могут, ибо состав делегации должен стремиться к отражению соотношения сил в национальном парламенте.
На практике же вышло так, что на заседании по российско-грузинскому конфликту, НУНС и коммунисты были представлены в полную силу, а регионалы и БЮТ - вполсилы. С одной стороны, такую активность делегации нельзя назвать слабой. Явка на заседаниях ПАСЕ обычно меньше, чем в украинском парламенте. Как отмечал Майк Хенкок, когда зашла речь о лишении права голоса российской делегации: 'Хватит политических игр по поводу лишения права голоса. Надо только заглянуть в стенограмму, чтобы увидеть, как мало членов Ассамблеи участвуют в голосовании. Лишение права голоса абсолютно безразлично для большинства депутатов ПАСЕ, ибо большинство из них не голосует'. И действительно, например, в последний день сессии, 30 января, в голосовании участвовало лишь 25-30 депутатов.
Впрочем, есть примеры и другого рода. Шведская делегация и в тот день голосовала почти в полном составе (5 из 6), а на дебатах по российско-грузинскому вопросу, как уже писал выше, была представлена полностью. Между тем ясно, что для жителей Украины этот вопрос гораздо важнее, чем для соотечественников Карла XII. Пусть внешняя острота конфликта снята, но есть многозначительные предновогодние слова Дмитрия Медведева о том, что Россия не забудет, как украинские руководители помогали поставками оружия режиму Саакашвили.
Тут бы как раз и показать Европе, что Украина - это не только Ющенко и Ехануров, да еще рассказать с трибуны ПАСЕ о разоблачениях комиссии Коновалюка, которые, безусловно, проливают определенный свет и на начало конфликта. И кому как не регионалам делать это? Ведь партия - официальный партнер единороссов, имеет с ними меморандум о сотрудничестве (заключенный во время визита в Киев делегации 'ЕР' во главе с тем самым Косачевым).
И главное, тема улучшения российско-украинских отношений является ключевой в пропагандистской риторике ПР. Однако Партия регионов не использовала свои права и возможности на европейском поле. Три кресла, которые могли занять ее представители на заседании по российско-грузинскому конфликту, пустовали. Между тем, днем раньше в обсуждении дела Гонгадзе участвовала Юлия Новикова (для тех кто не знает - родная сестра Сергея Левочкина). Но на следующий день ее уже не было.
Ясно, что эта пассивность сработала на Саакашвили. А воображаемый эксперт, о котором шла речь в начале статьи, мог бы написать, что по отношению к конфликту расколот не украинский парламент, а лишь Партия регионов, представители которой Попеску и Головатый голосуют противоположным образом. Для знакомых с политической биографией главы Мониторингового комитета ПАСЕ, его нынешнее голосование абсолютно закономерно и логично. Безусловно, регионалы нуждались в авторитетном представителе в Страсбурге, а мужественное и бескомпромиссное (в отличие от многих видных партийцев) поведение Головатого, во время политического кризиса-2007, когда он порвал с НУНС, заслуживало поощрения.
Однако теперь это оборачивается потерями на российском направлении. Безусловно, потерь было бы меньше, если бы регионалы были представлены в сессионном зале должным образом. Ведь в прошлом октябре в заседании ПАСЕ по российско-грузинскому конфликту участвовали и Кивалов, и Новикова, и Вечерко. Поправок они не подавали, но голосовали так же, как российские представители. А вот чем объяснить отсутствие их и других их однопартийцев сейчас, сказать не просто.
Может, решили, что проблема не имеет прежней остроты для ПР? Ведь, по слухам из заслуживающих доверия источников, первые лица партии приложили немало усилий для того, чтобы отчет комиссии Коновалюка ограничился по большому счету сотрясанием воздуха и не задел президента. Однако после вышеприведенных слов Дмитрия Медведева, было бы сверхнаивно не придавать грузинскому вопросу роли в отношениях Киева и Москвы.
Может, дела в парламенте требовали остаться дома? Однако в начале прошлого октября совпадение очень острой пленарной недели ВР и сессии ПАСЕ не помешало присутствию пяти депутатов-регионалов в Страсбурге. Сейчас же Рада работала лишь 26 января.
Может, наоборот, все дело в том, что сейчас политические каникулы, а Страсбург - не Куршавель и не Мальдивы? А может, регионалы обиделись на Россию за то, что она отказалась от 'РосУкрЭнерго' и посему вообще намерены переориентироваться во внешнеполитическом плане? Последняя версия выглядит до смешного экстравагантной. Тем более что достоверно известно о том, что немало представителей ПР в парламентской делегации никак не в восторге от роли, которую играет сейчас группа Фирташа в партии.
Но о 'РосУкрЭнерго' в связи с ПАСЕ стоит поговорить под следующим углом зрения. Ведь ясно, что поставки газа - это вопрос экономический. А Парламентская ассамблея Совета Европы занимается вопросами политическими. В советское время со школьной скамьи нас учили, что именно экономика определяет политику, а не наоборот. В Партии регионов, которая любит позиционировать себя как партия хозяйственников-прагматиков такой тезис обычно разделяют и те, кто верит в незаменимость 'РосУкрЭнерго' и те, кто относится к этой схеме равнодушно. Отсюда и второстепенность политико-гуманитарных вопросов, в том числе и ПАСЕ, участие в которой представителей партии не подается в СМИ должным образом и тогда, когда есть что пиарить.
Однако, как согласуется подобная материалистическая логика с реальностью недавних событий? Ведь Кремль, идя в начале 2006 на схему поставок газа через 'РосУкрЭнерго', наверняка надеялся найти через нее на взаимопонимание с Ющенко по более широкому кругу вопросов, во всяком случае сгладить острые углы. Как никак - общий с Москвой бизнес должен был скорректировать политику Банковой. Однако русофобии у Ющенко-2008 на порядок выше, чем у Ющенко-2005. И не интриги Юлии Тимошенко, а прежде всего отсутствие политического эффекта от этой схемы заставили Кремль отказаться и от схемы и от негласного принципа - 'газ - это бизнес президентов'.
Ведь Москва уже раньше наступала на подобные экономико-прагматичные грабли с Дудаевым и Масхадовым, когда вполне патриотичные политики доказывали, что независимость Ичкерии противоречит экономическим реалиям. А поэтому скоро она, переболев детской болезнью суверенизации, сама собою, в силу экономической логики станет субъектом Федерации, не отличающимся от Удмуртии или Мордовии. А оказалось, что 'само собою' это никак не происходит.
А среди регионалов, похоже, по-прежнему уверены, что бизнес может быть либо сам по себе, либо влияющим на политику, но никак не наоборот. Отсюда и отношение к Совету Европы по остаточному принципу. Депутатов, которые рвались бы там работать, кроме Головатого и Попеску, похоже, нет. Для прочих - поездки в Страсбург выглядят делом второстепенным. Есть возможность - приезжают. Нет - ну и ладно. Равнодушие к Страсбургу вытекает из материалистического прагматизма.
Но прагматична ли, по большому счету, такая апатия? Ведь ее результатом стала косвенная поддержка режима Саакашвили. Да, пустые кресла - это не ахти что в сравнении с дармовыми поставками оружия и с визитом президентской солидарности в августовский Тбилиси. В конце концов, слабая явка регионалов не повлияла на итоги ни одного из голосований, (хотя с главным пунктом - о лишении россиян в апреле права голоса все вполне могло бы быть иначе). И в итоге пустующие кресла стали лишь моральной поддержкой Саакашвили.
Правда, поддержкой перед лицом присутствующей в полном составе делегации Госдумы и Совета Федерации. А еще благодаря этим креслам добросовестные зарубежные аналитики могут написать: 'Вопреки, всем утверждениям о распространенности пророссийских настроений на Украине, ее делегация в ПАСЕ явным большинством поддержала позицию Тбилиси и других стран новой Европы. Российские депутаты получили даже большую поддержку от коллег из Лондона, чем от славян-соседей из Верховной Рады. Поэтому представляется, что евроатлантический выбор Киева предопределен и не изменится при любой власти'.
***************
"Ты пугал - я пэрэдел..." (Общественная палата читателей ИноСМИ)
Грузинские войска сражались храбро и умело (Общественная палата читателей ИноСМИ)
Кремль, СМИ и права человека: (Общественная палата читателей ИноСМИ)
Россия повисла на крюке (Общественная палата читателей ИноСМИ)
__________________
Геополитический дневник: Бывший Советский Союз - очередной раунд Большой игры ("Stratfor", США)
Внешняя политика Украины-2008: "одна свадьба и четверо похорон" ("Украинская правда", Украина)
