Самая смелая из всех инициатив, выдвинутых Бараком Обамой после переезда в Овальный кабинет - предложение о налаживании контактов с Ираном. Оно было озвучено в его инаугурационной речи в форме общего обращения к противникам США. Затем, в телеинтервью каналу 'Аль-Арабия', Обама адресовал его непосредственно Тегерану. Наконец, в минувшие выходные, на эту же тему еще настойчивее высказался вице-президент Джо Байден (Joe Biden).
В том, что администрация всерьез намерена 'протянуть руку' Ирану, сомнений нет. Однако реакция из Тегерана, казалось бы, либо вообще отсутствует, либо носит недружественный характер. Запуск первого спутника, полностью собранного в Иране, состоявшийся на прошлой неделе, выглядел вызывающе, пусть даже его дата была приурочена в первую очередь к тридцатилетию Исламской революции.
Что ж, Иран действительно любит вызывающие жесты. Но было бы преждевременно списывать со счетов любые надежды на сближение между 'Большим сатаной' и главным звеном 'оси зла'. С самого начала было ясно, что нормализация связей с Ираном - задача куда более сложная, чем второе изменение в американской внешней политике: 'перезагрузка', как выразился Байден, ухудшившихся отношений с Россией.
На Иранском направлении куда больше веса имеет бремя недавней истории. Резче и культурные контрасты. Дипотношений между двумя странами не было уже 30 лет - как и предлогов, чтобы держать открытыми неофициальные каналы для контактов. Прискорбно также, что первый месяц пребывания Обамы в должности президента совпал по времени с этим самым 'боевитым' из всех юбилеев. Трудно найти менее подходящее время для ответных жестов в адрес американцев, чем тридцатая годовщина революции. Не помогают делу и приближающиеся выборы в Иране (они пройдут в июне): антиамериканизм - по-прежнему безошибочный способ набрать голоса.
Наблюдателям-оптимистам следует также понимать, что американская политическая система почти не имеет аналогов в мире с точки зрения резких поворотов курса, которые способен предпринять новый президент. При этом даже по американским меркам Обама демонстрирует редкую целеустремленность, отбрасывая многое из того, за что стоял его предшественник и стараясь, чтобы его первые шаги на посту главы государства соответствовали предвыборной платформе.
В большинстве стран даже после прихода нового лидера изменить политический курс гораздо труднее, чем в США. Необходимо найти баланс между влиятельными групповыми интересами, завоевать на свою сторону общество со всем его разнообразием мнений, учесть укоренившиеся 'болевые точки' в национальной психологии. Новые концепции приходится 'обкатывать' втайне. В такие периоды слова и дела могут вступать в противоречие друг с другом: ведь противников надо перехитрить, а не уничтожить.
Еще сложнее пересмотреть политический курс без смены руководства - особенно если этот курс ассоциируется с национальной гордостью, как конфликт Тегерана с США. Даже если в июне у Ирана появится новый президент, ожидать быстрого поворота на 180 градусов было бы нереалистично.
Все это, однако, не означает, что перемены невозможны. Речь идет о другом: если изменения произойдут, они будут носить постепенный характер и угадываться не в заголовках, а между строк. Кроме того, прежняя риторика будет какое-то время сосуществовать с новой - поэтому-то тем, кто уже пришел к выводу о негативной реакции Ирана на предложение Вашингтона, за аргументами далеко ходить не надо.
Есть, однако, и свидетельства позитивного характера. В недавних выступлениях президент Ахмадинежад перечислил все накопившиеся у Ирана претензии к США - начиная с переворота 1953 г. - и потребовал извинений. Он также призвал Вашингтон прекратить 'угрожать' Тегерану. Если рассматривать все это под негативным углом зрения, можно прийти к выводу, что иранская сторона говорит 'нет' сближению. Однако ремарки Ахмадинежада можно толковать и в позитивном ключе - как вполне приемлемые условия, элементы вероятного предварительного зондажа.
Обнадеживающие сигналы можно найти и в выступлении на Мюнхенской конференции по вопросам безопасности спикера иранского парламента Али Лариджани (Ali Larijani) - в прошлом главного переговорщика по ядерной проблеме. Отдав дань положенному ритуалу, - обвинениям в прошлых грехах и сомнениям в доброй воле Белого дома - Лариджани затем назвал приход в Белый дом новой администрации 'благоприятнейшим шансом'.
Он настаивал, что обладание ядерным оружием 'не входит в наши стратегические планы', и изложил серию требований, - в том числе о компенсации за непоставленное ядерное топливо - которые можно расценить как условия для начала переговоров. В другой раз, как бы мимоходом - но от этого ремарка не становится менее значительной - он порекомендовал США прекратить заниматься боксом, и поучиться игре в шахматы.
Как это часто случается, когда тот или иной режим вступает в эпоху перемен, тем, кто наблюдает за этим извне, необходимо решить: какую риторику - старую или новую - следует считать отвлекающим маневром. Что на самом деле имеет в виду Тегеран: то же, что и раньше, а новые элементы добавлены лишь для проформы? Или 'отвлекающим шумом', призванным успокоить консервативные круги и замаскировать радикализм 'поворота', является как раз прежняя риторика? Будучи оптимистом, я отдаю предпочтение второму варианту. Сегодня, через три недели после того, как Обама 'протянул руку', 'кулак' Ирана, похоже, начинает понемногу разжиматься.
____________________________________________
Как европейские компании помогают Ирану делать бомбу ("The Wall Street Journal", США)
США - Иран: кто сжимает кулаки, а кто протягивает руку? ("The International Herald Tribune", США)
Иран и США: повесть о двух республиках ("The Financial Times", Великобритания)
Мы должны убедить Иран отказаться от бомбы ("The Globe And Mail", Канада)
Пусть Россия остановит Иран ("The New York Times", США)
* * * * * * * * * * * *
Детский лепет о военных базах (Общественная палата читателей ИноСМИ)
"Майн Кампф" Владимира Ленина (Общественная палата читателей ИноСМИ)
"Превед от Медвед" или Кто виноват, тот и платит (Общественная палата читателей ИноСМИ)
Скатерть-самобранка по-украински (Общественная палата читателей ИноСМИ)
