Похоже, госсекретарь не осознает масштаба угрозы, связанной с ядерной программой Пхеньяна. Возможно, все изменится после ее поездки в Азию.
В пятницу Хиллари Родхэм Клинтон (Hillary Rodham Clinton) предварила свою первую зарубежную поездку в качестве госсекретаря выступлением, в котором она обрисовала позицию администрации Обамы по вопросам, входящим в повестку дня ее азиатского турне. В ее подходе к важнейшей проблеме, связанной с северокорейской военной ядерной программой, увы, проявилась полное сходство с точкой зрения администрации Буша. Впрочем, в этом нет ничего удивительного, если вспомнить предвыборную риторику нынешнего президента.
Удивляет другое: уровень неосведомленности, проявляющийся в содержании ее выступления, наивность, касающаяся отнюдь не только северокорейской проблемы. Именно общий подход госсекретаря внушает больше тревоги, чем нудная 'вторичность' изложенного политического курса, с акцентом на значение шестисторонних переговоров и необходимость 'вернуть диалог на рельсы'.
Возьмем, к примеру, неоднократное упоминание госсекретарем 'умного влияния': судя по всему этот термин должен подчеркнуть интеллектуальное превосходство команды Обамы над предшествующей администрацией. Подобно тому, как судья Поттер Стюарт (Potter Stewart) предлагал определять порнографию, мы, очевидно, должны различить 'мягкое влияние' на глазок. Что ж, каждая новая администрация имеет право несколько недель расписывать собственное превосходство над предыдущей, но когда дело доходит до конкретных зарубежных визитов, на смену броским лозунгам должна приходить практическая политика. В противном случае наблюдатели неизбежно придут к выводу: президент и его госсекретарь все еще продолжают уже выигранную предвыборную кампанию.
Клинтон справедливо расценивает северокорейскую ядерную программу как 'самую острую проблему с точки зрения безопасности в Северо-Восточной Азии', и ставит целью 'полное и поддающееся проверке прекращение' Пхеньяном любой деятельности по созданию ядерного оружия. Эта хорошо знакомая формулировка, увы, косвенно подразумевает, что Северная Корея может продолжать реализацию ядерной программы, если она носит 'мирный' характер. Как бы ни оценивать этот постулат, 'умным' его никак не назовешь. Позволяя Пхеньяну сохранить ядерные объекты, мы сами подталкиваем его к будущим нарушениям, создавая предпосылки для сохранения проблемы, которую нам необходимо устранить.
Не менее прискорбным представляется и тот факт, что Клинтон не упомянула о мировом масштабе угрозы, исходящей от Северной Кореи - особенно это относится к неспокойному Ближнему Востоку, где участие Пхеньяна в распространении технологий, связанных с ядерным оружием и баллистическими ракетами, давно уже усиливает напряженность. Это упущение особенно поражает в свете другого тезиса Клинтон: 'мы больше не можем строить внешнюю политику на чисто 'страновом' подходе, или делить мир на отдельные регионы'. На практике же именно так она и поступает, игнорируя, среди прочего, сотрудничество Северной Кореи с Ираном в создании баллистических ракет и ее попытку построить на сирийской территории копию своего реактора в Йонбене (сорванную после того, как израильтяне разбомбили этот объект в 2007 г.).
Высказывания госсекретаря на последовавшей за выступлением пресс-конференции в форме телемоста еще нагляднее выявили отсутствие стратегической глубины, заметное в ее речи. Отвечая на вопрос о том, как она оценивает Рамочное соглашение между Вашингтоном и Пхеньяном, заключенное в период пребывания ее мужа на посту президента, Клинтон выразила сожаление в связи с тем, что 'администрация Буша полностью отошла' от этой договоренности. По ее словам, к 'информации' о работах по обогащению урана в Северной Корее 'следовало отнестись со всей серьезностью', но 'в дополнение к Рамочному соглашению', а не вместо него.
Удивительно путаное заявление! Во-первых, договоренность была разорвана не бушевским Белым домом, а самой Северной Кореей, постоянно нарушавшей условия Рамочного соглашения. Пхеньян мошенничал по главному его пункту, - о безъядерном статусе Северной Кореи - да еще и лживо отрицал нарушения со своей стороны.
Если бы США придерживались своих обязательств по Соглашению в то время, как Северная Корея им пренебрегала, это стало бы классическим примером 'вознаграждения нарушителя' - именно эту ошибку, кстати, допустила в свое время администрация Клинтона. С учетом вопиющих, неоднократных нарушений договоренности Пхеньяном какие основания у нас были полагать, что он станет соблюдать новое соглашение - об отказе от обогащения урана? Более того, постоянно подвергая сомнению сам факт работ по обогащению, Клинтон лишь укрепляет решимость северокорейских властей не допустить реальных проверок своей ядерной программы.
Отметив, что 'мы не забыли о родственниках японских граждан, похищенных и вывезенных в Северную Корею', Клинтон пообещала встретиться с ними 'на сугубо личной. . . человечной основе'. Подобное сочувствие, конечно, достойно всяческих похвал, но было бы куда лучше, если бы госсекретарь сделала акцент на важнейшем выводе, логически вытекающем из судьбы этих семей: проводимая Пхеньяном политика государственного терроризма ярко свидетельствует о преступном характере северокорейского правящего режима.
В Японии этот вопрос играет важную роль в политическом процессе, в том числе на государственном уровне, а сами родственники похищенных высказываются по нему четко и убедительно - как это было бы и в нашей стране, если бы жертвами похищений стали наши граждане. Эти семьи высоко ценят наше сочувствие, но им нужно в первую очередь другое - привлечение Пхеньяна к ответственности за содеянное.
Клинтон подчеркнула, что в ходе своей поездки она готова 'внимательно прислушиваться' к собеседникам. Хочется верить, что особенно внимательно она прислушается к тому, что ей скажут в Южной Корее и Японии, где неоднократные проявления двуличности Пхеньяна осознаются гораздо глубже, чем в нашем Госдепартаменте. Хотя надеяться на то, что администрация Обамы действительно сменит курс на северокорейском направлении, особенно не приходится, будем рассчитывать хотя бы на то, что Клинтон вернется из Азии с более трезвым представлением о масштабе северокорейской угрозы, как для самого региона, так и для всего мира.
Джон Р. Болтон - бывший постоянный представитель США при ООН, ныне старший научный сотрудник Американского института предпринимательства (American Enterprise Institute). Болтон - автор книги 'Капитуляция? Исключено' ("Surrender Is Not an Option")
