Несмотря на сильный экономический спад, из-за которого почти 6 миллионов россиян потеряли работу, бывший президент и нынешний премьер-министр Владимир Путин сохраняет необычайную популярность. Хотя за последнее время его рейтинг несколько снизился, 74% россиян, по данным опроса, проведенного в этом месяце государственной социологической службой ВЦИОМ, по-прежнему одобряют его деятельность.
В то же время выстроенная им система власти, называемая 'путинизмом', которая в течение последних десяти лет обеспечивала своему создателю фактически полный контроль над жизнью страны, находится не в лучшем состоянии. По мнению некоторых экспертов по Кремлю, одолевающая ее 'болезнь' может оказаться смертельной.
В двух словах, путинизм представляет собой неформальный 'общественный договор', в рамках которого простые россияне оказывают Путину безоговорочную политическую поддержку в обмен на повышение уровня жизни и возможность, после пережитых в девяностые унижений, снова гордиться своей страной.
И сегодня проблема Путина заключается в том, что у него остается все меньше возможностей выполнять свои обязательства в рамках этой сделки.
Почти двадцатипроцентная девальвация рубля, резкое снижение котировок акций и притока инвестиций, сокращение промышленного производства на 16% по сравнению с началом прошлого года, и нарастающая проблема задержки зарплат — все это стало следствием падения цен на нефть, а значит и экспортных доходов, питавших российскую экономику и бюджет — поколебали самоуверенность, характерную для путинской Москвы.
В январе, выступая в Давосе, Путин в конце концов признал, что в нынешних затруднениях России виноват не только Запад, и что из-за чрезмерной зависимости от энергетического экспорта кризис 'затронул и нас самым серьезным образом'. Накопленные Россией значительные золотовалютные резервы сами по себе исправить ситуацию не могут, и к тому же они быстро истощаются.
Хотя пока лично на Путина ответственность за происходящее в основном не возлагают, эти события подрывают основу путинстского 'общественного договора'. Зримым результатом этого стали, в частности, недавние волнения во Владивостоке из-за роста цен, и Кремль очевидно опасается аналогичных акций в других регионах страны.
Более интригующим, впрочем, представляется тот факт, что внутри страны начинается открытое политическое противостояние безраздельному господству Путина, а также влияние кризиса на внешнюю политику России. В последнее время, что крайне необычно, путинская политика подвергается критике в парламенте, а также со стороны его давнего соперника — мэра Москвы Юрия Лужкова. Лужков утверждает, что государство не вкладывало нефтяные сверхдоходы в создание рабочих мест и развитие производства: 'Эти деньги… никак не сработали на развитие экономики нашего государства. На инфраструктурные проекты — по нулям. На поддержку реального сектора экономики — тоже по нулям или в лучшем случае очень мало. Вот это и есть причины, которые объясняют наш кризис'.
Дмитрий Медведев — путинский протеже, которого тот в прошлом году усадил в президентское кресло — начинает проявлять все больше самостоятельности, порождая разговоры о том, что он уже готовится к 'постпутинской' эпохе. Сначала он публично раскритиковал действия правительства по руководству экономикой, затем начал выступать с регулярными телеобращениями к народу, показывая тем самым, что осознает тяжелое положение страны, демонстративно уволил нескольких региональных губернаторов, как утверждалось, за некомпетентность, и высказался против жестких действий Путина в ходе Владивостокских событий.
Согласно одному сообщению из Москвы отношения между президентом и премьером испортились настолько, что они, во избежание 'недоразумений' договорились о присутствии на их встречах стенографиста. Меньше года назад подобная бесцеремонность по отношению к всемогущему Путину была практически немыслима.
Ослабление путинизма меняет и модель поведения Москвы на международной арене. После резкого охлаждения отношений со времен прошлогоднего грузинского кризиса, министр иностранных дел Сергей Лавров согласился в марте провести встречу с новым госсекретарем США Хиллари Клинтон (Hillary Clinton).
Отрезвленный Путин на Давосском форуме заговорил о необходимости сделать систему международных отношений 'более безопасной', укреплять 'взаимное доверие'. На повестке дня вдруг появился целый ряд новых инициатив в плане российско-американского сотрудничества. Вероятно, речь пойдет о договоренности относительно резкого сокращения ядерных арсеналов двух стран, компромиссе по вопросу о системе ПРО, привязанном к более солидарной позиции по Ирану, и наращивании совместных усилий по борьбе с исламистским экстремизмом в Афганистане, Пакистане и Центральной Азии.
Это не означает, что Россия превратилась в лучшего друга Вашингтона. О том, что путинизм еще не ушел в историю, свидетельствует, например, решение Кыргызстана закрыть американскую базу на своей территории, через которую осуществляется снабжение войск в Афганистане, принятое не без весьма щедрых 'стимулов' со стороны Кремля. Чисто 'путинистское' стремление сохранить сферы влияния Москвы за пределами российских границ никуда не исчезло.
Однако трудные времена и необходимость 'затянуть пояса' похоже помогают России лучше понять всю глубину взаимозависимости современного мира, причем именно в тот момент, когда в Америке встал у руля Барак Обама — сторонник деидеологизированной, реалистичной внешней политики. Это совпадение может оказаться счастливым.
Россия больше не может позволить себе путинстское позерство. Важнее, впрочем, другое — если отношения с Вашингтоном пойдут на лад, оно ей, наверно, и не понадобится.
