За последние недели Washington Post опубликовала ряд передовиц и статей, содержащих клеветнические утверждения о якобы усилившемся экспансионизме и напористости России по отношению к Западу, а также высказывания против улучшения двусторонних отношений между Россией и США.
Фред Хайатт (Fred Hiatt), глава отдела передовых статей, комментируя заявление вице-президента Джозефа Байдена о необходимости 'нажать кнопку перезагрузки' в американо-российских отношениях, выступил против их улучшения. Джим Хогланд (Jim Hoagland), ведущий обозреватель газеты по внешнеполитической тематике, предостерегает: любые попытки улучшить отношения между двумя странами лишь 'вызовут недовольство и опасения у наших союзников в Европе и арабском мире'. А член редколлегии Washington Post Джексон Дил (Jackson Diehl) в одной из недавних публикаций заявил, что усиление внутриполитических репрессий в России предвещает усиление ее воинственности на мировой арене; этим же, кстати, бывший госсекретарь Кондолиза Райс (Condoleezza Rice) обосновывала свое нежелание предпринимать конструктивные усилия на российском направлении. Все эти утверждения искажают суть недавних событий в России, а также важнейших тенденций в отношениях между нашими странами.
Тем не менее, именно такие точки зрения характерны для образа мышления многих американских мейнстримовских СМИ, а также для британского журнала Economist. Эдвард Лукас (Edward Lucas), обозреватель Economist, специализирующийся на проблемах Центральной и Восточной Европы, недавно опубликовал книгу 'Новая 'холодная война': путинская Россия и угроза Западу' ('The New Cold War: Putin's Russia and the Threat to the West'), где он прогнозирует геополитическую конфронтацию между Москвой и Вашингтоном, и утверждает, что в путинской России утвердилась 'явно авторитарная система', чья идеологическая основа представляет собой 'смесь империализма царских времен, ностальгии по СССР, и ксенофобии, вдохновляемой националистическими концепциями Великой России'.
Даже некоторые из главных советников Обамы по российской проблематике в ходе его предвыборной кампании, включая таких видных экспертов, как Стивен Сестанович (Stephen Sestanovich), Строуб Тэлботт (Strobe Talbott) и Майкл Макфол (Michael McFaul), приняли участие в подготовке вводящего читателей в заблуждение доклада Совета по международным отношениям (Council on Foreign Relations) под названием 'Россия движется в неверном направлении' ('Russia's Wrong Direction').
Во всех этих утверждениях искажается характер и масштаб политики Москвы, игнорируется антироссийский курс, проводившийся в течение последних 16 лет администрациями Клинтона и Буша, и умалчивается о веских геополитических основаниях для улучшения отношений с Россией. Ослабление демократических институтов в России, имевшее место в последние годы, и разразившаяся прошлым летом 'пятидневная война' между Россией и Грузией - события, конечно, тревожные, но в случае укрепления двусторонних отношений у США, несомненно, было бы больше рычагов влияния на Москву, чем в нынешней атмосфере напряженности. Роль, которую играли США в обучении и оснащении грузинской армии, а также размещении многочисленного грузинского контингента в Ираке, несомненно способствовала ухудшению отношений между Москвой и Тбилиси.
Весьма благоприятная возможность была упущена в 1991 г., когда внезапное и неожиданное крушение СССР дало уникальный шанс на привязку России к западной системе безопасности и устранение одного из главных препятствий укреплению стабильности и предсказуемости международных отношений. Президент Билл Клинтон несет ответственность за ненужное расширение НАТО в середине 1995 г., в результате которого в состав военно-политического альянса, созданного в свое время для сдерживания СССР, вошли бывшие страны Варшавского договора.
Президент Джордж У. Буш, в свою очередь, вышел из Договора по ПРО, заключенного в 1972 г., и представлявшего собой краеугольный камень взаимного стратегического сдерживания, а также выступил за создание дорогостоящей и неэффективной общенациональной системы противоракетной обороны. Побудительным мотивом для этого шага стало не стремление укрепить безопасность страны, а интересы военно-промышленного комплекса и унилатералистский настрой администрации Буша. Неоконы из команды Буша также 'проталкивали' размещение объектов ПРО в Польше и Чешской Республике, присоединение к НАТО Грузии и Украины, и установление американского военного присутствия в Центральной Азии. Существенного вклада в национальную безопасность Америки эти действия не внесли, однако все они повлияли на ухудшение отношений с Россией.
С учетом усиления политических и экономических факторов, ограничивающих могущество США, и наличия у Америки и России общих стратегических интересов, для возврата к разрядке в двусторонних отношениях существуют веские основания. На долю США и России приходится более 90% общемирового ядерного арсенала, а срок действия двух заключенных нашими странами договоров о сокращении ядерных вооружений истекает в годы первого президентского срока Обамы. Если Вашингтону и Москве удастся добиться прогресса в урегулировании собственных разногласий, в разоруженческую повестку дня можно будет включить, в частности, сокращение основных систем вооружений всеми странами мира и возможно даже включение Индии и Пакистана в рамки Договора о нераспространении ядерного оружия.
Недавнее столкновение британской и французской атомных подводных лодок с сотнями ядерных боеголовок на борту лишний раз свидетельствует о необходимости распространить систему контроля над вооружениями на стратегические силы этих двух стран. Вместо размещения системы ПРО в Польше и Чешской Республике, которые США оправдывают необходимостью защиты от иранского ядерного оружия, Вашингтону следует совместно с Москвой работать над обузданием потенциальной ядерной угрозы со стороны Тегерана. Ни Россия, ни Америка не желают превращения Ирана или Северной Кореи в ядерные державы.
Россия также смогла бы сыграть конструктивную роль в решении двух самых острых проблем, с которыми сталкивается администрация Обамы - иракской и афганской. Вывод войск из Ирака в течение ближайших 19 месяцев и эвентуальные аналогичные шаги по Афганистану требуют диалога и сотрудничества в региональном масштабе, и взаимодействие с Россией существенно облегчило бы налаживание контактов с такими ключевыми игроками региона, как Иран, Сирия, Пакистан, Индия и Китай. Все эти страны могут сыграть свою роль в стабилизации слабых правительств Ирака и Афганистана. Сферой общих интересов Москвы и Вашингтона также являются нераспространение оружия массового поражения, борьба с террором и наркоторговлей, а также обеспечение энергетической безопасности.
Благодаря результативной политике президентов Никсона и Рейгана в области контроля над вооружениями центральным фактором российско-американских отношений стали стабильность и предсказуемость. Аналогичный климат в этих стратегически важных отношениях может установить и президент Обама. В любом случае момент для возврата к общим интересам и стратегическим задачам в качестве главного направления двусторонних отношений давно назрел.
Мелвин А. Гудмэн - обозреватель Public Record, старший научный сотрудник Центра международной политики (Center for International Policy) и доцент на кафедре государственного управления Университета им. Джонса Гопкинса (Johns Hopkins University). В течение 24 лет он был одним из ведущих аналитиков ЦРУ. Последняя книга Гудмэна называется 'Провал разведки: упадок и крах ЦРУ' ('Failure of Intelligence: The Decline and Fall of the CIA').
