Америка сближается с Россией, потому что у нее нет лучшей альтернативы. Так можно истолковать американские дипломатические шаги последних недель, ведомые идеей (Джо Байден в Мюнхене, Хиллари Клинтон в Брюсселе), что в отношениях с Москвой нужно нажать на кнопку reset и запустить fresh start. За формулами, которые хорошо подошли бы к учебнику Apple, скрывается очень простая действительность: Америке нужна Россия.
Потому что у Обамы - в то время как он напрямую занимается экономическим кризисом у себя в стране - имеются два приоритета во внешней политике: не проиграть в том, что он считает своей верной войной, то есть в Афганистане; и не обжечься в отношениях с Ираном.
На обоих фронтах, в Афганистане и Иране, важен вклад России.
В том что касается Афганистана, российская поддержка главным образом означает поддержку логистическую: готовность Москвы упростить пути снабжения НАТО и американцев через Кавказ и Центральную Азию, учитывая, что граница с Пакистаном больше не является подходящим путем, а представляет собой окраину партизанской войны; в действительности, эта территория является частью конфликта. Закрытие американской базы в Киргизии усилило зависимость западных поставок от России. Потенциальный путь через Иран на данный момент остается закрытым. И непонятно, примет ли Тегеран приглашение принять участие в Международной конференции по Афганистану, предложенной Хиллари Клинтон. Джо Байден вернется к разговору об Афганистане завтра, на атлантическом совете. Посмотрим, каким образом он проиллюстрирует идею Обамы повторить в Афганистане нечто вроде иракского surge: увеличение контингента и открытость по отношению к части талибов. Существуют сомнения по поводу того, что в Афганистане иракская система будет функционировать. Но если уж пробовать, неплохо, чтобы Россия была на твой стороне.
Что же касается Ирана, Обама предложил Дмитрию Медведеву знаменитый обмен (даже если называть его так политически некорректно): Америка заморозит свои проекты по ПРО (или обсудит их с Москвой), если Россия будет разыгрывать в действительности ту же партию, что и Вашингтон, отказав в своей поддержке тегеранскому 'мирному атому', избегая продаж новых ракет Ирану и рассматривая применение эффективных санкций. Такое рассуждение кажется четким: если Иран больше не будет представлять потенциальную угрозу, система противоракетной безопасности может оказаться ненужной или может быть переосмысленной и управляться совместно с Москвой. Однако здесь есть существенное слабое звено: сложно представить, чтобы более жесткой позиции Москвы (в готовности следовать которой еще необходимо убедиться) было достаточно для того, чтобы изменить позицию Ирана. Хотя бы до президентских выборов в июне; и до тех пор, пока Вашингтон не решит разыграть карту двусторонних отношений, а это единственное, что интересует Тегеран.
Охарактеризованный таким образом американский reset в отношении Москвы сильно попахивает Realpolitik. И, по-видимому, Вашингтон готов оплатить его стоимость, в краткосрочной перспективе: фактическое уменьшение (пусть и не на словах) своей исконной поддержки, оказываемой предпочтительно членам бывшей советской империи, во имя линии Russia-first. Эта линия нравится Германии, Франции и Италии, она совершенно не нравится Польше и Чехии и не слишком нравится Лондону. Какими бы ни были официальные заявления, теперь уже очевидно, что расширение НАТО за счет Украины и Грузии переносится на неопределенное время. И что кризис на Кавказе на данном этапе передан в архив, как того хотела Москва. Принципиальные расхождения в том, что касается управления бывшим советским пространством, остаются. Но выбор США на данный момент заключается в том, чтобы оставить их на заднем фоне, отдавая привилегию сближению с Москвой. А потом будет видно. Таким образом, можно легко объяснить тональность ответов части российских комментаторов на авансы Хиллари Клинтон: тональность тех, кто - процитируем Дмитрия Рогозина, российского представителя при НАТО - чувствует себя в позиции сильного. И кто тем временем нацеливается обсудить то, что действительно интересует Москву: новый договор по стратегическому вооружению.
Однако, есть одно 'но'. Если бы все это было действительно так, если бы Москва действительно намеревалась обращаться с Америкой с позиции силы, она бы отталкивалась от ошибочных предположений. И провал был бы обеспечен. Представления России могут быть даже понятны: на протяжении целых лет Москва полагала, что администрация Буша изменила начальным обещаниям сотрудничества, добившись поддержки Путина в сентябре 2001 года. Но если бы Москва сегодня видела в Бараке Обаме только лишь слабого и на все согласного преемника, и если бы она полагала, что может как угодно вертеть Америкой, завязшей в Афганистане и имеющей проблемы с Ираном, она бы сильно ошибалась. Как мы уже сказали, Америке нужна Россия, она вернулась к реализму, но история американской внешней политики с ясностью указывает, что у Realpolitik США всегда есть пределы.
Вашингтон хочет восстановить отношения с Москвой, но не любой ценой и если Россия не будет перегибать палку. Необходимо добавить, что Россия сама находится в куда менее выгодных условиях, чем раньше: ей, в свою очередь, был нанесен сильный удар финансовым кризисом и падением цены на нефть. Возможно, что в то время, как российское лидерство хвастает позицией силы, в действительности оно осознает свою слабость. Только признавая, что мы говорим о двух слабостях - американской и российской - только тогда reset может подействовать.
