Оттепель в отношениях между США и Россией поверхностна, и не стоит надеяться, что в ближайшее время мы увидим какие-то реальные достижения. На недавних ключевых встречах в Брюсселе и Женеве, госсекретарь Хиллари Клинтон предложила протянутую руку, но российский министр иностранных дел Сергей Лавров лишь немного разжал свой кулак.
Москва готовится завязать с Вашингтоном ассиметричную дипломатическую схватку. Это совсем не похоже на 'холодную войну' или какую-либо враждебность. Но это - жесткое соревнование, которое ведется с бдительностью, достойной ястреба, и хорошо продуманным намерением заблокировать Вашингтону свободу вести свою внешнюю политику, не платя за это высокую цену.
Эта решительность принимает во внимание тот факт, что Россия как мировая держава слабее Америки, но она продолжает действовать в уверенности, что сможет помешать США добиться своих внешнеполитических целей и задач по безопасности за пределами Европы. Чтобы убрать каждое из препятствий, Москва хочет получить взятку, которая будет так болезненна для дающего, как это только возможно.
Решимость России удивительна, так как ее сила стремительно уменьшается, по мере того, как ее экономика скатывается в горнило депрессии - движение, которое ускоряется упавшими ценами на нефть и другие товары. Но она показывает, насколько бедственное положение капитализма, с которым Барак Обама, похоже, ничего не может поделать, подкосило уровень уважения к американской мощи.
Она также показывает, что страх перед военной мощью США был разрушен трясинами в Ираке и Афганистане, где легковооруженные повстанцы доказали, чтобы американские военные цели могут быть сорваны с помощью ассиметричного конфликта.
Клинтон, шутя, подарила Лаврову большую красную кнопку, на которой должно было быть написано 'перезагрузка', но вместо этого оказалась надпись 'перегрузка'. Этот промах хорошо характеризует текущую ситуацию. Администрация Обамы изменяет свой подход к России, чтобы избавиться от избытка спеси и мусора, наполнивших российско-американские отношения в годы правления Джорджа Буша.
Тем не менее, короткие, но содержательные дискуссии показали, что на данный момент протянутая рука является тактическим, а не стратегическим ходом. Лавров был слишком дипломатичен, чтобы указать на это публично, но его комментарии были лаконичны. Он поприветствовал изменившийся стиль общения и заявил, что у него с Хиллари сложились теплые личные отношения. Но он не уступил ни дюйма по любому вопросу, начиная с долгосрочных проблем, подобных контролю над вооружениями и экспорту атомных реакторов, и заканчивая недавними проблемами, такими как Грузия, Косово или давление на Иран. Он поддержал проведение переговоров по всем вопросам в перегруженной двусторонней повестке дня, что является старинным российским методом не делать ничего, одновременно оттягивая время.
Он был сговорчив, но чтобы превратить эту сговорчивость в гарантированную реальность Белому Дому придется сделать гораздо больше, чем изменить стиль общения и свою тактику. Во внешней политике придется провести реальные изменения, чтобы учесть российские представления о своих военных и экономических интересах в огромном азиатском регионе. В Вашингтоне нет ни консенсуса, ни стратегии по поводу того, от чего можно отказаться и что можно получить в этих сложных отношениях.
Российское умение создавать ассиметричные проблемы, не ведя себя при этом враждебно или оскорбительно, достаточно существенно. Например, в столь важном вопросе как сохранение американских жизней, Россия продолжает поощрять Кыргызстан закрыть военную базу США, которая чрезвычайно важна для войны, которую НАТО ведет в Афганистане.
В то время как движение Талибан и его сторонники угрожают наземным линиям поставок в Пакистане, потеря киргизской базы серьезно повредит способности армии США поддерживать свои войска в Афганистане. Базу можно заменить, но поиск новых безопасных путей - это дорогая и щепетильная задача, требующая поистине геркулесовых усилий.
До закрытия базы осталось шесть месяцев, и этот срок достаточен, чтобы договориться о решении. Но решение невозможно найти без вмешательства России, потому что российские власти купили сотрудничество киргизского президента Курманбека Бакиева с помощью пакета финансовой помощи на 2 миллиарда долларов (по сравнению с 63 миллионами долларов, которые США платит каждый год за аренду базы). У Вашингтона достаточно других финансовых проблем, и ему сложно соперничать с Россией по этому вопросу.
Москва хочет восстановить свое стратегическое влияние во всем среднеазиатском регионе, который она рассматривает как зону своего политического влияния, так как независимые страны этого региона в свое время входили в Советский Союз. Москва открыто говорит США и их европейским союзникам, что те более не могут покидать свои традиционные территории, чтобы проводить военные или любые другие операции, без явной российской поддержки.
Чтобы окончательно втолковать эту мысль, Лавров повторил старое предложение перевозить 'несмертельные' припасы в Афганистан по российской железной дороге. Но Москва обязательно будет тщательно проверять все партии грузов, что вероятно приведет к задержкам и дополнительным тратам.
Этот пример, один из многих, иллюстрирует основное российское мировоззрение, полное пылкого национализма и глубоких подозрений относительно американских намерений возле ее границ, а также вообще на Ближнем Востоке и в Азии.
Понимая это, Клинтон хочет наладить новые пути сотрудничества с Россией, пытаясь уменьшить недоверие и разделяя спорные вопросы, решая их один за другим, а не в рамках одного большого пакета проблем. Но Россия, похоже, не готова к подобному прагматичному подходу к совместной работе, хотя Лавров выражал свое лицемерное согласие при каждой возможности, включая встречи в Брюсселе и Женеве.
