Самым интересным моментом саммита "большой двадцатки" станет запланированная в его рамках встреча между президентом Обамой и его российским коллегой Дмитрием Медведевым. Россия уделяет большое внимание как этому саммиту, так и встрече НАТО, которая состоится сразу после него. Она в прошлом году испытала нечто подобное триумфу, сумев повлиять на решения альянса, даже не будучи его членом.
Россия серьезно ослабла в результате финансового кризиса, но ее руководители убеждены в том, что у них сильные позиции. Отчасти это заблуждение - конечно, если не вырастут цены на нефть. Но это не помешает им действовать с уверенностью, проявляя ее в большей степени, чем того ожидают американские и европейские лидеры. Существует масса причин для отсутствия взаимопонимания, и это может испортить существующую ныне атмосферу сотрудничества.
После того, как финансовый кризис нанес в сентябре свой мощный удар, Медведев и премьер-министр Владимир Путин проявляют меньше агрессивности по отношению к Европе и США. По словам аналитиков, Кремль был просто шокирован, лишившись за несколько месяцев трети своих валютных резервов. Правда, сейчас резкое падение нефтяных цен прекратилось, и рынки, похоже, признали тот уровень, на котором Россия хочет удержать свой рубль.
Кремль начал вести себя более вежливо по отношению к западным партнерам, хотя особого радушия и не проявляет. Чуть лучше стали отношения с Британией, чему помогла встреча с Гордоном Брауном на саммите "большой восьмерки", который состоялся летом прошлого года (тогда британская сторона решила попытаться скорректировать ухудшившиеся отношения). Путин и Медведев сказали, что приветствуют избрание Обамы, видя в нем шанс на перемены. Но это может быть отражением признания собственной экономической уязвимости.
Однако было бы неправильно полагать, что они подходят к этим саммитам с примиренческим настроением. Возьмем для примера прошлогоднюю августовскую войну с Грузией. Если говорить напрямик, то Россия получила все, что хотела. Она сохранила свое присутствие в самопровозглашенных провинциях Грузии Абхазии и Южной Осетии. Она подорвала репутацию грузинского президента Михаила Саакашвили в глазах Белого Дома и самих жителей Грузии. Вопрос о расширении НАТО (за счет включения в ее состав Украины, Грузии и прочих стран) сегодня снят с повестки дня (а может быть, он никогда там и не стоял, учитывая возражения Германии, хотя еще год назад это не проявлялось столь ярко).
Для американской команды было бы опрометчиво полагать, что Москва откликнется на ее просьбы о помощи с Ираном и Афганистаном. Американское предложение не размещать систему противоракетной обороны в Польше и Чехии легко может быть истолковано как проявление слабости.
Во время крупной реорганизации в армии, о которой Медведев объявил во вторник, главное внимание будет уделяться Кавказу и Центральной Азии, в том числе, афганской границе. Таким образом, Россия окажется в лучшем положении, чем НАТО, чтобы усиливать там собственное влияние. Да, не исключено, что причиной объявления нового плана может быть нехватка средств, однако в нем прослеживается весьма прагматичный отказ от старых навязчивых догм, когда все войска сосредоточивались на польской границе. Он показывает, что Россия проявляет гибкость, хорошо понимая, как можно наиболее эффективно использовать имеющиеся бюджетные средства.
Экономический переполох также усилил уверенность России в том, что вина за все лежит на США. "Большая двадцатка" станет намного более пригодным, чем восьмерка богатых стран форумом, с трибуны которого можно будет возвестить о недостатках и провалах западного капитализма. Россия сохраняет свое членство в "большой восьмерке" по молчаливому согласию остальных ее членов, хотя она не оправдала изначальных прогнозов относительно ее устойчивого продвижения к демократии. Если Россия в рамках "двадцатки" подвергнет США публичной порке за те страдания и невзгоды, которые они принесли мировому сообществу, то ее поддержат все гиганты развивающегося мира.
На первый взгляд кажется, что с ослабленной в финансовом плане Россией будет легче иметь дело. Но всепоглощающая самоуверенность ее лидеров, основанная на результатах грузинской войны, а также на вере в то, что капитализм находится в кризисе, является верным рецептом для непонимания и даже для возникновения конфликта.
