ВЕНТСПИЛС, ЛАТВИЯ - В ноябре прошлого года молодой профессор экономики Дмитрийс Смирновс (Dmitrijs Smirnovs) из университета этого приморского города опубликовал в ведущей латвийской газете очерк, в котором предупредил, что страна идет к финансовому краху сродни тому, что произошел в Исландии.
Вскоре после этого у него дома появилась тайная полиция. Полицейские задержали Смирновса на двое суток. Суть обвинения: провоцирование паники и подрыв финансовой и банковской системы Латвии.
"Я сказал, что мы банкроты. Я написал, что людям не следует хранить свои деньги в банках, что они не должны хранить свои сбережения в местных латах, - вспоминает Смирновс, сидя в своем холодном кабинете, где отключено отопление с целью экономии денег, - этого было достаточно, чтобы задержать меня. Они все еще ведут следствие по моему делу".
Местные законодатели вначале не хотели признавать, что фортуна очень быстро повернулась к Латвии спиной. Но сокращение экономики, рост безработицы и 7-миллиардный в долларовом выражении кредит от Международного валютного фонда изменили такое отношение. На прошлой неделе у руля власти встало новое правоцентристское правительство. Оно надеется вывести эту крошечную прибалтийскую страну с населением в 2,3 миллиона человек из экономического кризиса, который, как опасается Евросоюз, может вскоре дестабилизировать весь этот регион.
На саммите в Брюсселе, который проходит с четверга по пятницу, ЕС продолжил дискуссию о том, стоит ли помогать испытывающей острый денежный дефицит Восточной Европе. Латвия, бывшая когда-то широко разрекламированным образчиком экономического успеха, сегодня превратилась в героиню сказки-страшилки об ужасном капитализме, который привел ее на край пропасти.
С момента вступления Латвии с Евросоюз в 2004 году темпы роста ее ВВП измерялись двузначными цифрами. Но в последнем квартале прошлого года они снизились на 10,5 процента по сравнению с соответствующим периодом года предыдущего. Согласно прогнозам, в этом году валовой внутренний продукт уменьшится еще на 12 процентов. Уровень безработицы может достичь 15 процентов. По данным Global Property Guide, цены на жилье, когда-то увеличивавшиеся большими темпами, сегодня упали на 25 процентов.
Депутаты латвийского парламента пытаются до минимума свести панику в обществе, которую можно было наблюдать в прошлом году в Исландии, а чуть позже в Ирландии. И они нацеливаются на таких как Смирновс, считая, что именно эти люди виноваты в ее распространении.
Когда известный латышский певец Вальтерс Фриденбергс (Valters Fridenbergs) пошутил как-то на концерте по поводу изъятия денег с банковских счетов, тайная полиция нанесла визит и ему.
"Девальвация [экономики] здесь очень болезненная тема, - говорит редактор самой влиятельной латвийской газеты Diena Паулс Раудсепс (Pauls Raudseps), - наше общество не привыкло к открытому обсуждению таких вещей".
Но недовольство в обществе по поводу того, как правительство действует в условиях экономического кризиса, постоянно растет. В конце прошлого года был национализирован крупнейший банк страны Parex, а правительство обратилось за помощью к МВФ. Этот шаг повлек за собой крайне непопулярное уменьшение расходов на социальные нужды, включая 15-процентное сокращение зарплат в сфере услуг. Он ускорил отставку премьер-министра Иварса Годманиса (Ivars Godmanis), который ушел со своего поста в прошлом месяце.
Были здесь и беспорядки. В январе 10-тысячный митинг в столице Латвии Риге закончился столкновениями с полицией. А в прошлом месяце фермеры заблокировали главную дорогу, ведущую в столицу. Сделали они это в знак протеста против политики правительства в области сельского хозяйства.
Вид тех супермодных кафе, многоэтажных торговых центров и элегантных ресторанов суши, которые можно увидеть в Риге, опровергает заявления латвийцев о том, что ситуация постоянно ухудшается. Два года назад Михаил Арутюнов переехал в столицу с побережья, где он работал на судостроительном предприятии. Он водит автобусы и такси, однако подумывает о том, чтобы вернуться. "Жизнь здесь уже не такая хорошая, - говорит Арутюнов, - раньше деньги здесь платили приличные, но теперь зарплаты слишком низкие".
Проблемы Латвии как в зеркале можно увидеть и в других странах Восточной Европы. Этот регион идет ко дну - но не из-за неоплаченных ипотечных кредитов, а из-за огромных и непомерных долгов, в которые эти страны влезли в надежде усовершенствовать свои институты и инфраструктуру перед вступлением в ЕС.
А вступив в Евросоюз, эти страны начали делать новые долги. Туда рекой хлынули иностранные инвестиции, резко подскочили цены на недвижимость, начал бурно развиваться рынок жилья, а обычные потребители получили доступ к кредитам, о которых в мрачные времена коммунизма нельзя было и подумать.
"Правительство просто сошло с ума, - говорит Раудсепс, - оно начало бездумно и расточительно тратить деньги".
Страны Балтии брали большие кредиты в иностранной валюте, в основном в евро, но эта денежная единица существенно потеряла в цене с началом финансового кризиса. А они сохраняли фиксированный обменный курс всех трех своих валют, привязав его к единой европейской. Они просто лишили себя возможности девальвировать свои валюты для увеличения экспорта.
"Это было очень существенное упущение в финансово-бюджетной политике Латвии и других стран Балтии, - говорит Андерс Аслунд (Anders Aslund), старший научный сотрудник в Институте мировой экономики им. Петерсена (Petersen Institute for International Economics), - во времена экономического бума они импортировали инфляцию, импортировали слишком много краткосрочного капитала, а это привело к перегреву их экономик".
Некоторые ведущие экономисты Латвии, особенно из числа достигших зрелости в первые годы капитализма в своей стране, говорят, что у Латвии есть только один выход - стать банкротом подобно Исландии и начать все заново, когда этой осенью закончатся заемные средства МВФ. Совет довольно рискованный, однако Смирновс говорит так: "Нам надо уйти из дикого капитализма в простой капитализм".
По словам Раудсепса, народ Латвии готов к тому, что новое правительство поведет страну через волны кризиса, и он смирился с неизбежностью определенных сокращений.
"Когда это закончится? Этот вопрос создает большую напряженность. Люди просто не знают, как со всем этим справляться", - говорит он.
