Обычно забитую транспортом улицу в центре Москвы в этот день заполнял народ. Люди жмурились под скупым солнцем поздней зимы, наблюдая, как оркестр пожарной службы в зеленой форме и сверкающих золотых шлемах разогревается перед праздничным весенним парадом.
Пока оркестр готовится выступить, Владимир Каверзин со своими людьми помогает расчищать проход в толпе. Стоит заметить, что г-н Каверзин - не милиционер, а бывший преподаватель философии. Он возглавляет отряд добровольцев - так называемых 'дружинников'. Их патрули все чаще можно встретить в столице наряду с профессиональными охранниками порядка, которым они оказывают поддержку и воинственность которых временами сдерживают.
'Взгляните на несчастный вид этого солдата и сравните с моими ребятами', - говорит г-н Кавелин с оттенком гордости, указывая на редкостно мрачного призывника, сдерживающего толпу вместе с дружинниками. По соседству сотрудники московской милиции гневно рявкают на людей из-под больших меховых шапок, вызывая в ответ недовольное брюзжание.
Тем временем, 'ребята' г-на Каверзина - в основном студенты, в красных повязках, в ушах поблескивает пирсинг - с улыбками и шуточками направляют прохожих на места, откуда они могут смотреть парад, не мешая шествию.
У тех, кто помнит Советский Союз, дружинники нередко пробуждают ностальгические воспоминания об общественных патрулях из студентов и бабушек в алых повязках, по приказу партии боровшихся с хулиганством и мелкой преступностью.
После распада Советского Союза народные дружины почти исчезли, однако сейчас правительство пытается их возродить - во многом, чтобы помочь правоохранительным службам справиться с ожидаемым властями всплеском преступности и общественных беспорядков на фоне растущей безработицы и вызванного кризисом повышения цен. Группа депутатов российского парламента сейчас пытается протолкнуть закон, расширяющий полномочия добровольных патрульных.
Сегодня народные дружины мало чем отличаются от обычных гражданских организаций по наблюдению за порядком в округе, которые можно встретить во многих странах. Однако в России они служат редким примером добровольческой деятельности в обществе, со времен советского принудительного активизма скептически относящемся к общественным организациям. Впрочем, многие как раз и опасаются возвращения к эпохе общественных осведомителей.
Сторонники движения не согласны с этими опасениями. 'Если речь идет о том, чтобы защитить детей, прогнав с площадки подростков-хулиганов, люди готовы действовать вместе', - говорит Василий Солмин, бывший моряк-подводник с Тихоокеанского флота, возглавляющий одну из московских дружин.
Дружинники были близки к исчезновению, когда российское правительство перестало их поддерживать после распада Советского Союза, однако вновь возродились после московских терактов 1999-го года, когда в результате взрывов двух жилых домов погибли сотни человек, рассказывает депутат московского городского парламента Ирина Святенко.
'Тогда люди просто решили начать патрулировать окрестности, - говорит она. - Они не спрашивали ни у кого разрешения, не было никаких инициатив со стороны правительства. Люди просто решили, что это необходимо'.
Сейчас в Москве, по словам заместителя начальника московских дружинников Вячеслава Харламова, насчитывается около 17 000 дружинников, к тому же дружины появились еще в 40 регионах России. В столице добровольцы помогают милиции поддерживать порядок на массовых мероприятиях - таких как концерты, спортивные матчи, фестивали и демонстрации.
Большее всего дружинники любят работать во время ежегодного приема в американском посольстве в День независимости. 'Они нас даже кормят, а иногда выставляют по бутылке пива', - говорит г-н Каверзин.
В Советское время, вспоминает он, дружинники могли задерживать мелких правонарушителей и выписывать штрафы за нарушение правил дорожного движения, а если во время патруля они получали травму, им выплачивалась компенсация. Впрочем, в наше время дружинникам по большей части положены только бесплатный проезд на общественном транспорте и красная повязка.
'Нам следовало бы поручать проблемы, до которых у милиции не доходят руки - такие как мелкая уличная преступность и профилактическая работа', - считает г-н Харламов.
Новый законопроект, который российский парламент должен рассмотреть этой весной, определяет правовой статус дружинников на федеральном уровне, разрешает им налагать штрафы на тех, кто откажется выполнить их распоряжения, и обещает им компенсацию за травмы, полученные во время патрулирования. Законодатели даже обсуждают возможность разрешить добровольцам носить оружие - дубинки или электрошокеры.
'Сейчас мы даем обществу возможность посредством этой структуры бороться с преступностью, помогать защищать общественный порядок и, что самое важное, обеспечивать безопасность в собственном дворе', - заявляет глава Комитета российского парламента по безопасности Владимир Васильев.
Критиков, однако, беспокоит, что, получив поддержку, народная милиция может легко поддаться коррупции, распространенной в российских правоохранительных органах.
'Если у нас уже есть проблемы с тем, чтобы контролировать милицию, что будет, когда мы создадим куда хуже обученную, менее дисциплинированную и слабо контролируемую структуру? - спрашивает Александр Черкасов, сотрудник московского отделения правозащитной организации 'Мемориал'. - Мы получим непонятную организацию, неподконтрольную милиции, которая, в конечном счете, может срастись с криминальными элементами'.
С ним не согласен Валерий Максимов - отставной сотрудник милиции, сейчас командующий одной из московских народных дружиной, в которой состоит 126 человек. По его мнению, так как добровольцы должны выходить в патрули только совместно с милицией, их присутствие может, наоборот отвратить милиционеров от коррупции.
'Когда они сопровождают милицию в патрулях, - говорит он, - я знаю, что милиционер не сможет взять взятку на глазах у дружинника'.
