В четверг лидеры стран 'большой двадцатки' проведут в Лондоне саммит, посвященный политике противостояния финансовому кризису. Премьер-министр Британии Гордон Браун (Gordon Brown) уже назвал процесс ее выработки 'вторым Бреттон-Вудом', по аналогии с конференцией, создавшей послевоенную финансовую систему. Они с президентом Франции Николя Саркози (Nicolas Sarkozy) рассчитывают реформировать глобальный капитализм, сделав его справедливее. Обуздывать финансовые структуры они собираются, усилив контролирующие органы и скоординировав их действия.
Хотя определенная логика в таком подходе есть- транснациональным банкам, по-видимому, понадобятся транснациональные регулирующие инстанции- маловероятно, что соглашения о полномасштабной реформе глобальной финансовой архитектуры удастся достигнуть. Более того ложные надежды не только не помогут справиться с кризисом, но и могут сильно повредить доверию, когда станет ясно, что они не сбудутся.
Вместо этого, странам следовало бы сконцентрироваться на собственных проблемах в области регулирования и стабилизировать собственные банки, не прекращая при этом консультироваться с другими правительствами и координировать с ними действия с помощью специально предназначенных для этой цели структур: Базельского комитета по банковскому надзору, Форума по финансовой стабильности, Международного валютного фонда и т. д.
Что же касается ответственности за регулирование финансовой сферы, она должна и в дальнейшем лежать на национальных регулирующих органах, которые намного лучше подходят для наблюдения за местными финансовыми институтами и контроля над ними. Когда экономическая активность восстановится, их задачей будет ликвидировать последствия вмешательства государства: реструктурировать обанкротившиеся банки, изымать из центральных банков широко предоставлявшуюся им избыточную ликвидность, начать выплачивать огромные государственные долги, возникшие в ходе борьбы с кризисом.
Предварительная встреча министров финансов завершилась договоренностью относительно принципов реформы регулирования, но очень общей и лишенной конкретных деталей. У этого есть своя причина: финансовые системы стран и режимы регулирования сильно различаются, и разработать конкретные меры, к которым могли бы прибегнуть все правительства крайне трудно. В прошлом реформы в этой сфере (например, Базельское соглашение о требованиях к капиталу) подразумевали, что сначала об общем подходе договариваются главные финансовые центры (в первую очередь, Соединенные Штаты и Британия), а потом уже остальные страны 'большой десятки' решают, следовать ли их примеру, учитывая при этом национальные особенности.
Несмотря на сбои регулирования в главных финансовых центрах эта система - 'мягкое право' вместо формальных соглашений - скорее всего, станет моделью для будущих реформ. Вероятно также, что слабость финансовых центров позволит коалициям остальных стран сильнее влиять на результат. Впрочем, детали должны прорабатываться специалистами, а не устанавливаться решением глав правительств. Эта работа займет немало времени. Не стоит ожидать, что она будет закончена в этом году, тем более на этой неделе.
Куда более насущная задача - понять, как поступить с финансовыми системами, которые после двух лет кризиса задыхаются под тяжестью токсичных активов. До некоторой степени эта проблема была вызвана неуклюжими действиями прежней администрации США. Министру финансов Тиму Гайтнеру (Tim Geithner) следовало бы уделять больше времени проблемам американских банков и меньше ездить по международным встречам с громкой повесткой дня. К счастью на этом фронте вроде бы наметился определенный прогресс.
Может быть, лидеры могли бы, по крайней мере, поставить своей целью возврат к регулированию, чтобы эксцессы, вызвавшие текущий кризис, ушли, наконец, в прошлое? Бонусы, получаемые на основании краткосрочных результатов, создавали ложные стимулы к риску, рейтинговые агентства не успевали следить за событиями, ипотеку получали люди, которые не могли позволить себе покупку дома, а сложные ценные бумаги распространялись по всему миру без всякой прозрачности для инвесторов или регулирующих служб. Безусловно, со многим из этого можно было бы справиться с помощью регулирования, однако из истории хорошо известно, чем чревато необдуманное государственное вмешательство. К тому же конкретные проблемы очень сильно зависят от страны. Например, для Соединенных Штатов сейчас важнее всего реформировать Fannie Mae и Freddie Mac, и переформулировать условия предоставления ипотеки.
Чего же нам тогда стоит ждать от саммита в Лондоне? Мир сейчас переживает синхронный спад и первое сокращение глобальной экономической активности со времен Второй мировой войны. Хотя некоторые правительства прибегают к экономическому стимулированию, многие из развивающихся стран страдают от нехватки глобальной ликвидности и не могут так поступать. При всех своих недостатках, МВФ - это единственная организация, способная осуществлять финансовую помощь по всему миру, следовательно, должно быть достигнута договоренность о существенном - в два или три раза - увеличении его ресурсов.
'Большая двадцатка' представляет собой странный набор стран. Трудно понять, как участие в саммите Аргентины, России, Саудовской Аравии или Турции может способствовать прогрессу в вопросе о финансовом регулировании. Однако в ней представлены все регионы мира и большинство стран, обладающих существенными валютными резервами. Это делает ее подходящей площадкой, чтобы договориться об увеличении средств, доступных МВФ, и о реформе, которая сделала бы его более адекватным современным экономическим реалиям. Его структура и система квот давно нуждаются в реформировании, и сейчас самое время этим заняться.
Поль Масон и Джон Паттисон - авторы исследования 'Реформа международной финансовой политики и варианты действий для Канады'( International Financial Policy Reform and Options for Canada), проведенного по заказу Conference Board of Canada. Поль Масон - адьюнкт-профессор Школы менеджмента им. Ротмана (Rotman School of Management). Джон Паттисон - экономист и бывший банкир.
