На протяжении двадцати с лишним лет возле оружейного завода в российском городе Воткинске действует пост, на котором работает американский персонал, останавливающий и проверяющий все вывозимые с территории предприятия контейнеры, в которых достаточно места для размещения баллистической ракеты. Несколько раз в месяц американские инспекторы получают возможность для посещения шахтных установок и иных секретных объектов на территории России, чтобы проинспектировать находящееся там вооружение и подсчитать имеющиеся боезаряды.
Эти процедуры являются частью хорошо продуманного и тщательно отработанного комплекса мер проверки, которые вот уже почти пятнадцать лет составляют основу усилий США и России по сокращению ядерных арсеналов двух стран. Но все эти процедуры закончатся в декабре, когда истечет срок действия исторического Договора о сокращении стратегических наступательных вооружений от 1991 года.
Начало переговоров о продлении этого договора, известного под аббревиатурой СНВ-1, должно в среду стать главным вопросом в повестке первой встречи президента Обамы и российского президента Дмитрия Медведева, которая состоится в Лондоне. И американские, и российские официальные лица надеются на то, что такие переговоры приведут к восстановлению доверия в напряженных двусторонних отношениях и проложат путь к возобновлению глобального движения в направлении ликвидации ядерного оружия. За это выступает и Обама, и Медведев. Однако на пути нового соглашения имеются серьезные препятствия.
В 2002 году президент Буш и российский президент Владимир Путин подписали Московский договор, который предусматривает сокращение к 2012 году стратегических ядерных арсеналов США и России до 1700-2200 готовых к применению боезарядов. Однако этот договор основан на мерах проверки, предусмотренных в рамках СНВ-1. В 1993 году был заключен договор СНВ-2, но он так и не был ратифицирован, хотя обе стороны продолжали сокращать свои арсеналы.
США и России придется решать, в какой мере осуществлять дальнейшее сокращение, сохранять или нет ограничения на ракеты и бомбардировщики в дополнение к боезарядам, а также включать или нет впервые в список сокращений тактическое ядерное оружие, или ядерное оружие поля боя, а также боезаряды, находящиеся на хранении. Россия также настаивает на включении в повестку обсуждения вопроса о будущем американских планов ПРО.
У американских и советских переговорщиков ушло почти 10 лет на подготовку договора СНВ. У администрации Обамы и Кремля остается менее девяти месяцев, чтобы написать следующий договор.
Один из главных спорных вопросов заключается в том, как вести подсчет вооружений. Соединенные Штаты Америки добиваются, чтобы учитывался лишь "оперативно развернутый" арсенал из 2200 боезарядов, а находящиеся в резерве боеголовки из этого списка были исключены. Однако Кремль настаивает на применении правил договора СНВ, когда считается каждая ракета и каждый бомбардировщик, как если бы они несли на борту фиксированное, обычно максимальное количество боезарядов.
Российские представители подчеркивают важность данного вопроса, потому что Соединенные Штаты демонтируют боезаряды и хранят их отдельно, не уничтожая при этом ракеты, подводные лодки и бомбардировщики, являющиеся их носителями. В результате, говорят они, США могут быстро восстановить свой арсенал.
Еще больше Россию беспокоит то, что США планируют размещать на борту этих носителей неядерные боезаряды. Об этом говорит бывший депутат парламента Алексей Арбатов, возглавляющий московский Центр международной безопасности. Пентагон утверждает, что ему такое оружие нужно для борьбы с террористами и странами-изгоями. Однако в результате увеличивается разрыв в численности неядерных сил России и США, а сохраненные средства доставки все равно можно использовать для уничтожения российских ядерных сил.
"Именно это больше всего беспокоит российских военных, - говорит Арбатов, - я думаю, решить данную проблему будет труднее всего".
Заместитель министра иностранных дел Сергей Рябков, отвечающий за эти переговоры, говорит о том, что Россия может согласиться на американский подход к учету развернутых боезарядов, если в новом договоре будут предусмотрены количественные ограничения по средствам их доставки. "Нам нужно нечто большее, чем один потолок, - говорит он, - бессмысленно просто считать боезаряды, если не знаешь, что происходит со средствами доставки".
Некоторые российские аналитики предлагают установить ограничения таким образом, чтобы ни одна из сторон не могла с легкостью увеличить свой арсенал развернутых боезарядов более чем на 30 процентов. Данное условие может заставить Пентагон пойти на дорогостоящую доработку своих субмарин, либо ликвидировать значительную часть ракет наземного базирования.
"Если Россия будет действовать достаточно последовательно, то у США возникнут большие проблемы, - говорит эксперт по контролю вооружений из Стэнфордского университета Павел Подвиг (Pavel Podvig), - придется сокращать число подводных лодок, взрывать пусковые шахты и уничтожать ракеты. Хорошая новость для США заключается в том, что Россия никогда не была последовательной и может вести себя достаточно гибко в этом вопросе".
В то же время, как отмечает Подвиг, Россия постарается исключить из договора СНВ то положение, которое запрещает ей развертывать новую ракетную систему с разделяющимися головными частями, которую планируется принять на вооружение в декабре.
По словам аналитиков, можно найти компромисс, чтобы положительно ответить на российские возражения против американских планов создания системы противоракетной обороны в Восточной Европе. Представитель США в ООН Джон Болтон (John R. Bolton) который при Буше отвечал за контроль вооружений, заявил, что положения СНВ необходимо сохранить без дальнейших сокращений ядерного оружия. Он обвинил администрацию Обамы в том, что та намерена идти на такие сокращения "без здравой оценки интересов национальной безопасности". По его словам, желание России ограничить количество стратегических вооружений, даже если они не несут на борту ядерные заряды, "неприемлемо", потому что такие вооружения снижают вероятность применения ядерного оружия.
Президент Института мировой безопасности (World Security Institute) и координатор международной кампании за ликвидацию ядерного оружия Global Zero ("Абсолютный ноль") Брюс Блэр (Bruce Blair) говорит о том, что Россия и Соединенные Штаты Америки должны заключить договор, заменяющий собой СНВ, и сократить свои арсеналы до 1000 боезарядов с каждой стороны, дабы устранить растущее беспокойство неядерных стран и одновременно сохранить давление на Иран и Северную Корею.
Вместе с тем, по его словам, любой договор, предусматривающий серьезные сокращения стратегических вооружений, но не включающий сокращение тактического ядерного оружия, столкнется с "суровой битвой за ратификацию" в Сенате США. Считается, что у России не менее 3000 единиц тактического ядерного оружия, в то время как у США около 500.
Россия отказалась вести переговоры по тактическому оружию, заявив о том, что сначала Соединенные Штаты должны убрать 200 своих тактических боезарядов с баз НАТО в Европе. Европейские чиновники выступают против такой меры, но Обама может решить иначе, поскольку существует серьезная обеспокоенность по поводу того, что тактическое оружие можно потерять или украсть. "Угроза ядерного терроризма заслонила собой все прочие ядерные проблемы", - говорит Блэр.
