На саммите "Большой двадцатки" в Лондоне Россия оставалась на втором плане. Дмитрий Медведев смог по-настоящему обозначить свое присутствие только благодаря беседе с Бараком Обамой, 1-го апреля, и - более скромно - на следующий день, на своем выступлении в London School of Economics. Российский президент мог бы привлечь к себе и больше внимания. Но Россия не могла предложить "Большой двадцатке" ничего серьезного и до сих пор не выделила ни доллара на осуществление плана Международного валютного фонда (МВФ) по оживлению экономики.
Поэтому относительное самоустранение России является, прежде всего, результатом отсутствия у нее инициативы в области урегулирования нынешнего масштабного мирового беспорядка. Вернувшись в Россию, министр финансов Алексей Кудрин отчитался перед премьер-министром Владимиром Путиным: Россия не участвует в этом финансировании, поскольку она "уже выделила 10 миллиардов долларов" в рамках своей зоны; здесь речь идет о займах, предложенных некоторым бывшим советским республикам. Где же те солидные золотовалютные резервы, которыми еще два месяца назад похвалялся тот же Алексей Кудрин?
В Лондоне самым важным пунктом в повестке дня России была беседа с американским президентом. Договоренность о возобновлении контроля над вооружениями позволила официально нажать на пресловутую "кнопку перезагрузки". Отдав предпочтение диалогу со своим "товарищем Бараком Обамой", г-н Медведев пошел по классическому пути российских руководителей: укреплять международный статус своей страны, устанавливая привилегированные отношения с другой великой ядерной державой. Еще одна причина скромного выступления Дмитрия Медведева на саммите - это двойственность его роли в нынешней конфигурации власти в Москве. Играть первостепенную роль, когда являешься номером вторым при Владимире Путине - весьма деликатное занятие.
Выступая 2-го апреля перед студентами London School, Дмитрий Медведев решил покорить свою аудиторию улыбками и подчас весьма веселым настроением. Он предстал человеком открытым и лишенным всякой напыщенности. До такой степени, что казался действительно "мягким". Возможно, он слишком мягок для того, чтобы стоять во главе Кремля? Он составляет разительный контраст с г-ном Путиным, тяжелый взгляд которого пронзает насквозь, который всегда начеку и попеременно то угрожает, то обольщает.
В своей довольно плоской речи Дмитрий Медведев резюмировал некоторые крупные достижения совместного заявления "Большой двадцатки", которое он только что подписал, и снова упомянул о своем проекте введения "региональных резервных валют", который никем не был поддержан. Затем он развил нелепую идею, согласно которой до кризиса государство, деловое сообщество и гражданское общество представляли собой три сферы, слабо сообщавшиеся друг с другом. "Теперь все эти темы взаимоувязаны", - уверяет он. И добавляет, что его сильной стороной стало то, что в другой период своей жизни (когда он преподавал право в университете и работал вместе с Путиным в мэрии Санкт-Петербурга) он "занимался бизнесом" и "юридическим бизнесом" и понял, таким образом, принципы взаимодействия между этими областями.
Он полагает, что государственная поддержка должна носить "временный" характер, что вызывает улыбку у тех, кто следил за процессом установления государственного контроля над экономическими ресурсами и крупными предприятиями. Сам Дмитрий Медведев в 2000 году был назначен Владимиром Путиным на пост председателя совета директоров "Газпрома", этой империи природного газа.
Он настаивает на том, что наиболее незащищенным категориям людей (пенсионерам, безработным...) необходимо оказывать помощь, и поэтому ему пришлось упоминать о положении дел в своей стране; однако он не представил слушателям никакой национальной стратегии в этой сфере. Так что это была скорее речь министра по социальным вопросам, чем президента, собирающегося оставаться на своем посту и в будущем. Ни слова о правовом государстве, о необходимости честного правосудия, но, разумеется, утверждается, что "Россия - демократическое государство". В тот момент, когда он произносил эти слова, продолжался второй судебный процесс над Михаилом Ходорковским, которому вновь предъявляются нелепые обвинения (он якобы присвоил всю нефть, произведенную его компанией ЮКОС, и легализовал прибыль от ее продажи на сумму в 24 миллиарда долларов, то есть в 18,2 миллиарда евро). Бесполезно задавать Медведеву вопрос на эту тему, потому что он всегда отвечает: "Политический руководитель должен предоставлять свободу действий судьям". Наконец, Медведев возвращается к теме международной и региональной безопасности и в очередной раз представляет свой план заключения нового договора по безопасности в Европе.
Он заканчивает свое выступление нападками на Украину, напоминая о январском газовом конфликте. Это было достаточно неожиданно услышать в речи, в которой вроде бы не предполагалось никаких шероховатостей. И, в ответ на вопрос одного грузинского студента, он утверждает, что конфликт, разгоревшийся в августе 2008 года, полностью лежит на совести грузинских руководителей и что он "больше никогда не будет общаться с Саакашвили". Отвечая на вопрос о НАТО он снова подчеркнул свое неприятие любого дальнейшего расширения: НАТО должна "думать и о том, какие будут отношения внутри самой НАТО, потому как прием новых членов - это и новые обязанности, и новые трудности", и перестать дестабилизировать ситуацию в соседних странах.
На вопрос о Чечне и о возможности прекращения "контртеррористической операции" (это официальный термин для обозначения второй войны, начавшейся в 1999 году) Дмитрий Медведев дает ответ, который хорошо иллюстрирует отсутствие какой бы то ни было долгосрочной стратегии. Данный "правовой режим" может быть свернут, потому что "сегодня ситуация в Чечне отличается". Тем не менее, уточняет он, из соображений безопасности там все еще будут действовать внутренние войска, там будут проводиться отдельные элементы контртеррористической операции... "Ситуация на Северном Кавказе непростая", - заключает он.
По поводу разделения труда между ним и Владимиром Путиным, его премьер-министром, президент отвечает без малейшей иронии: "Я должен мыслить юридическими категориями. Я являюсь главой государства, поэтому я принимаю все важные решения в области как внутренней, так и внешней политики". "Владимир Путин мой коллега, у нас с ним добрые, дружеские отношения", у него "очень сложная работа, особенно в период экономического кризиса", - подчеркивает он. Удивительным образом, он дает какие-то сведения о силовых министерствах - пресловутых силовиках - наиболее важные из которых он перечисляет: Министерство обороны, Министерство внутренних дел, спецслужбы, Министерство по чрезвычайным ситуациям. Он объясняет, что этот "силовой блок" замыкается одновременно на правительство и на президента.
Таким образом, Дмитрий Медведев представил некую форму их совместного с Владимиром Путиным руководства силовыми структурами государства (которые отчитывались только перед президентом, когда главой Кремля был Путин). Доминирующая роль Владимира Путина снова была продемонстрирована несколькими днями позже, когда он торжественно обратился к депутатам Думы, представляя им свой отчет.
Российский президент - верный помощник своего премьер-министра. Он не выходит за рамки, предусмотренные для его роли. Такое распределение задач пока еще в силе, но надолго ли? Кризис сильно ударяет по российской экономике и по российскому обществу. А неспокойные времена всегда становятся проверкой на прочность для византийской системы власти, которая избегает наказания со стороны общества, коим она управляет.
Мари Мандрас - профессор Лондонской школы экономики и и политических наук и Парижского Института политических наук (CERI), автор книги "Россия: оборотная сторона власти" ("Russie : l'envers du pouvoir", Odile Jacob, 2008).
