Если уж Ким Чен Ир (Kim Jong Il) и северокорейское правительство идут в разнос, они делают это с размахом. 5 апреля Пхеньян запустил в сторону Тихого океана - причем прямо над Японией - замаскированную под спутник ракету, чем напрямую нарушил резолюцию ООН от 2006 года, запрещающую Северной Корее осуществлять запуски баллистических ракет. После этого Совет безопасности ООН, 'в резких выражениях', точь в точь как в мультфильме 'Команда Америка: мировая полиция', осудил ракетные испытания, доказав тем самым, что жизнь нередко подражает искусству. Северная Корея в ответ назвала заявление Совбеза 'нестерпимым оскорблением' и заявила, что она собирается вновь запустить реактор в Йонбене, который служил источником делящегося вещества для, как считается, имеющегося у нее скромного ядерного арсенала.
Наконец вчера Пхеньян прогнал наблюдателей Международного агентства по атомной энергии и заявил, что шестисторонние переговоры, посредством которых США и их главные партнеры в Восточной Азии (Южная Корея, Китай, Япония и Россия) последние шесть лет пытались отговорить Пхеньян от осуществления ядерной программы, будут свернуты. При этом КНДР отказалась не только участвовать в них, но и придерживаться ранее достигнутых в их ходе договоренностей - в том числе и относительно реактора в Йонбене.
Публично администрация Обамы, как водится, выразила неодобрение. Пресс-секретарь Белого дома Роберт Гиббс (Robert Gibbs) назвал происходящее 'серьезным шагом в неправильном направлении'. Однако на самом деле очередной северокорейский гамбит вряд ли был неожиданностью хоть для кого-нибудь в Вашингтоне, и уж в последнюю очередь для дипломатов из Госдепартамента, последние десять лет постоянно имевших дело с Корейской народно-демократической республикой. Они прекрасно понимают, что даже в Пхеньяне есть Интернет, и северокорейские чиновники, если им этого хотелось, легко могли прочесть во вчерашней New York Times, что администрация Обамы подумывает отказаться от предварительного условия для прямых переговоров с Тегераном об иранской ядерной программе, а именно о прекращении исламской республикой обогащать уран. Таким образом, Америка отходит от позиции администрации Буша, подразумевавшей, что переговоры могут начаться не раньше, чем обогащение будет остановлено. 'На месте северокорейцев, прочтя это, Вы бы естественно задались вопросом: 'А почему бы им не иметь дело напрямую и с нами тоже?'', - заметил один из восточноазиатских дипломатов, имеющий опыт переговоров с КНДР.
Не исключено, что в Госдепартаменте на это ответят: 'А, в самом деле, почему бы и нет?'. То, что Госдепартамент сходится с Северной Кореей в одном из ключевых вопросов и тоже считает, что Вашингтону с Пхеньяном следует говорить один на один - давно уже секрет Полишинеля. Многосторонние переговоры ряд дипломатов считает в лучшем случае неудобными, а в худшем - контрпродуктивными. Так Чарльз 'Джек' Притчард (Charles L. 'Jack' Pritchard), бывший специальный представитель Буша на переговорах с Северной Кореей, заявил, что все участники переговоров, включая Китай - предполагаемый покровитель и защитник Северной Кореи - 'неоднократно давали понять', что они выступают за прямое участие США. По его словам, значительный прогресс был достигнут за время переговоров единственный раз, и именно тогда, когда представители США напрямую договаривались со своими северокорейскими коллегами. Это подтвердил и высокопоставленный южнокорейский дипломат, присутствовавший на переговорах.
Вполне возможно, что Белый дом разделяет эту точку зрения, хотя публично он продолжает твердить о необходимости вернуть Северную Корею за стол шестисторонних переговоров. Однако после вчерашних заявлений Пхеньяна это, вероятно, уже неосуществимо. Таким образом, перед Обамой сейчас стоит двоякая задача. Он должен понять, сколько ему надо выждать, прежде чем опять пытаться выйти на контакт с Северной Кореей (еще до 5 апреля, когда был произведен запуск ракеты, специальный представитель Обамы Стивен Босуорт (Stephen Bosworth) говорил о том, что следует дать 'пыли от ракеты улечься'). Затем Обама должен будет решить, о чем ему следует говорить с Пхеньяном, когда настанет нужный момент.
Сделать это будет не так просто, как кажется. Обама, как намекнул Босуорт, должен выждать некоторое время после заявления ООН, чтобы не казалось, что он поддается давлению Пхеньяна. Тем не менее, попусту терять время ему нельзя. Северная Корея продолжает активно распространять ракетные и ядерные технологии. Дополнительные санкции, как единогласно утверждают дипломаты, ввести не получится, что и показали последние события в ООН. К тому же, в любом случае, на режим, который, кажется, наслаждается трудностями, санкции не подействуют. Единственный способ устранить опасность, которую представляет собой КНДР, - начать прямые переговоры, как только это покажется оправданным.
Когда переговоры начнутся, США должны будут предложить широкий выбор стимулов, как они уже поступали в прошлом. Экономическая помощь, гарантии безопасности и даже - в будущем - дипломатическое признание Северной Кореи- все это следует предложить Пхеньяну, если он гарантировано свернет свою ядерную программу и прекратит торговать ракетами. Госдепартамент уже давно считает, что подобное соглашение можно достигнуть. Он уверен, что КНДР будет придерживаться заключенных соглашений, если также будут вести себя и США в отношении обещанных компенсаций. Многие (в том числе, ряд бывших членов администрации Буша) убеждены, что все это самообман. Однако можете быть уверены: Обама даст дипломатам шанс доказать свою правоту.
