Систематическая дискредитация противника - распространенное в политике явление, и не только во Франции. Но поскольку теперь в дело вмешивается психиатрия, философ решил задаться вопросом об этом ставшем до крайней степени популярным "культе высмеивания".
Будучи представителем поколения, восхищавшегося Пикассо, читавшего Фрейда, слушавшего Лакана (Jacques Lacan) и Фуко (Michel Foucault), я предпочитаю с недоверием относиться к использованию ярлыков "сумасшедший" и "безумие" применительно к поступкам или людям, которых столь скоропалительно подвергли осуждению. Зачастую "иррациональным" объявляют поведение, логики которого не могут или не хотят понять. Если враг безумен, можно позволить себе все что угодно, чтобы унять его "бешенство"; если же безумен друг, можно - следуя принципу осмотрительности - порвать с ним. Если безумен мир, давайте будем спокойно спать, дабы не порождать еще больший психоз. Сегодня политика пользуется и злоупотребляет схожими риторическими методами: намекать или громко кричать о том, что наши правители "сходят с ума", становится чистой воды "ленивым аргументом". Разумеется, высмеивание и карикатура имеют свои положительные стороны и никогда не должны становиться объектом законодательного запрета. Тем не менее, если они занимают все имеющееся пространство, это приводит к установлению всеобщей цензуры, а зубоскальство выступает в качестве верховного авторитета.
Использование психиатрической терминологии применительно к противнику - во Франции потрясающим примером этого служит знаменитый "антисаркозизм" - быстро принимает лавинообразный характер: первое лицо государства - "буйный психопат", его министры "не в своем уме" в том, что касается шмоток, денег или секса. Вскоре, как ответная реакция, происходит саморазрушение оппозиции, павшей жертвой моды на высмеивание всех и вся. Журналисты светской хроники, светские персонажи и завсегдатаи бистро с удовольствием предаются этому занятию, а политические дискуссии по уровню мысли скатываются к нулевой отметке. Правители и оппозиционеры стали предметом насмешек в берлускониевской Италии, брауновской Англии и даже меркелевской Германии.
На международной арене за аналогичными, весьма традиционными, процессами без особого труда можно обнаружить хитроумные цели, осуществление которых проводится в рамках абсолютно логичных стратегий. Иногда за ними можно увидеть и цели криминальные. Свидетельство тому - антипатия, объектом которой стал президент Михаил Саакашвили. Москва настойчиво повторяет свой посыл в СМИ и в различных демократических ведомствах: ваш вчерашний певец свободы сегодня нуждается в психиатрическом лечении. Россия даже может заменить своих солдат "санитарами" (как сказал Рогозин). Вспышка возмущения Медведева, который отважился поставить знак равенства между Саакашвили и Гитлером, шокировала публику (сравнение - не довод), но почему, когда любезный Путин говорил о том, чтобы "подвесить за яйца" демократически избранного грузинского президента, никто во всеуслышание не спросил, где, собственно, сидит сумасшедший: в Тбилиси или в Кремле? Однако российский лидер уже всем доказал свою настойчивость. Разве он не сдержал обещания "замочить в сортире" 200 000 чеченцев?
В разговорах о молодой независимой кавказской республике с подозрительной настойчивостью подчеркивается, что она не является идеальной демократией - после того, как она потеряла 20 процентов своей территории (горе проигравшим!), границы которой признаны на международном уровне, де-факто аннексированных ее имперским соседом (вопреки всем международным правилам). Тем не менее, среди всех стран бывшего Советского Союза Грузия - одна из немногих, в которых проходят честные выборы (контролируемые ОБСЕ) и которая смогла побороть всеобъемлющую коррупцию, это неистребимое наследие реального коммунизма (ее усилия в этой области оценили Всемирный банк и Transparency International). Учитывая, что четырехмиллионное население Грузии в большинстве своем поклялось никогда не возвращаться в лоно Святой Руси, их "Миша", придерживающийся того же мнения, несомненно, спятил. Ведь только "психически больному человеку" может прийти в голову, что маленький народ хочет самостоятельно выбирать себе друзей и свободно жить в тени империи с населением, в тридцать пять раз превышающим ее собственное, которая все еще считает себя второй мировой державой и обращается, как с филькиной грамотой, с договорами о прекращении огня, подписанными с Саркози, который в то время был председателем ЕС. Очень важно не свести это дело к межличностному конфликту между грузинскими и российскими лидерами. Скорее следует обратить внимание на типично русскую стратегию выхода из кризиса. В конце Второй мировой войны Сталин правил обескровленной и разоренной страной. Однако он был далек от того, чтобы просить у кого-то помощи и доказывать свою благонадежность, вместо этого он выпустил когти и поработил половину Европы. Путин - не Сталин, но он повторяет некоторые его реакции. Учитывая, что страна ослаблена кризисом, а нефтедолларовые доходы падают, он мог бы умерить свой пыл. Но ничего подобного, он еще больше распаляется, он берется переучивать Старую Европу и дрессировать молодого Обаму.
Газовые угрозы, шантаж с помощью ракет "Искандер", совместные военные учения с Чавесом, закрытие американской военной базы в киргизском Манасе, строительство в Иране атомной электростанции и продажа Тегерану противоракет... После вооруженного вторжения в независимую страну - впервые со времен Афганистана, - после оккупации и аннексирования двух грузинских провинций ("перчатка открыто была брошена в лицо глобальному мировому лидеру", читай - Америке), хозяева Кремля под самым носом у бессильных европейских наблюдателей сосредотачивают войска, танки, беспилотники и ракеты. Тем не менее, именно они кричат о провокации, когда НАТО проводит учения, запланированные два года назад. Именно они заявляют о совершаемой против них агрессии, когда Европейский Союз предлагает создать "Восточное партнерство" по образцу "Средиземноморского союза". В течение последних недель лучшей защитой было нападение, и тут мы получили настоящий фейерверк: попытки дестабилизировать обстановку следуют одна за другой, в то время как российское телевидение постоянно линчует Саакашвили в своих репортажах и не устает бичевать своего излюбленного "козла отпущения", представляющего "опасность для мирового сообщества", "клинический случай номер один", "параноика" и даже "Наполеона" (это воспоминание о 1812 годе?).
Россия питает расположение к сильным правителям. Путин прошел необходимую подготовку, стерев с лица земли Чечню. Должен ли теперь Медведев доказать свою мужественность, продолжив отвоевание Кавказа? "Либеральный" член тандема рассчитывает воспользоваться симпатией, которую ему выказывает Запад, чтобы нанести последний удар "выпускнику Гарварда" (читай - ставленнику американцев), который "безумен" настолько, чтобы попытаться сделать свою страну демократией. Это как в басне "Котел и горшок" ("Читатель, басни сей мысль самая простая: / Что равенство в любви и дружбе вещь святая" - прим. пер.). Почитайте Буковского и Глузмана, авторов "Пособия по психиатрии для инакомыслящих", которые на себе испытали весьма специфические способы лечения, применявшиеся в психиатрических клиниках КГБ. Их "безумие" состояло в "параноидальном" противостоянии всесильным органам и "шизофренических" мечтах о свободе - сегодня по-прежнему "безумен" тот, кто сопротивляется. Не будем забывать, в какой школе воспитывались Путин и большинство из тех, кто его окружает. Эта "безумная" Анна Политковская, моя убитая подруга, предупреждала меня: "Они никогда не простят позора "Революции роз".
Так, культ высмеивания при демократическом режиме становится позволением забыться сном, а при режиме авторитарном - разрешением на убийство.
____________________________________________________________
Переворот для Кремля ("Newsweek", США)
С.Лавров: Еще не поздно ("Spiegel", Германия)
У России не было иного выбора ("The Financial Times", Великобритания)
