Недавний визит российского премьер-министра Владимира Путина в Монголию демонстрирует, что Кремль делает попытку поднять двусторонние отношения с этой страной до уровня, невиданного со времен Советского Союза. Но реальность указывает нам на то, что российский лидер может не получить то, что хочет.
Вклинившейся между Россией и Китаем Монголии, которая является де юре независимой с 1921 года, всегда приходилось вести себя крайне осторожно в вопросах внешней политики. Пытаясь уравновесить интересы Москвы и Пекина, с развала Советского Союза в 1991 году монгольские лидеры являются специалистами по 'мультивекторной' дипломатии. Монголия не только культивировала свои связи с Россией и Китаем, но и протягивала руки другим державам, в особенности США и Японии.
Веками Монголия оставалась объектом геополитических интересов и считалась буферным государством между двумя враждующими империями. Но сегодня - учитывая недавние открытия стратегически важных природных ресурсов, например, урана - страна обретает дополнительный вес на международной экономической арене. В то же самое время Монголия серьезно пострадала от мирового спада цен на товары, и теперь экономика страны вынуждена бороться за выживание.
Давление на бюджет заставило монгольских лидеров обратиться за внешним финансированием. В начале мая Международный Валютный Фонд объявил, что предоставит Монголии кредит на 229 миллионов долларов, чтобы помочь стабилизировать финансы страны. Но Улан-Батору нужно больше, и это открывает новые возможности для России. В последнее время Москва особенно активно пытается восстановить свое сильное присутствие в Монголии. В марте Россия объявила о сельскохозяйственном кредите на 300 миллионов долларов, который на самом деле является лишь одним из элементов более широких мер по стабилизации. Эту помощь также можно рассмотреть как скрытую субсидию российского сельскохозяйственного сектора, так как большая часть денег, предоставленная Монголии, привязана к необходимости покупки российских продуктов.
Визит Путина, прошедший 13 мая, был призван зацементировать особые отношения между Россией и Монголией. Центральным элементом визита стала сделка, чья потенциальная стоимость оценивается в 7 миллиардов долларов, и по условиям которой российская государственная железнодорожная компания согласилась модернизировать и расширить железнодорожную сеть Монголии. Расширение железных дорог на южных направлениях поможет Монголии увеличить экспорт урана, меди, угля и других полезных ископаемых. Российская железнодорожная компания получит от сделки лицензии на разработку угольного месторождения Таван-Толгой и медно-золотого месторождения Оюу-Толгой.
Российское государство добилось с помощью этой сделки гораздо большего - монгольского обещания тесного сотрудничества при разработке месторождений урана. Сегодня Россия пытается добиться превосходства в борьбе за доступ к монгольским месторождениям, чтобы использовать добытый там уран для развития своей собственной индустрии атомной энергетики. Во время своего визита Путин выразил отчетливое желание отойти от чрезмерной зависимости от электричества, вырабатываемого газовыми электростанциями. В сущности, Россия хочет монополизировать монгольский рынок урана, так как до 2030 года она планирует построить много новых атомных электростанций.
Путин также попытался использовать свою майскую встречу с монгольским коллегой Санжийном Баяром (Sanj Bayar), чтобы уговорить Улан-Батор согласиться на план по переводу взаимных расчетов на национальные валюты. Это соглашение может привести к созданию дополнительного спроса на российскую валюту, тем самым укрепив ее стоимость на международных валютных рынках. Создание рублевого торгового блока давно является одной из целей Кремля.
По иронии судьбы, российские компании жалуются на то, что их инвестиции не защищены и утверждают, что в Монголии действуют произвольные правила налогообложения и постоянно меняющаяся нормативно-правовая база. В этом случае российским фирмам платят монетой их собственного правительства, ведь западные компании давно обвиняют Кремль в периодическом изменении экономических правил игры для достижения собственных политических интересов.
Хотя Монголия, несомненно, заинтересована в российских инвестициях, чиновники в Улан-Баторе знают, что именно конкуренция приведет к самым высоким ценам. Поэтому можно ожидать, что Улан-Батор будет стараться сохранить тесные отношения и с другими приграничными государствами, включая Китай и Казахстан. Например, прошлым летом монгольские чиновники продемонстрировали значительный интерес к проекту автобана, призванного соединить Монголию и Казахстан. Кроме того, экономическое влияние Китая на Монголию по-прежнему остается значительно больше, чем российское.
Вполне возможно, что чиновники в Улан-Баторе хотят расширить экономические отношения с Москвой, частично желая нейтрализовать сильное экономическое присутствие Китая. В этом смысле Монголия может вновь сыграть свою традиционную роль - роль опытного полигона, на котором подвергаются испытанию сильные и/или слабые стороны отношений России и Китая.
Стивен Блэнк является профессором Военной академии Армии США. Точки зрения, выраженные в этой статье, никаким образом не представляют точки зрения Армии США, министерства обороны или американского правительства.
____________________________________________________________
Китайский вальс с русским медведем ("McClatchy", США)
Наследие Чингисхана ("Газета 2000", Украина)
Пробуждающийся великан Центральной Азии ("Project Syndicate", США)
