Немало читателей FT задают мне вопрос: могу ли я оценить конечные последствия дефолта по облигациям российской компании FLC, лизингового филиала ОАО 'Объединенная авиастроительная корпорация' - государственного холдинга в авиационной промышленности. Более 80% акций FLC прямо или косвенно принадлежат государству. При этом на кону немалые деньги: под дефолт попала первая выплата (она должна была состояться в декабре) по облигациям на общую сумму в 250 миллионов долларов (155 миллионов фунтов, 177 миллионов евро), выпущенных в июле 2008 г. В общем, ситуация сложилась просто вопиющая.
Я думал, что в конечном итоге российское государство возьмет на себя выплаты по облигациям FLC - не из сентиментальных чувств к менеджерам наших портфельных инвестиционных фондов, а руководствуясь правильным пониманием собственных интересов. Пока что однако ни материнская компания, ни любая другая госструктура не предложила какого-либо плана на этот счет.
Материнская компания - ОАО 'Объединенная авиастроительная корпорация' (ОАК) - пытается отделаться от иностранных кредиторов, стучащихся в ее двери, с помощью двух не слишком убедительных доводов. Во-первых, утверждают ее представители, в письме-поручительстве, выданном ОАК в период выпуска облигаций, твердых гарантий не давалось. Во-вторых, компания ничуть не меньше других шокирована, как она выражается, махинациями менеджеров своего филиала, и проводит самое серьезное и тщательное расследование случившегося.
Давайте - в полемических целях - примем на веру оба эти утверждения. Формулировки в поручительстве выглядят весьма высокопарно, но в то же время расплывчато. Они правда показались Moody's достаточно убедительными, чтобы присвоить FLC рейтинг Ba3, но теперь, как мне кажется, все уже понимают, чего стоят оценки рейтинговых агентств. Кроме того, хотя в отношении бывших менеджеров филиала до приговора суда должна действовать презумпция невиновности, не будет таким уж преувеличением предположить, что 'семья' любой российской компании может оказаться не без урода.
Тем не менее, российское государство, возможно, рано или поздно убедится, что оставить с носом кредиторов принадлежащей ему компании может обойтись куда дороже, чем расплатиться по ее обязательствам. Большинство инвесторов (а то и все они) приобретали облигации FLC не потому, что Moody's расценило их как надежные, и не потому, что считали финансовую отчетность этой фирмы прозрачной. Они считали, что российское государство не захочет, чтобы контролируемые им компании утратили доступ к международным рынкам капитала на общепринятых условиях.
Теперь представим себе, что российское государство решит бросить инвесторов FLC/ОАК на произвол судьбы. Во что это обойдется стране? Во-первых, сама Российская Федерация и в этом случае сохранит доступ к международным рынкам капитала на нынешних условиях. То же самое относится и к российскому Центробанку.
Однако, если проблема дефолта FLC не будет решена, немалые трудности возникнут у тех государственных компаний, чье заимствование за рубежом не подкреплено прямыми, недвусмысленными гарантиями российского государства. Меньше всего это затронет относительно независимых гигантов вроде 'Газпрома' или. . . впрочем, других компаний, равных 'Газпрому' в стране не существует - если, конечно, его можно назвать компанией, а не государством в государстве.
Обсудив вопрос со специалистами по рынку облигаций, я пришел к выводу, что больше всего пострадает, естественно, сама ОАК. Ее репутация как самостоятельного заемщика будет полностью подорвана. Несомненно, в таком исходе дела государство не должно быть заинтересовано. В конце концов, в плане развития российской промышленности одним из самых многообещающих секторов является авиастроение, где десятилетиями с большими затратами выращивались квалифицированные кадры и создавалась производственная база. Как я отмечал в марте, довольно трудно экспортировать самолеты и запчасти к ним, если за вами гоняются судебные исполнители, или вы вынуждены брать кредиты под грабительские проценты.
Кроме того, не стоит забывать о многочисленных холдингах, которые российское государство собирает под свое крылышко, и контролируемых государством, но не охваченных его гарантиями банках. Опытный менеджер по работе с облигациями, с которым я беседовал, высказался так: 'Общая сумма квазисуверенной задолженности России составляет до 200 миллиардов долларов, и все эти обязательства будут затронуты в той или иной мере. Для наиболее кредитоспособных заемщиков дело ограничится утратой нескольких пунктов в кредитном рейтинге, но структуры с непрозрачными балансами, которым кредиты могут выдаваться лишь при условии их поддержки государством, полностью утратят доступ к международным рынкам капитала. В нынешнем году российские госкомпании выпускают новые облигации лишь на 3-5 миллиардов долларов - это во много раз меньше, чем в прошлом году, не говоря уже о 2007 г. Отчасти это снижение несомненно связано с дефолтом FLC. В 1998 г. россияне более или менее справились с проблемой дефолтов, утверждая, что подобное больше не повторится, но второй раз выйти сухими из воды они не смогут. Сумму в 200 миллиардов непросто рефинансировать'.
'Дарвинистский отбор' кредитов на финансовых рынках закончится не скоро, особенно с учетом грядущих в ближайшие два года корпоративных дефолтов. Если российское государство хочет остаться мировой промышленной державой, а не постепенно слабеющим экспортером энергоносителей со стареющим, вымирающим и безработным населением, ему стоит отказаться от конъюнктурных манипуляций и доказать свою надежность на кредитном рынке.
__________________________________________________________
Совсем как в Америке? ("The Weekly Standard", США)
Дефолт российской компании до дрожи напугал инвесторов ("The Wall Street Journal", США)
А как насчет России? ("The Globe And Mail", Канада)
