Личное участие Путина в разрешении конфликтной ситуации в Пикалево - это не антикризисная мера, уверен президент фонда "Индем" Георгий Сатаров. Велика вероятность повторения событий - причем уже в нескольких городах.
Президент фонда "Индем" Георгий Сатаров обращает особое внимание на прогнозы, согласно которым нынешний кризис по своим масштабам может превзойти дефолт 1998 года. Политолог предполагает, что низкий уровень социальной напряженности в России - явление, скорее, временное. Кроме того, Сатаров, в 90-е годы работавший помощником Бориса Ельцина, уверен, что пример разрешения конфликтной ситуации в Пикалеве окажется заразительным.
- Георгий Александрович, фонд "Индем" представил доклад о перспективах развития России, согласно которому резко возросли шансы сценариев "Охранная диктатура" и "Революция" (33,1 и 30,4 процента соответственно), сохраняет позиции "Диктатура развития" с 30,3 процента, а "Вялая Россия" и Smart Russia получили всего около трех процентов. Эти изменения связаны только с экономическим кризисом?
- На данный момент, безусловно, только с кризисом и его углублением, а также с ожидаемой осенью и в начале зимы второй его волной. Многое будет зависеть от ситуации внутри властвующей элитной группировки и от ситуации в обществе. Важным фактором является низкая управляемость системы в целом, ее неадаптивность.
- Если сравнивать нынешнее исследование с предыдущим, то по каким позициям наиболее сильно разошлись результаты?
- Если говорить о факторах, влияющих на эти сценарии, то это, прежде всего, оценка кризиса. Например, сейчас эксперты склоняются к тому, что мы - в мировом масштабе - стоим перед фактом глобальной рецессии. Прежде подобные риски оценивались как очень низкие. Если говорить о нашем собственном тренде, то полгода назад эксперты считали, что кризис по масштабам будет уступать ситуации 1998 года, но сейчас эти оценки изменились. Теперь доминируют прогнозы, суть которых сводится к тому, что нынешний кризис очевидно превзойдет уровень 1998 года. Пессимистичнее стали оценки, связанные с положением внутри страны, с проблемой управляемости, контроля над ситуацией внутри регионов.
- Эксперты отмечают, что уровень осведомленности о кризисе высок только в крупных городах и моногородах, в которых многие люди реально потеряли работу. А в целом население страны спокойно относится к экономическим проблемам, с которыми ему сейчас приходится сталкиваться. Насколько подобные оценки, по вашему мнению, соответствует действительности?
- Да, подобные оценки весьма точно отражают нынешнюю ситуацию. Именно этим объясняется сравнительно низкий уровень социальной напряженности в стране. Эта напряженность, действительно, чувствуется главным образом в моногородах, но дело в том, что у кризиса своя логика развития, а удары он наносит в определенной последовательности. Первый удар - это превращение миллиардеров в миллионеров, второй удар - по среднему классу, в основном, по наемным менеджерам. И только третий удар доходит до самого низа. Поэтому и меры, которые предпринимает правительство, тоже имеют примерно такую же логику. Первым делом, что они начали делать, - это помогать миллиардерам и крупным компаниям.
- Мы видели, как Владимир Путин кавалерийскими методами разрешал конфликт в Пикалеве, и сложилось впечатление, что все это было либо пиар-акцией, либо отражением общей системы ручного управления...
- Верно и то, и другое. Что называется, заехать по пути, разрулить и показать красивую картинку по телевидению - это все было исполнено. Но на самом деле это не антикризисная мера, а абсолютно кризисная, и дальнейшее развитие событий это уже показало. Пример Пикалева стал показательным для остальных, и теперь люди будут вызывать президента, перекрывая дороги.
- Если говорить о революционном сценарии развития, то это довольно неприятный путь. О чем идет речь?
- Речь идет о смене режима. Я напомню, что мы сравнительно недавно переживали такой сценарий - это конец 80-х - начало 90-х годов. Как такой сценарий может выглядеть?
Первое: если кризис дальше будет усугубляться, то шансы "диктатуры развития" будут снижаться, а реальность революции и "охранной диктатуры", напротив, возрастать. Второе - это форма. Тут есть одна драматическая проблема. Дело в том, что за девять лет управляемой демократии политическое поле было абсолютно заасфальтировано, то есть у граждан нет привлекательных и внятных альтернативных лидеров и политических сил.
Люди не могут сказать себе: "Ну, ладно, мы разочаровались в этих, но вот те уж точно нам помогут в этой сложной ситуации". Вот "те другие" напрочь отсутствуют в общественном сознании. В стране есть бюрократическая машина, но нет политики. И третье - за эти годы сама политическая система утратила адаптивность, ту адаптивность, которую она имела, допустим, в 1998 году.
И это значит, что совершенно непредсказуемо, например, кто подберет власть, если она вдруг будет валяться на полу. А я напомню, что история России уже знает такие примеры. В начале 1917 года, после февраля, власть валялась на полу. И второй забавный факт: большевики были тогда супермаргинальной партией, которую никто не принимал всерьез, кроме нескольких человек в охранке. Большевики потом правили и коверкали Россию семьдесят лет. Вот что бывает в таких ситуациях. Но понятно, что вряд ли это все приобретет такие кровавые формы, как это было тогда.
- Кризис отменяет сценарий развития Smart Russia - движение к модернизации по западному сценарию, сопровождаемое восстановлением нормальной политической конкуренции?
- В ближайшей перспективе - да.
____________________
Российские либералы в лимузинах ("The National Interest", США)
Россия сталкивается с развалом "моногородов" ("Forbes", США)
