Десять лет назад Россия выпрашивала у Международного валютного фонда экстренный займ на сумму 4,5 миллиарда долларов. Сейчас у Кремля в кармане примерно 600 миллиардов, так что уверенности у него вроде бы поприбавилось. С другой стороны, за маской успеха скрывается шатающаяся экономика.
После финансового кризиса контроль государства над экономикой усилился. Некогда могущественные олигархи просят в долг у единственного надежного займодателя - Кремля. Москва уже полностью контролирует доминирующий в экономике страны энергетический сектор и стремится еще больше распространить свое влияние. Теперь правительство является крупнейшим кредитором в банковском секторе по данным Марко Папича (Marko Papic) из международного консалтингового агентства Stratfor, на правительство приходится 12 процентов всех долгов.
Казалось бы, Кремль достаточно силен, чтобы не допустить повторения кризиса конца 1990-х. Как и везде в мире, государственные расходы несколько компенсируют снижение потребительского спроса.
Однако рука помощи, вроде бы протянутая государством, на самом деле мертва.
Производительность - важнейший параметр для устойчивости роста благосостояния, причем далеко не только в России. А громадные размеры территории и зачастую неблагоприятные рельефно-климатические условия делают экономическое развитие весьма капиталоемким.
Оказывают свое негативное воздействие и исторические особенности
"Многие забывают о советском прошлом страны", - отмечает Тейн Густавсон (Thane Gustafson) из консалтингового агентства IHS Cambridge Energy Research Associates. Одно из его проявлений - необходимость таких объектов инфраструктуры, которые требуются в условиях центрального планирования экономики.
Не меньше проблем создает и коррупция. Алена Леденева, автор книги "Как на самом деле устроена Россия", отмечает некоторые успехи в борьбе с коррупцией, упоминая, в частности, открытые заявления президента о ее существовании, а также принятые в декабре антикоррупционные законы. Тем не менее, она отмечает, что экономический кризис может свести на нет успехи в борьбе за повышение прозрачности.
Остро стоит вопрос трудовых ресурсов. После распада Советского Союза население России сократилось на шесть миллионов человек (то есть на 4 процента).
Меры по стимулированию рождаемости и недавний экономический бум поспособствовали некоторому росту рождаемости, но это, похоже, временное явление. Как предполагает специалист по демографии России из Джорджтаунского университета Мюррей Фешбах (Murray Feshbach), в следующем десятилетии в России численность женщин в возрасте от 20 до 29 лет упадет по меньшей мере на треть, что станет отражением процесса снижения рождаемости в первые годы после падения Советского Союза. Смертность между тем сохраняется на высоком уровне. Фешбах указывает на высокую заболеваемость туберкулезом и прочими тяжелыми заболеваниями, которые, по его оценке, в два раза превышает установленный Всемирной организацией здравоохранения порог эпидемии. По его же оценке, от 30 до 40 процентов мужчин в России умирает еще в трудоспособном возрасте.
По данным McKinsey & Co., трудоспособное население России к 2020 году может снизиться на 10 миллионов человек. Помимо серьезных социальных и, возможно, геополитических последствий, этот процесс также затруднит повышение производительности. По оценкам McKinsey, эффективность производства по пяти отраслям промышленности в России составляет всего 26 процентов от аналогичного показателя в США.
Резкий рост производительности в последнее десятилетие объяснялся главным образом повышением доли используемых среди существовавших производственных мощностей примерно с 50 до 80 процентов (по данным на 2007 год). Дальнейшее повышение эффективности дастся нелегко, в особенности, если в мире восстановление после кризиса будет проходить медленно. К тому же трудно представить, чтобы российская промышленность начала широкое применение наиболее эффективных технологий, учитывая то, что государство все больше возвращается к своей давней традиции прямого управления экономикой. Повышение таможенных тарифов и явное охлаждение Москвы к перспективе вступления во Всемирную торговую организацию тоже не способствует повышению конкурентоспособности.
Десять лет назад, впрочем, у Кремля не было денег, а теперь они есть. Помогает и существенно более высокий уровень цен на нефть. Конечно, с учетом роста доли энергоносителей в общей стоимости экспорта до 65 процентов ясно, что перспективы инвестирования в добычу сырья в России еще более рискованны, чем десятилетием раньше.
Но инвесторы могут получить доступ к минеральным ресурсам более простым путем. И даже если предположить, что Россия смогла пережить кризис, остаются еще более основательные проблемы, ставящие под сомнение ее дальнейшее развитие и перспективы долгосрочных инвестиций.
____________________________________________________________
