Во вторник 16 июня лидеры стран БРИК (Бразилии, России, Индии и Китая) проводят в российском городе Екатеринбурге свой первый самостоятельный и отдельный саммит. Легко можно представить себе, как экономист из Goldman Sachs Джим О'Нилл (Jim O'Neill), который изобрел в 2001 году термин "БРИК", широко улыбается, стоя возле китайского лидера Ху Цзиньтао (Hu Jintao), и делает наброски для новой версии книги "Присутствовал при создании" ("Present at the Creation" - мемуары бывшего государственного секретаря Дина Ачесона (Dean Acheson), посвященные формированию мирового порядка эпохи "холодной войны").
Выбор времени для проведения саммита БРИК вряд ли был случаен. Он проходит всего за несколько недель до визита американского президента Барака Обамы в Москву и встречи "большой восьмерки" в Л'Аквила, Италия. Данное мероприятие венчает собой месяцы работы с важными и в основном конструктивными политическими шагами и громкими заявлениями представителей БРИК, которые продемонстрировали, что командные высоты мировой экономики больше не принадлежат исключительно членам так называемой "большой тройки" в лице Соединенных Штатов, Евросоюза и Японии.
Но чтобы страны БРИК превратились в архитекторов послекризисной международной финансовой системы, не говоря уже о превращении в хозяев нового мирового порядка, потребуется нечто большее, чем коллективные снимки на память, возвышенные заявления в пресс-релизах и исследовательские доклады Goldman Sachs. Кроме того, совершенно не ясно, достаточно ли готова Россия, которую подкосила мощная рецессия и которая по-прежнему зависит от экспорта энергоресурсов, играть непомерную для нее роль вершительницы судеб будущего.
Страны БРИК вполне правомерно разгневаны безрассудными действиями западных финансовых институтов и государств, которые инициировали беспрецедентное уничтожение материальных богатств, калечащей и далекой от завершения корректировкой глобального дисбаланса, а также болезненным спадом промышленного производства и международной торговли. Переоценка рисков за прошедшие 12 месяцев нанесла ущерб ценности активов стран БРИК (несмотря на последствия недавнего восстановления цен на акции на развивающихся рынках). Она перекрыла выгодный и необходимый для них приток финансов и инвестиций. Страны БРИК, держащие огромные средства в долларовых ценных бумагах и долларовых резервах, особенно обеспокоены резким ростом дефицита бюджета в США и возможностью того, что Вашингтон попытается снизить свою долговую нагрузку, ослабив доллар.
Но сопровождается ли обеспокоенность БРИК своими проблемами, а также стремление этих стран иметь больше прав и веса в таких институтах как "большая двадцатка", МВФ, Всемирный банк и ВТО, весомым и значимым видением перспективы? Это весьма сомнительно.
Грязный секрет Екатеринбурга заключается в том, что у стран БРИК мало общего в плане политических целей и интересов. Россия и Китай выступили с детальными предложениями о снижении зависимости от доллара как главной общемировой резервной валюты. Но ни рубль, ни юань в ближайшее время, да и в более отдаленной перспективе, не станут свободно конвертируемыми валютами, а их ликвидность не идет ни в какое сравнение с долларом. Да, Китай, Россия и Бразилия говорят об использовании ценных бумаг МВФ для диверсификации резервов своих центробанков (за счет казначейских ценных бумаг США). Но они постараются избежать резких шагов, которые в краткосрочной перспективе могут снизить стоимость их вложений.
И это отнюдь не группа равных партнеров. Если русские радуются любой возможности, чтобы ущипнуть Вашингтон, то остальные на самом деле стремятся к сближению с администрацией Обамы. Ху Цзиньтао, который озабочен мировым экономическим кризисом и мощными угрозами внутренней стабильности и экономической жизнеспособности Китая, вряд ли захочет заниматься геополитическими играми в расчете на эффект и на зрителя. (В конце концов, именно Китай помешал выражению одобрения российскому вторжению в Грузию на августовском саммите Шанхайской организации сотрудничества, которая проходила в столице Таджикистана Душанбе.) У бразильского президента Луиса Инасиу Лулы да Силвы (Luiz Inácio Lula da Silva) и премьер-министра Индии Манмохана Сингха (Manmohan Singh) есть свои четко выраженные приоритеты: они хотят сохранить экономический рост, ослабить социальные последствия кризиса и ускорить внутренние реформы. Они не заинтересованы в том, чтобы создавать проблемы.
Россия все больше выглядит в составе БРИК как "четвертый лишний". И вызвано это не только тем, что ее экономика в гораздо худшем положении, чем у остальных (согласно прогнозам МВФ, снижение ВВП в 2009 году составит там 6,5 процента). В значительной мере проблема России в усиливающемся благодушии и самоуспокоенности перед лицом самого тяжелого после августа 1998 года экономического кризиса. Сегодня, когда нефть вернулась к отметке выше 70 долларов за баррель, надежды на запоздалые структурные реформы начинают угасать.
За ярким исключением в лице министра финансов Алексея Кудрина на недавнем Петербургском экономическом форуме доминировали заявления государственных чиновников о том, что экономический кризис достиг своего дна. Они не предлагали почти никаких способов по устранению вопиющих недостатков российского банковского сектора, по выходу из углубляющейся рецессии в главных странах ЕС, которая приводит к снижению спроса на российские энергоресурсы и сырье, а также по противодействию скачку социальной напряженности в таких моногородах как Пикалево, где рабочие в этом месяце перекрыли автодороги.
Пока на российской тарелке лежат все эти нерешенные проблемы, помпезность и пышность церемоний саммита БРИК может принести гораздо больше убытков, чем рассчитывают его устроители.
Эндрю Вайс - директор Центра по изучению России и Евразии при Rand Corporation. Он занимал целый ряд важных постов в Совете национальной безопасности США, в госдепартаменте и министерстве обороны при администрациях Билла Клинтона и Джорджа Буша.
