Сегодня ранним утром Юнус-бек Евкуров, президент российской республики Ингушетии, населенной преимущественно мусульманами, был серьезно ранен: по дороге на работу на него совершил покушение террорист-смертник.
Это - лишь последний по времени теракт: Северокавказский регион захлестнула волна насилия, демонстрирующая явную неспособность Кремля сдержать исламистских боевиков и клановые распри. 5 июня Адильгирей Магомедтагиров, министр внутренних дел горной республики Дагестан, был застрелен снайпером во время свадьбы в столице региона Махачкале. После этого убийства президент России Дмитрий Медведев нанес внеплановый визит в республику, представляющую собой каменистое плато, разрезанное глубокими ущельями, на побережье Каспийского моря. В своем выступлении Медведев придерживался той же жесткой риторики, что и его предшественник Владимир Путин: 'бандиты', подчеркнул он, подлежат 'ликвидации'. Мятежников на Северном Кавказе, отметил он, поддерживают зарубежные экстремисты и 'уроды всякие, которые приезжают для того, чтобы на нашей территории гадить'. Актуальность заявлений Медведева стала еще очевиднее на следующий же день: Аза Газгиреева, член Верховного суда Ингушетии, была убита через несколько минут после того, как она отвезла детей в детский сад.
Нет никаких оснований не соглашаться с российским лидером, когда он заявляет, что виновников подобных преступлений необходимо привлечь к ответу. Полной уверенности в том, что именно исламские экстремисты стоят за убийствами Магомедтагирова и Газгиреевой и покушением на Евкурова, нет, однако это весьма вероятно. Чтобы понять, на что способны эти боевики, достаточно вспомнить о захвате заложников в бесланской школе в 2004 г. Времена, когда чеченские сепаратисты смогли вызвать у кого-то сочувствие - как это было в начале девяностых, когда их возглавлял лихой генерал-летчик Джохар Дудаев - давно прошли. После того, как попытка Чечни добиться независимости завершилась неудачей, боевики по всему Северному Кавказу стали приверженцами радикальных, нетерпимых вариантов ислама, и теперь их заявленная цель - уничтожить 'кафиров' (неверных) и создать в регионе халифат, управляемый законами шариата.
Тем не менее в попытках России остановить заколдованный круг насилия на Северном Кавказе не хватает одного важного элемента. Если подытожить ситуацию в двух словах, то Москва слишком рьяно использует кнут, и почти никогда - пряник. Последние 15 лет она действует в регионе по заветам 'проконсула' Александра I на Кавказе, генерала Алексея Ермолова, руководившего покорением Северного Кавказа в 19 веке. Ермолов говаривал: 'Я желаю, чтобы ужас, наводимый моим именем, охранял наши границы сильнее, чем цепь крепостей, и чтобы мое слово значило для туземцев более чем смерть'. (Магомедтагиров, возглавлявший борьбу с боевиками в Дагестане, выражался проще: 'Пленных не брать!').
Тот факт, что для борьбы с решительно настроенными и вооруженными до зубов мятежниками, убивающими государственных чиновников, необходимы твердость и военная сила, сомнений не вызывает. В последние годы здесь не происходит ничего подобного ковровым бомбардировкам Грозного в 1995 и 1999 гг., жертвами которых становились мирные жители, и многие районы города активно восстанавливаются. Однако сотрудники российских сил безопасности на Северном Кавказе постоянно подвергают пыткам и убивают молодых людей, заподозренных, пусть и без веских оснований, в связях с мятежниками. Рамзан Кадыров, лояльный Кремлю президент Чечни, недавно одобрил поджоги домов, принадлежащих семьям боевиков, что скрываются в горах на территории его республики. 'Те семьи, у которых родственники в лесу, являются соучастниками преступлений', - объявил он.
Тем временем первопричины проблем, вынуждающих молодых людей уходить в горы, в основном сохраняются. Медведев сделал шаг в правильном направлении, признав в ходе визита в Дагестан, что причинами вспышек насилия являются 'очень высокий уровень безработицы, просто чудовищные масштабы коррупции. . . и утрата доверия к власти'. Однако риторика президента не подкрепляется реальными усилиями по устранению этих изъянов.
В прошлом году я провел четыре месяца в походе по России - прошел пешком вдоль Главного Кавказского хребта, от черноморского побережья до каспийского. В ходе этого путешествия я побывал в пяти мусульманских республиках - Карачаево-Черкесии, Кабардино-Балкарии, Ингушетии, Чечне и Дагестане - охваченных тлеющим мятежом, и наглядно убедился, что именно побуждает тамошнюю молодежь присоединяться к разношерстной коалиции исламистских группировок, действующих в регионе.
Люди жалуются главным образом на отсутствие работы, коррупцию, полицейский произвол и абсолютное презрение к согражданам со стороны власть имущих. Эти проблемы, конечно, существуют по всей России, но на Северном Кавказе они отличаются особой остротой. И хотя определенную роль в разжигании мятежа играет финансирование со стороны конкурирующих мафиозных группировок и зарубежных экстремистов, - в основном ближневосточных - нищета и унижения вызывают у людей стремление отомстить.
В Кабардино-Балкарии имам сельской мечети рассказывал о гонениях со стороны полиции, не терпящей, если верующие в чем-то отходят от официально признанных канонов. Некоторым выбривали на головах кресты, другие подвергались сексуальному насилию с использованием горлышка бутылки. 'Когда к вам так относятся, в какой-то момент у вас не остается другого выхода, кроме как дать сдачи', - пояснил он.
В Чечне я разговаривал с медсестрой: она рассказывала, как у нее и других бюджетников каждый месяц вычитают из зарплаты 'взносы' в благотворительный фонд, названный в честь отца Кадырова. В этом году немало саркастических шуток вызвала публикация Кадыровым сведений о принадлежащем ему имуществе - это было сделано по указанию Медведева в рамках антикоррупционной кампании, которая сама по себе уже превратилась в посмешище. Глава республики, разъезжающий во главе кортежа из 'Порше-каррера' и живущий на большой вилле с гаражом, мини-зоопарком и декоративными каменными башнями, заявил, что владеет лишь 'Ладой' 1999 г. выпуска и квартирой в Грозном площадью 36 квадратных метров. (Когда я спросил главу российской Счетной палаты, как он оценивает эту декларацию, тот тоже не удержался от иронии: 'Рамзану Кадырову принадлежит вся республика, так что о нем беспокоиться незачем').
В регионе процветает воровство с молчаливого согласия властей. Сотрудница одной из гуманитарных структур, работающая в Северной Осетии, описывала, как ее организация связалась с одним высокопоставленным республиканским чиновником, предлагая оплатить асфальт для оборудования детской площадки. Несколько недель спустя на площадке все оставалось по-прежнему, зато перед домом чиновника появилась заасфальтированная подъездная дорожка. Должности в госсекторе продаются за большие деньги, поскольку они дают широкие возможности для взяточничества и хищений. Один из подчиненных Магомедтагирова даже сообщил журналисту прейскурант: 12000 долларов за прием на службу в ГАИ, 20000 - за должность в управлении по борьбе с организованной преступностью и 120000 - за пост начальника отделения милиции.
Самые серьезные проблемы возникли в Дагестане: там милиционеров и чиновников убивают чуть ли не ежедневно. Эта республика представляет собой 'лоскутное одеяло' из 30 с лишним малых горных народов, где люди с трудом сводят концы с концами: во многих селах годами ждут газификации или строительства поликлиники. Из-за отсутствия ирригации на осыпающихся склонов тысячи гектаров земли становятся непригодными для сева. Многие села живут по собственным законам. (Учитель в одном из таких аулов рассказал мне: 'К нам приехали двое преступников, они собирались наладить торговлю человеческими органами. Никто не пытался им помешать. Тогда мы сами их схватили и сожгли живьем на площади').
Деньги всех проблем не решат. Щедрые трансферты из федерального бюджета, конечно, помогают восстановлению Чечни и способствуют воцарению относительного спокойствия в республике. Но человеческое достоинство нельзя купить. В Ингушетии, где безводная степь сменяется горами, а половина населения не имеет работы, люди выражали возмущение злоупотреблениями на выборах. 'Если Кремль подтасовывает результаты голосования так, что его партия получает 99%, какое право он имеет требовать преданности от нас?' - задал риторический вопрос один мужчина. Честно говоря, я не знаю, что ему ответить.
____________________________________________________________
