НАТО сейчас стоит на распутье. По итогам двух десятилетий, отмеченных большим количеством новых задач и новых партнеров, военный альянс страдает от перенапряжения и растущих внутренних противоречий.
Частично эти проблемы проистекают из того, что альянс в принципе справился с задачей определения для себя новых целей и задач после окончания 'холодной войны'. Посрамив аналитиков, предсказывавших роспуск Организации Североатлантического альянса после распада Советского Союза, число стран, состоящих в блоке, удвоилось с приемом почти всех бывших восточноевропейских членов Организации Варшавского договора; кроме того, начали решаться такие задачи вне территории блока, как миротворческая деятельность (Босния, Косово), а также патрулирование нейтральных вод с целью противодействия пиратству и незаконной торговле оружием.
Несмотря на резкое увеличение количества членов и задач блока, четкого плана касательно основных задач, которые определяли бы смысл его существования, выработано не было. Не были даже расставлены приоритеты, существовал лишь негласный консенсус, что блок будет заниматься всеми задачами сразу.
Конечно, нет ничего плохого в том, что НАТО будет многофункциональным. В конце концов, если блок в состоянии решить ту или иную проблему - пусть решает. Но вечное стремление дополнительно расширить территорию охвата и взять на себя дополнительные функции отдает опрометчивостью. По сути дела в НАТО утрачено ощущение коллективных интересов, к тому же все менее и менее ясно, к чему относится слово '...атлантический' в названии блока и какая связь наличествует между привязкой к 'атлантическому' региону и задачей сохранения порядка во всем мире.
Например, в прошлом году руководство НАТО объявило, что рано или поздно в состав блока будут приняты Украина и Грузия. Этот план стал своего рода компромиссом между планами администрации Буша, считавшего эти две страны неотъемлемыми компонентами всемирной коалиции демократов против авторитаризма, и прагматизмом таких европейских стран, как, например, Германия и Франция, учитывавших сложности региональной политики, в частности, опасность дестабилизации отношений с Россией.
Как и ожидалось, Москва чуть с ума не сошла от ярости. Вскоре последовали такие события, как нападение на Грузию и прекращение поставок газа на Украину. Кое-кто из сторонников расширения НАТО поспешил закричать, что Украина и Грузия пока не вступили в альянс, а значит, защищать их от угроз и нападений России НАТО не обязано. На самом деле сложившаяся ситуация оказалась наихудшей из всех возможных, ибо с одной стороны были даны неофициальные обязательства (де факто превращавшие Грузию и Украину в члены НАТО), а с другой - настоящих обязательств по защите этих стран дано не было, чем Россия умело воспользовалась при нападении на Грузию. Результатом стало усиление позиций России в обеих странах, тогда как НАТО опозорилось.
В то же самое время ход операции в Афганистане демонстрирует пределы способностей НАТО решать задачи за пределами своей территории. В 2001 году военным вторжением в Афганистан занимались почти исключительно США, в 2003-2004 - преимущественно странами НАТО, а теперь на каждом саммите члены песочат друг друга за недостаточно активное участие.
В том, что касается применения силы в различных обстоятельствах, между странами НАТО всегда возникали противоречия. Наиболее известен случай, когда в 1999 году в ответ на военные действия в Сербии в Косово альянс предпринял стратегическую бомбардировку сербских объектов: тогда каждая отдельная бомбовая операция требовала длительных и напряженных консультаций с многочисленными правительствами разных стран. И хотя в конечном итоге сербы сдались, НАТО само вышло из войны изрядно потрепанными, и многие члены альянса, включая США, решили, что никогда больше не будут воевать 'всем комитетом'.
Афганская операция, как бы тревожно это ни звучало, намного масштабней и серьезней, нежели сербская. Борьба против повстанцев - дело трудное, дорогостоящее и смертельно опасное, к тому же в процессе нередко возникают трения между союзниками. В таких опасных районах, как восток и юг Афганистана, воюют только наиболее преданные союзники, и это - не единственный показатель сложившегося разделения. Афганская операция НАТО ведется параллельно с операцией США 'Несокрушимая свобода', но обеими операциями командует один и тот же генерал-американец. В результате НАТО становится этаким трехслойным пирогом: США выполняют самую тяжелую работу, причем как в рамках функционирования альянса, так и за их пределами, некоторые страны (так сказать, в наибольшей степени атлантически ориентированные) помогают, а остальные стараются держаться там, где мирно.
В свете описанных проблем неудивительно, что отдельные наблюдатели призывают все страны НАТО 'серьезно отнестись' к новым глобальным проблемам в сфере безопасности, то есть подготовить свои вооруженные силы (и гражданское население тоже) к более активному участию в операциях, подобных афганской, в будущем. Согласно этой точке зрения альянс должен продолжать двигаться в сторону превращения в многоцелевую глобальную организацию, способную выполнять крупные боевые и противоповстанческие операции в любой части мира, где бы это ни потребовалось.
Впрочем, есть и наблюдатели, придерживающиеся противоположной точки зрения: что НАТО должно 'вернуться назад', к тем временам, когда основной заботой альянса была собственная безопасность и безопасность в евроатлантическом регионе, в особенности с точки зрения растущей угрозы со стороны России.
На самом деле не прав никто, да и выбора никакого между глобальным НАТО и региональным делать не нужно. У альянса есть важные задачи и в Европе, и за ее пределами. Но руководство НАТО должно вести себя разумнее и сосредотачиваться на конкретных поставленных целях. Сейчас оно должно заняться стабилизацией отношений в регионе и обеспечить себе место на мировой арене.
Что касается евроатлантического региона, то здесь необходимо поставить себе целью вернуть Россию в чувство, четко разъяснив ей готовность НАТО обеспечивать безопасность стран-членов, в то же время на неофициальном уровне подав сигнал, что Грузию и Украину мы принимать не хотим, а вопросы систем противоракетной обороны готовы обсудить. НАТО должно развернуть небольшую мобильную армию, которую можно было бы быстро перебросить в любую точку на своей территории, регулярно проводить учения в восточном приграничье (а также в северном и южном) и четко дать понять, что любые действия, угрожающие безопасности стран-членов, включая отключения энергии и хакерские атаки, будут рассматриваться как проявления враждебности.
Что касается мировой роли НАТО, то здесь необходимо обратить внимание на баланс между необходимостью сохранять единство в рядах альянса и растущей потребностью во все более разнообразных и масштабных удаленных операциях. НАТО должно повысить свою способность вносить конкретный вклад в многосторонние миротворческие операции, включая стратегические воздушные перевозки, организацию мобильных штабов и прочие специализированные задачи, которые в миссиях ООН часто решать не умеют, в том числе связанные с инженерными работами и военным инструктажем.
В августе бывший премьер-министр Дании Андерс Фог Расмуссен (Anders Fogh Rasmussen) станет новым генеральным секретарем НАТО. Его первой и самой трудной задачей станет первый крупный пересмотр стратегической политики НАТО с тех пор, как в 1999 году был одобрен последний проект стратегической концепции альянса. Расмуссена будут тянуть во все сторон, но если он намерен оставить след в истории блока, то ему придется как-то убедить всех членов в необходимости прийти к консенсусу и прояснить суть экспансионистских амбиций НАТО.
Роланд Пэрис возглавляет центр изучения международной политики, а также преподает в школе государственных и международных дел при Оттавском университете. Стен Ринниг преподает политологию в Университете Южной Дании
___________________________________________________________
Россия не изменится только потому, что так хотят иностранцы ("The Financial Times", Великобритания)
Европа готовится к отключению газа ("The Wall Street Journal", США)
