Президент Обама принес присягу шесть месяцев назад. Он сделал это после длительной предвыборной кампании, во время которой он постоянно обещал 'изменить' и 'восстановить положение Америки в мире'. Однако до сих пор внешняя политика его администрации отличается от политики Джорджа У. Буша лишь внешне.
Конечно, нужно признать, что шесть месяцев - это не очень длинный срок. С другой стороны, это одна восьмая президентского срока. Более того, как Обама и сам признал по поводу реформы здравоохранения и других вопросов на повестке дня, мы уже вплотную подошли к тому моменту, когда внимание Конгресса обратится к предвыборной кампании 2010 года, и проводить в жизнь серьезные законопроекты и изменения станет гораздо сложнее. Вскоре после этого начнется предвыборная гонка к 2012 году, и Вашингтон будет всячески стремиться уйти от риска.
Более того, существуют серьезные сигналы о том, что настоящие перемены затронут некоторые второстепенные вопросы. Обама с гораздо меньшим энтузиазмом относится к противоракетной обороне, он с большей вероятностью будет демонстрировать жесткую позицию по отношению к Израилю, и вряд ли продолжит нашу идиотическую полувековую политику в отношении Кубы с той же горячностью, что его предшественник. Но по всем основным вопросам, изменения можно назвать лишь косметическими.
Ирак: Фирменный вопрос внешнеполитической повестки дня Обамы, восходящий к его кампании 2004 года за место в Сенате, когда он уже выступал против войны. Тот факт, что он единственный из серьезных кандидатов на номинацию Демократической партии, с самого начала выступал против войны, позволил ему утверждать, что, несмотря на недостаток соответствующего внешнеполитического опыта, он лучше разбирается в вопросах национальной безопасности, чем опытные вашингтонские старожилы.
Однако по пути в Белый дом произошло нечто странное. Наращивание военного присутствия в Ираке, которому он противостоял, сработало. Или, по крайней мере, положение сильно улучшилось как раз в то время, которое было удобно для сторонников наращивания. Кроме того, администрация Буша заключила соглашение о достаточно быстром и полном достоинства выводе американских сил из Ирака.
Да, именно это Обама и продвигал все это время. Но оно точно так же произошло бы, останься в Белом доме Буш.
Афганистан: Обама вел свою предвыборную кампанию, утверждая, что мы 'упустили из вида общую картину' в Афганистане из-за Ирака. Он утверждал, что нам нужно значительно увеличить число войск и начать контртеррористическую, противоповстанческую операцию. В первую неделю в офисе он намекнул на 'новую' политику в Афганистане и очертил ее границы в конце марта.
Но в этом новом плане было очень мало 'нового'. Буш уже объявил о 'тихом наращивании' в Афганистане за шесть месяцев до этого. Он также назначил генерала Дэвида Петреуса, ответственного за наращивание присутствия в Ираке и давно уже утверждавшего, что противоповстанческие действия должны стать приоритетом для армии США, главой Центрального командования. Более того, Обама оставил Боба Гейтса министром обороны. Сегодня эти люди проводят в жизнь то, что сами же и начали год назад.
Иран: Как и его предшественник, Обама неоднократно называл перспективу приобретения иранским режимом ядерного оружия 'неприемлемым', но, как и Буш, он понимает, что его возможности в том, что касается предотвращения этой ситуации, крайне ограничены. Обама вел свою кампанию, продвигая политику переговоров с иранскими лидерами 'без предварительных условий' и выступал за 'более жесткие санкции', осуществляемые в сотрудничестве с Россией и Китаем. На сегодняшний момент, не похоже, чтобы эти планы были близки к выполнению.
Пакистан: Помимо создания нового термина 'АфПак', призванного обозначить тот факт, что Афганистан и Пакистан следует рассматривать в рамках одной стратегии - что и так уже делалось годами - мы по-прежнему никуда не сдвинулись. Опять же, это крайне иронично. В 2007 году Обаму осмеяли и республиканцы и демократы, когда он заявил, что без колебаний применил бы ракетные системы ближнего действия Predator и другие смертельные меры для борьбы с талибами и воинами Аль-Каиды, прячущимися в Племенной зоне Афганистана. Через несколько месяцев это предложение стало частью политики Буша. Тем не менее, преемственность поражает.
Аль-Каида: Мы до сих пор не поймали Осаму бен Ладена! (Конечно, с самого начала было довольно глупо использовать поимку бен Ладена для измерения эффективности нашей политики, но Обама сделал его, чтобы разгромить Буша, а теперь мяч на его стороне.)
Северная Корея: Ким Чен Ир по-прежнему болен, а по поводу его нормальности есть серьезные сомнения. Северная Корея по-прежнему проводит тестовые запуски ракет, когда ей вздумается, и, похоже, совершенно не замечает давления со стороны международного сообщества.
Россия: Несмотря на риторическое нажатие 'кнопки перезагрузки', напряжение между старыми соперниками времен 'холодной войны' никуда не делось. Обама продолжает политику Буша, заявляя, что россияне 'должны уйти из Южной Осетии и Абхазии', одновременно ничего для этого не делая. Точно так же, он продолжает утверждать, что Россия не имеет права вето по поводу расширения НАТО. Хотя Обама и может поставить себе в заслугу недавнее соглашение по возобновлению договора СНВ и небольшому сокращению ядерных арсеналов, эти переговоры велись задолго до того, как он пришел в Белый дом: его вклад в это дело состоит в подписи на документах.
Европа: Нет никаких сомнений, что Обама нравится Западной Европе больше, чем его предшественник, которого считали высокомерным сторонником односторонних действий не самого большого ума. И тем не менее, ничего особо не изменилось. Европа не пошлет в Афганистан дополнительные войска, как бы мило не просил Обама. (Да что уж там, он был достаточно умен, чтобы даже не просить.) Мы ни на йоту не приблизились к выработке общей позиции по регулированию финансовой деятельности, а ведь у нас было шесть месяцев, чтобы сделать это.
Кампания Обамы против карикатуры на внешнюю политику Буша была комбинацией политического расчета и искреннего непонимания. В начале второго срока Буша, он [Буш] начал постепенно двигаться в сторону от так называемых неоконсерваторов, и к власти вновь пришли реалисты. Пол Вулфовиц (Paul Wolfowitz) перешел на работу во Всемирный банк в 2005 году. Дуг Фейт (Doug Feith) покинул Белый дом в том же году. После катастрофы в ноябре 2006 года (когда к власти в Конгрессе и Сенате пришли демократы), Дональд Рамсфельд (Donald Rumsfeld) тоже было тихо освобожден от дел. Доминирующее положение заняли прагматичные реалисты Кондолиза Райс и Роберт Гейтс, которые потихоньку сдвинули центр внимания администрации. Обама также окружил себя прагматичными реалистами, так что нет ничего удивительного в том, что он продолжает продвигать всю ту же стратегию.
Однако, что важнее, так это то, что, несмотря на весь ажиотаж по поводу отдельных личностей, факт состоит в том, что, как и Буш до него, Обама является президентом Америки. Хотя разные обитатели Овального офиса обладают различными инстинктами и придают значение разным вещам, интересы их страны не меняются от того, кто сидит в большом кресле. Точно так же мы постоянно забываем, что страны, с которыми мы имеем дело, тоже имеют свои неизменные интересы.
Джеймс Джойнер является выпускающим редактором журнала Atlantic Council.
