В далекие и недобрые дни "холодной войны" Соединенные Штаты и Советский Союз не задумываясь налаживали дружбу с неудобными союзниками. Идеология всегда одерживала верх над принципами, а Вашингтон и Москва обычно закрывали глаза на плохое поведение.
Сейчас, в пост-идеологическую эпоху, поступать таким образом стало гораздо труднее. По крайней мере, именно так должен был думать американский вице-президент Джо Байден (Joe Biden), направляясь на этой неделе с визитами в бывшие советские республики Грузию и Украину.
Выступая в феврале в Мюнхене, Байден выдал такую фразу: "Пора нажать кнопку перезагрузки" в отношениях с Россией. Именно так поступил в этом месяце в Москве Барак Обама. Задача эта не из легких. России по-прежнему нравится смотреть на себя как на страну, соперничающую со своим сверхдержавным конкурентом.
Как и у всех хороших заместителей, задача Байдена на этой неделе заключалась в том, чтобы склеивать обломки. Он спешно отправился в Киев и Тбилиси, где заверил эти страны в том, что процесс перезагрузки с Россией никак не повлияет на их стремление быть лучшими друзьями Америки. Он повторил мысль Обамы, высказанную им в Москве, заявив: "Мы отвергаем представления о сферах влияния, считая их идеями из 19-го века, которым нет места в веке 21-м. Мы придерживаемся такого принципа, что суверенные государства имеют право самостоятельно принимать решения, определять свою внешнюю политику и выбирать союзников".
Эти слова были хорошо восприняты в обеих странах. Но полного единства взглядов не возникло, и тому есть две важные причины.
Во-первых, Байден подал двойственный сигнал, хотя и весьма вежливый. Он заявил, что политические процессы в обеих странах оставляют желать лучшего.
В Киеве вице-президент говорил о "политическом позерстве" основных лидеров, чье личное соперничество вызывало, по сути дела, паралич власти. Это был шлепок по рукам. В Тбилиси он говорил еще конкретнее, призвав к укреплению свободы средств массовой информации, к усилению представительной демократии и к созданию гарантий "упорядоченной передачи" власти. Это был четкий сигнал импульсивному грузинскому президенту Михаилу Саакашвили о том, что его власть слишком своевольна и нетерпима.
Во-вторых, Байден в обеих странах выступал перед аудиторией, которая просто не доверяет нынешнему российскому руководству в лице Владимира Путина и Дмитрия Медведева. Она знает, что Москва рассматривает постсоветское пространство в качестве своей "привилегированной" сферы влияния, что бы ни думал на сей счет Вашингтон. Эти люди очень сильно сомневаются в том, что Соединенные Штаты в состоянии хоть как-то изменить такое умонастроение.
Возникает искушение увидеть в Обаме и Байдене людей, которые просто слишком тактичны и слишком благоразумны перед лицом некоторых циничных господ из Кремля. Однако это было бы преувеличением в оценке связности и дальновидности российской политики. Неудобных друзей заводит не только Вашингтон, но и Путин с Медведевым.
За две недели до годовщины злополучной пятидневной войны между Россией и Грузией стоит вспомнить о том колоссальном просчете, который впоследствии допустила Москва, признав независимость двух крохотных сепаратистских регионов: ставшей причиной войны Южной Осетии и Абхазии. Сейчас она просто не знает, что с ними делать.
Правитель Южной Осетии Эдуард Кокойты - это превратившийся в бизнесмена бывший советский чемпион по борьбе и мелкотравчатый милитарист-диктатор. Он хочет, чтобы Россия включила в свой состав его крошечное и нищее государство, единственный источник доходов которого в последние годы составляет контрабанда. Москве это нужно меньше всего.
С другой стороны, Абхазия является весьма привлекательной территорией, расположенной на берегу Черного моря, где любит проводить свои отпуска российская элита. Ее президент Сергей Багапш не хочет менять грузинское владычество на российское. Но выбора у него, похоже, не остается, поскольку Россия создает в Абхазии новые военно-морские и армейские базы, прибирает к рукам ее железные дороги и скупает самые лучшие дома отдыха.
Признав независимость обеих территорий, Путин дестабилизировал обстановку в собственном заднем дворе на Северном Кавказе, где все большее беспокойство проявляют соседи Чечни, в том числе, Дагестан и Ингушетия.
Живя в здравомыслящем мире, воцарившемся после "холодной войны", Москва и Вашингтон должны понять, что у них есть общая заинтересованность в ослаблении конфликтов и построении демократических институтов. Однако Путин хочет доказать, что "оранжевая революция" на Украине и "розовая" в Грузии были катастрофическими ошибками прозападной демократии. И чтобы продемонстрировать это на деле, он заинтересован в нагнетании междоусобной борьбы и создании нестабильности.
_____________________________________________________________
