Будучи оппонентом предполагаемой системы ПРО в Центральной Европе с того самого момента, как она была анонсирована, я был рад услышать, что администрация отказалась от системы, которая предположительно была разработана для защиты от химерической иранской ракетной угрозы. Отказавшись от этой системы, администрация признала, что угроза ракет дальнего действия из Ирана не существует, о чем критики системы говорили уже довольно давно. Она также косвенно признала, что система никогда и не предназначалась для защиты от иранской угрозы. Зато она всегда была еще одной провокацией, направленной против России, так как давала предлог для размещения американских солдат в Польше и Чехии на постоянной основе. Действительно, сложно понять безумие республиканцев по этому поводу, если мы не примем как данность тот факт, что противоракетный щит был антироссийским шагом, радостно поддержанным правительствами в Варшаве и Праге в немалой степени именно потому, что был антироссийским шагом.
В этом смысле очень многозначительна реакция Леха Валенсы на решение президента. Валенса был процитирован в статье Wall Street Journal, посвященной реакции Центральной Европы. Он сказал: 'Не то, чтобы нам нужен был этот щит, речь о том, как с нами обошлись'. Точно так же, Москва может признать, что сами по себе перехватчики не представляли значительной военной угрозы, но были символом неуважения и враждебности. На самом деле безопасность обеих союзных наций ничуть не изменилась по сравнению с моментом их присоединения к Североатлантическому альянсу. Это делает истерику республиканских ястребов просто комичной, и напоминает нам о том, что им совершенно нечего сказать при обсуждении внешней политики. Конечно же, со стороны ястребов абсурдно изображать это решение как предательство Польши и Чехии. Никакого предательства не было. Если польские и чешские избиратели и должны на кого-то сердиться, так это на свои собственные правительства, которые заслуживают их презрения за решение принять участие в ненужной системе, которая ничем не улучшила их безопасность, просто потому, что этого захотел Вашингтон.
В своей глупой реакции на решение Обамы ястребы сделали, однако, одну полезную вещь: они отказались от слабой аргументации по поводу безопасности, которой до сих пор пользовались, чтобы оправдать эту систему, и показали, что за их 'поддержкой' союзников США в Восточной Европе стоит нечто большее, чем антироссийская паранойя. Само собой разумеется, что мы защитим наших восточноевропейских союзников по НАТО в случае нападения. На самом деле, отказавшись от системы, Обама убрал со спины Польши и Чехии мишени, которые оказались там благодаря противоракетному щиту. Отмена глупой стратегии времен Буша на самом деле улучшила безопасность Польши и Чехии, потому что не подвергает их без нужды новым рискам. Администрация также отказалась от стратегии, которая получила большую часть своей поддержки благодаря использованию антироссийского национализма в странах Восточной Европы.
Вместе с тем стоит заметить, что администрация будет разочарована. Отказавшись от щита, она сделала фальшивое обещание о том, что это решение сделает Москву более склонной к сотрудничеству по давлению на Иран. Как я уже говорил, этого не произойдет. Решение отказаться от щита было верным в том, что касается и союзной безопасности и российского беспокойства, и его следует защищать на этом основании. Москва, конечно же, рада, что предполагаемый щит не будет построен, но будет серьезной ошибкой ожидать от России помощи в давлении на Иран по поводу его ядерной программы. У России нет никаких причин делать это. Если администрация будет настаивать, что российская поддержка санкций или изоляции Ирана является 'платой' за отказ от щита, это решение будет рассматриваться, как 'услуга за услугу', которая не принесла нам никаких преимуществ. Если же мы будем рассматривать его не как уступку Москве, а как уступку реальности и здравому смыслу, то нам не нужно будет российское сотрудничество по Ирану, чтобы осознать это решение как правильный и уместный шаг.
P.S. Стив Акерман подводит отличный итог:
Если уж Гейтс, пример прагматичного министра обороны, часто заявляющий о необходимости перезагрузить оборонную политику, чтобы бороться с 'реальными', а не 'гипотетическими' угрозами, не видит никаких потерь для безопасности США или союзников, значит никаких потерь и не существует.
_________________________________________________________
У России есть повод торжествовать, но есть ли он у США? ("The Times", Великобритания)
Варшава опасается, что Вашингтон теряет интерес к своим восточным союзникам ("Spiegel", Германия)
