Брюссель. - Когда Россия напоминает о том, что она планирует приобрести продвинутый боевой корабль-вертолетоносец из Франции, построенный для морского десанта, - привет всем на берегах Черного, Балтийского и Каспийского морей! - она с силой нажимает на свою собственную кнопку перезагрузки отношений с США и НАТО.
Американцы могут настаивать на том, что отказ от планов размещения ПРО у российских границ имеет отношение к Ирану, а вовсе не к России, и что администрация Обамы в процессе ничего не уступила русским.
Но Кремль очевидно продемонстрировал свое желание усилить то, что он воспринимает как триумф.
Последний гамбит - решение о покупке военного корабля. О нем Россия протрубила за последний месяц трижды - думаете, хочет привлечь внимание Европы? Покупка была подтверждена французским министерством обороны. Российское предложение предполагает приобретение вертолетоносца класса мистраль весом в 21,300 тонн и возможность совместного производства еще пяти или шести кораблей.
Молчаливая реакция американской стороны может выглядеть как еще одна уступка России в глазах европейских и центральноазиатских союзников, которые считают, что это Москва наложила вето на наземную систему противоракетной обороны.
И даже более того - если сделка о вертолетоносцах состоится, она даст возможность, как минимум с точки зрения американского специалиста по международной торговле вооружением, - европейским союзникам продавать оружие в Китай.
Эта идея ужасает американское военное ведомство, хотя и остается пока приостановленным проектом на медленном огне внутри ЕС. Фактически, продажу оружия в Китай открыто поддерживает президент Николя Саркози.
Но как на сегодняшний день США могут сказать 'нет' России (и Франции, если она согласится строить корабли и делиться технологией) по поводу крупной военной сделки, когда администрация Обамы не желает рассматривать Россию как стратегическую угрозу?
Станут ли США блокировать российско-французскую сделку по вооружению, если русские также заявят, что они могут сделать предложения Нидерландам или Испании, которые, как сообщается, обладают необходимой технологией? На сегодняшний день мы не можем этого сделать связно и удобно для себя, особенно без восстановления роли "большого начальника" в НАТО, которую президент Обама не очень-то хочет играть.
Россия, однако, торжествует в процессе, в котором ее влияние растет, пока регресс американской политики колеблется от ослабления контроля над событиями в Иране, Северной Корее и Афганистане до упреков в сторону России по поводу продажи вооружения Венесуэле.
В отношении переговоров о покупке корабля - имея ввиду прошлогоднее российское вторжение в Грузию и фактическую аннексию двух грузинских провинций - главнокомандующий военно-морским флотом России адмирал Владимир Высоцкий краснобайствует на тему того, как бы он расправился с Грузией за 40 минут, вместо 26 часов, если бы у него был французский военный корабль.
Добавьте голос Владимира Путина к голосам командующих войсками, а также политиков, которые, аплодируя американскому отказу от ПРО, хотят превратить это в раскол НАТО и ослабление роли США как гаранта соседей России, бывших участников советского блока.
В беседе, опубликованной в Германии на прошлой неделе, г-н Путин говорит, что он не понимает, как Европа может сомневаться, стоит или нет продвигать 'сотрудничество' с Россией в сфере военных технологий. (Подсказка: дефицит правопорядка в его стране, отказ признать намерения Ирана в отношении ядерного оружия, прошлые угрозы сделать мишенью членов НАТО, которые будут задействованы в ПРО).
Но г-ну Путину может показаться, что эти тактики оказались эффективными. Также, кажется, он думает, что он на волне в плане отношении с США - способен разочаровать Вашингтон, отдалить его от друзей и в некоторой степени поддержать роль России как обязательной точки прохождения касательно всего положительного, что может случиться в отношении Ирана.
Гамбит сделки о продаже военного корабля - пример того удовольствия, с которым он проводит свою политику сильной руки.
Удивительно, однако, как упорно люди, осведомленные о политике администрации США, настаивают на том, что это не имеет смысла, что русские, параноидально утверждавшие, что ПРО представляет угрозу их безопасности, теперь могут выставлять отказ от нее как свою победу.
Что больше обнадеживает, так это то, что я постоянно слышу в Брюсселе как описание реалистического американского анализа России:
Страна, которая не хочет, чтобы у Ирана было ядерное оружие; и при том страна, которая намерена насколько возможно долго играть на этом вопросе во вред США, и которая скорее предпочтет отсутствие решения по Ирану (или антиамериканские последствия атаки на иранские объекты), чем примет расклад, в котором окажется в субординации американскому плану.
Сложно.
Тут возникает плутовская мысль. Находятся ли США в такой неудобной позиции, что могут сказать Москве 'мы могли бы обдумать вашу идею о том, что Россия возьмет под контроль все иранское обогащение урана'? При условии, конечно, что иранцы будут связаны режимом инспекции, который будет блокировать их от обладания таким количеством урана, который необходим для производства бомбы.
Идея уже не раз возникала. Она предполагает проявление адского уважения в отношении русских и не дает им даже шанса признать, что они игнорировали правду, настаивая на том, что у иранской атомной программы нет военных целей.
Но в момент, когда российский большой палец агрессивно тычет по своей собственной кнопке перезагрузки отношений с США, такая идея влечет за собой две удручающе элементарных ошибки: она наделяет Кремль решающим влиянием по поводу Ирана (или чего-то еще) и предполагает, что муллы в критический момент отвернутся от того, что стало их жизненной миссией.
