Ирландия сказала "да", во многих европейских столицах наверняка раздались выстрелы пробок от шампанского. Однако праздновать пока нечего, и даже после ратификации Лиссабонского договора президентами Польши и Чехии поводов для празднований не появится.
Лиссабонский договор - это только начало, первый шаг на пути реформирования Европейского союза. Как будет проходить это реформирование, усилит ли ЕС свою позицию в мире, станет ли эффективно защищать интересы своих государств-членов хотя бы в области энергетики, будет ли он наконец-то готов к дальнейшему расширению, мы пока еще не знаем.
Мы знаем только, что с момента вступления договора в силу польскому правительству и президенту придется особенно интенсивно добиваться того, чтобы Польша получила как можно лучшую позицию в новом Евросоюзе.
Это будет нелегко. Во-первых, потому, что Лиссабонский договор по сравнению с договором Ниццы ослабляет значение голоса Польши в Совете Европы, а также лишает нас права вето, позволявшего нам иметь реальное влияние на политику ЕС.
Во-вторых, положения договора в некоторых местах настолько неточны, что уже с самого начала приведут к конфликтам по вопросам разделения компетенций внутри новых институтов Европейского союза. Для того чтобы Польша заняла в них сильную позицию, нужно будет вести особенно тонкую политику.
И, наконец, в-третьих, договор не отменяет опасности претворения в жизнь идеи "Европы двух скоростей". Западная пресса уже пишет о переговорах Парижа и Берлина по этому вопросу. На прошедшей неделе в интервью французской газете Le Monde бывший министр иностранных дел Германии Йошка Фишер (Joschka Fisher) заявил, что центром европейской гравитации должны быть только Париж и Берлин.
Для Польши Лиссабонский договор - это начало новой борьбы за место в Евросоюзе.