Финансовый кризис вытащил на свет три глобальные политические реальности.

Сегодняшний мировой финансовый кризис – это экзистенциальный кризис для тех, кто потерял работу, но это также и момент истины в других областях. Кризис открывает нам синергии, которые оставались нераспознанными в течение десятилетий, и приподнимает завесу над разломами, которые не смогли зарубцеваться даже за пару веков. Очевидными стали три долгосрочные геополитические реальности.

Во-первых, в мире вновь пышным цветом расцветают апокалипсические пророчества. В паруса антикапитализма дует сильный ветер. «Когда-нибудь придет день доселе невиданного гнева: вся европейская промышленность будет разрушена, все рынки будут перегружены, буржуазия будет доведена до банкротства, и по всему континенту распространится война и безнравственность». Это пророчество сделано не современным противником капитализма, вроде француза Оливье Безансено (Olivier Besancenot), а написано в 1856 году, в письме Фридриха Энгельса Карлу Марксу. Письмо заканчивается следующими словами: «Со своей стороны, я также верю, что все это произойдет в 1857 году». Так что в современном порицании «господства доллара» нет ничего нового: религиозные и революционные критики уже давно нападают на золотого тельца и Вавилон, выгоняют из храма заимодавцев и осуждают то, что представляется им ростовщичеством и излишней спекуляцией. Девятнадцатый век лишь трансформировал эти злобные нападки, старые как сам мир, в политические стратегии, которые в двадцатом веке привели большую часть человечества в ад.

Политические нигилисты – как красного, так и черного спектра – всегда были одержимы идеей чистого листа. Взгляните на Троцкого, Ленина и их последователей в Советском Союзе, а затем сравните их с Геббельсом в Германии, за несколько дней до конца, когда он торжествовал среди падающих бомб: «Последние преграды на пути к достижению нашей революционной миссии падают вместе с памятниками цивилизации. Теперь, когда все в руинах, мы вынуждены перестраивать Европу. В прошлом, частная собственность налагала на нас буржуазные ограничения». Подобная политика катастроф сродни удовольствию Бен Ладена, сидящего у телевизора и наблюдающего за падением башен-близнецов, бывших символами капитализма. Европейский Союз, а также профсоюзы и синдикаты, как с левой, так и с правой стороны политического спектра, не высказывают энтузиазма по поводу разрушения ради разрушения, но зловредные стратегии популярны в других местах – и не только среди диктаторов Третьего мира, вроде Мугабе и Чавеса. Недавняя воинственность команды Медведева-Путина (например, в Грузии) не предвещает ничего хорошего солидарности «великих держав».

Во-вторых, Китай и Соединенные Штаты будут сходиться все ближе, объединенные общими интересами. Это партнерство курирует текущие антикризисные стратегии так же, как, само того не зная, оно готовило почву для кризиса в течение последних тридцати лет. Когда в 1979 году Дэн Сяопинь (Deng Xiaoping) открыл свои объятия глобализации, он дал старт фактическому альянсу, который со временем стал более осознанным и организованным: Соединенные Штаты являются основным покупателем китайской продукции, в то время как Китай превратился в основного кредитора Америки. Кризис лишь укрепил эту связь. Пекин копит американские казначейские векселя, а Вашингтон противостоит протекционизму и позволяет китайцам инвестировать в Южную Америку и Африку. Это соучастие уже заставило Хиллари Клинтон забыть о своем традиционном словаре свободы: больше мы не слышим от нее призывов к защите прав человека. Китайское общество, отягощенное коррумпированным правительством, у которого нет никакого противовеса, даже простого доступа к информации, должно заботиться о себе само. Если только не произойдет восстания подавляемых, безработных рабочих, живущих в огромных внутренних районах Китая, это уютное соглашение между крупнейшей развивающейся страной – которая практически является отдельным континентом – и центром международной финансовой системы должно привести к общему мировому господству после окончания кризиса.

В-третьих, Европейский Союз – это развалина. За фасадами улыбок, тут каждый сам за себя. Франко-немецкий альянс явно напрягается, чтобы поддерживать видимость своей роли локомотива европейского сотрудничества. Наглядный пример тому – недавняя история, когда немецкий промышленный концерн Siemens вышел из совместного предприятия с французской компанией Areva и заключил партнерские отношения с российским конкурентом Areva, компанией «Росатом». Лишь несколько лет назад французское и немецкое правительства вмешивались, чтобы уладить споры между менеджерами компании EADS, производящей самолеты Airbus, в которой эти две страны играют ведущие роли. В этот раз никакого подобного сотрудничества не было, хотя на кону стоял огромный рынок, оцениваемый в триллионы евро, а новый немецко-российский консорциум ослабит рыночное положение Areva и нарушит равновесие в Европе. Случай с Areva – это лишь один из ориентиров на длинной траектории. Другое событие произошло в 2005 году, когда бывший канцлер Германии Герхард Шредер пренебрег Украиной, Польшей и прибалтийскими государствами и принял (дорогостоящее) решение в пользу прямого российско-немецкого трубопровода, который должен пройти по дну Балтийского моря. Вскоре после того, как он покинул кабинет канцлера Германии, Шредер получил должность главы компании, занимающейся строительством трубопровода.

Какой бы вопрос не стоял на повестке дня – газ, нефть или атомная энергетика – европейское «сообщество» просто не способно ответить на брошенный ему вызов. Берлин и Москва укрепляют свой альянс: немецкие предпочтения, оказываемые России, это долгосрочная тенденция, как в промышленной отрасли, так и в общественном мнении. Намеченный выход из кризиса – это экономическая модернизация Большой России Большой Германией. Можно ли назвать это возобновлением усилий 19-го века логически обосновать существование царской империи под немецким руководством? Еще более цинично, чем всегда, Кремль использует знаменитое немецкое Gründlichkeit – их эффективное внимание к деталям – и манипулирует им для достижения своих ностальгических и неоколониальных целей. Кризис может положить конец французскому и немецкому сотрудничеству: времена Аденауэра и де Голля, Миттерана и Коля закончились. Под приятным поведением Ангелы Меркель прячется неистово противоречивая Германия. Тем временем, Европейский Союз разваливается на куски.