Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
В прошлом Воркута была одним из самых суровых лагерей сталинского ГУЛАГа. После смерти диктатора в 1953 году заключенные превратились в шахтеров. С наступлением 90-х город пришел в упадок (протесты шахтеров докатились до самой Москвы, где они стучали касками перед окнами правительства), хоть здесь до сих пор и производит 22% российского кокса. И, тем не менее, Воркута обречена и не только она.
Жители Воркуты встревожены. Их расположенный за полярным кругом город сейчас просто обречен исчезнуть. Угольные шахты скоро закроют, и 177 тысячам жителей придется брать ноги в руки. Именно об этом говорится в докладе министерства регионального развития, о котором написала 29 сентября деловая газета "Ведомости". Кризис есть кризис, и правительство вынуждено было заняться судьбой унаследованной с советских времен системой градообразующих предприятий, при которой на заводе или комбинате работает по меньшей мере четверть работоспособного населения того или иного города.
В Российской Федерации сегодня насчитывается 400 монопрофильных городов, в которых проживает 25 миллионов человек из 142 миллионов населения страны. В отчете такие города делят на "прогрессивные" и "депрессивные". Первая категория (около 280) получит помощь государства, тогда как второй придется импровизировать или погибнуть.
Два шахтерских города российского севера — Воркута и Инта — будут расселены. Процесс этот будет медленным: в 1515 километрах от огней столицы (где сосредоточено 80% финансовых ресурсов) начинается постепенное исчезновение результатов 50 лет принудительного заселения.
Скоро начнется масштабный исход. Этот процесс — полная противоположность политике последних десятилетий, направленной на то, чтобы закрепиться в этих недружелюбных человеку краях, богатых природными ресурсами.
В прошлом Воркута была одним из самых суровых лагерей сталинского ГУЛАГа. После смерти диктатора в 1953 году заключенные превратились в шахтеров. С наступлением 90-х город пришел в упадок (протесты шахтеров докатились до самой Москвы, где они стучали касками перед окнами правительства), хоть здесь до сих пор и производит 22% российского кокса. И тем не менее, Воркута обречена на расселение.
17 депрессивных городов были охарактеризованы как "взрывоопасные". "В этих городах ситуация может взорваться в любое время и потребуется срочное реагирование", объяснил "Ведомостям" Андрей Нещадин из Министерства регионального развития.
Среди таких проблемных городов фигурируют и Пикалево, где в июне, чтобы успокоить народный гнев появился сам премьер-министр, и Тольятти, где АвтоВАЗ планирует до конца года распрощаться с 28 000 из 102 000 своих сотрудников.
В докризисную эпоху моногорода давали 40% ВВП страны. Сегодня же людям приходится мириться с трехдневной рабочей неделей и вдвое урезанными зарплатами или даже полным отсутствием таковых в случае банкротства комбината или завода.
Такова, например, ситуация в сибирском городе Байкальск (15 200 жителей). Сидящие без дела 10 месяцев 2 000 рабочих целлюлозно-бумажного комбината уже просто не знают, как им быть. Единственный серьезный источник занятости в городе исчез. Кроме того, в Байкальске, как и в других моногородах, предприятие также производит электричество и тепло для всего населения. Тепловая электростанция комбината по-прежнему работает, но на долго ли еще ее хватит?
Региональная администрация предпочитает верить в то, что Байкальску удастся "диверсифицироваться". Речь идет о лыжных базах, трассах и спортивных комплексах. И на самом деле, с закрытием комбината удушающий запах бумажной массы больше не отравляет воздух. В регионе вполне можно было бы развивать туризм, но где же взять необходимые для этого средства?
Наступление кризиса затруднило доступ к кредитам. Государство, в общем-то, не бедствует: оно располагает третьим в мире золотовалютным резервом (около 300 миллиардов евро). Оно, конечно, поможет, но спасти все 400 моногородов ему явно не под силу.
Закрытие вольфрамовой шахты в дальневосточном поселке Светлогорье, оставило 227 семей без средств к существованию. Удаленность от транспортных магистралей и железных дорог, по-видимому, не оставляет Светлогорью шансов на выживание. Правительству "экономически нецелесообразно поддерживать города, в которых предприятия работают на технологиях 30-40-летней давности, модернизации не было последние 15 лет и которые удалены от рынков сбыта". Ничего конкретного о будущем таких населенных пунктов в докладе не говорится.
Монопрофильные города — это настоящая головная боль для властей. Они причиняют немалый ущерб "системе Путина", основывающейся на 10 годах стабильного притока нефтедолларов, которые питали экономический рост и стабильность политической системы. Именно благодаря нефти Кремлю удалось построить свою "контролируемую демократию", характеризующуюся постепенным ограничением свобод, приобретенных после распада советской империи.
С приходом кризиса ничего не изменилось. Соперничая с Саудовской Аравией за лидерство в экспорте нефти, Россия так и остается крайне зависимой от цен на сырье. Более того, уровень промышленного производства в стране достиг своего десятилетнего минимума.
В последние годы Российская Федерация была единственной быстрорастущей экономикой, ВВП которой увеличивался быстрее уровня промпроизводства. Вот почему кризис ударил по ней куда больнее, чем по "коллегам" из БРИК (Бразилии, Индии и Китаю).
"Деиндустриализация страны началась с распадом СССР, и еще более ускорилась при Владимире Путине. Вместо того, чтобы восстанавливать экономический рост, правительство решило почивать на доходах от нефти и газа (…)", пишет экономист Вячеслав Иноземцев. Не верит он и в "модернизацию", о которой говорит президент Дмитрий Медведев. "Консенсуса нет. Политическая элита утверждает, что российская экономика успешна, тогда как богатство большинства предпринимателей и бизнесменов основывается на добычи нефти, газа и других природных ресурсов. Они ни коим образом не заинтересованы в модернизации промышленности", подчеркивает эксперт.
В Российской Федерации сегодня насчитывается 400 монопрофильных городов, в которых проживает 25 миллионов человек из 142 миллионов населения страны. В отчете такие города делят на "прогрессивные" и "депрессивные". Первая категория (около 280) получит помощь государства, тогда как второй придется импровизировать или погибнуть.
Два шахтерских города российского севера — Воркута и Инта — будут расселены. Процесс этот будет медленным: в 1515 километрах от огней столицы (где сосредоточено 80% финансовых ресурсов) начинается постепенное исчезновение результатов 50 лет принудительного заселения.
Скоро начнется масштабный исход. Этот процесс — полная противоположность политике последних десятилетий, направленной на то, чтобы закрепиться в этих недружелюбных человеку краях, богатых природными ресурсами.
В прошлом Воркута была одним из самых суровых лагерей сталинского ГУЛАГа. После смерти диктатора в 1953 году заключенные превратились в шахтеров. С наступлением 90-х город пришел в упадок (протесты шахтеров докатились до самой Москвы, где они стучали касками перед окнами правительства), хоть здесь до сих пор и производит 22% российского кокса. И тем не менее, Воркута обречена на расселение.
17 депрессивных городов были охарактеризованы как "взрывоопасные". "В этих городах ситуация может взорваться в любое время и потребуется срочное реагирование", объяснил "Ведомостям" Андрей Нещадин из Министерства регионального развития.
Среди таких проблемных городов фигурируют и Пикалево, где в июне, чтобы успокоить народный гнев появился сам премьер-министр, и Тольятти, где АвтоВАЗ планирует до конца года распрощаться с 28 000 из 102 000 своих сотрудников.
В докризисную эпоху моногорода давали 40% ВВП страны. Сегодня же людям приходится мириться с трехдневной рабочей неделей и вдвое урезанными зарплатами или даже полным отсутствием таковых в случае банкротства комбината или завода.
Такова, например, ситуация в сибирском городе Байкальск (15 200 жителей). Сидящие без дела 10 месяцев 2 000 рабочих целлюлозно-бумажного комбината уже просто не знают, как им быть. Единственный серьезный источник занятости в городе исчез. Кроме того, в Байкальске, как и в других моногородах, предприятие также производит электричество и тепло для всего населения. Тепловая электростанция комбината по-прежнему работает, но на долго ли еще ее хватит?
Региональная администрация предпочитает верить в то, что Байкальску удастся "диверсифицироваться". Речь идет о лыжных базах, трассах и спортивных комплексах. И на самом деле, с закрытием комбината удушающий запах бумажной массы больше не отравляет воздух. В регионе вполне можно было бы развивать туризм, но где же взять необходимые для этого средства?
Наступление кризиса затруднило доступ к кредитам. Государство, в общем-то, не бедствует: оно располагает третьим в мире золотовалютным резервом (около 300 миллиардов евро). Оно, конечно, поможет, но спасти все 400 моногородов ему явно не под силу.
Закрытие вольфрамовой шахты в дальневосточном поселке Светлогорье, оставило 227 семей без средств к существованию. Удаленность от транспортных магистралей и железных дорог, по-видимому, не оставляет Светлогорью шансов на выживание. Правительству "экономически нецелесообразно поддерживать города, в которых предприятия работают на технологиях 30-40-летней давности, модернизации не было последние 15 лет и которые удалены от рынков сбыта". Ничего конкретного о будущем таких населенных пунктов в докладе не говорится.
Монопрофильные города — это настоящая головная боль для властей. Они причиняют немалый ущерб "системе Путина", основывающейся на 10 годах стабильного притока нефтедолларов, которые питали экономический рост и стабильность политической системы. Именно благодаря нефти Кремлю удалось построить свою "контролируемую демократию", характеризующуюся постепенным ограничением свобод, приобретенных после распада советской империи.
С приходом кризиса ничего не изменилось. Соперничая с Саудовской Аравией за лидерство в экспорте нефти, Россия так и остается крайне зависимой от цен на сырье. Более того, уровень промышленного производства в стране достиг своего десятилетнего минимума.
В последние годы Российская Федерация была единственной быстрорастущей экономикой, ВВП которой увеличивался быстрее уровня промпроизводства. Вот почему кризис ударил по ней куда больнее, чем по "коллегам" из БРИК (Бразилии, Индии и Китаю).
"Деиндустриализация страны началась с распадом СССР, и еще более ускорилась при Владимире Путине. Вместо того, чтобы восстанавливать экономический рост, правительство решило почивать на доходах от нефти и газа (…)", пишет экономист Вячеслав Иноземцев. Не верит он и в "модернизацию", о которой говорит президент Дмитрий Медведев. "Консенсуса нет. Политическая элита утверждает, что российская экономика успешна, тогда как богатство большинства предпринимателей и бизнесменов основывается на добычи нефти, газа и других природных ресурсов. Они ни коим образом не заинтересованы в модернизации промышленности", подчеркивает эксперт.
