Прибывшая в Таллин мемориальная доска с изображением Героя Советского Союза Арнольда Мери и Бронзового солдата, скорее всего, вернется обратно в Москву. Ветераны стрелкового корпуса, памяти которого она посвящена, сочли ее «неприемлемой для эстонского общества».
Официально доска в честь 8-го и 22-го эстонских корпусов была изготовлена по инициативе российской молодежной организацией «Новые люди». Утром 24 сентября груз весом в центнер прибыл в Таллин, и чудом, не поддающимся объяснению, проскользнул мимо вахтера и сквозь закрытую дверь и оказался в штаб-квартире Таллиннского общества участников Второй мировой войны.
Разгневанные ветераны сочли материализацию мемориальной доски в их кабинете провокацией. Оно и понятно – с ними ведь никто даже не посоветовался. Имеющиеся в распоряжении «ДД» факты говорят о том, что корни предыстории подарка восточных соседей тянутся в Эстонию, тесно переплетаясь с предстоящими выборами в местные самоуправления.
След «Русского центра»
Напомним, что гранитная доска была изготовлена в Москве, и председатель «Новых людей» Игорь Грибанов планировал передать ее сотрудникам посольства Эстонии 22 сентября. Однако в назначенный день и час никто из дипломатов к активистам не вышел – вместо них молодежь встретило плотное милицейское оцепление.
Несмотря на договоренность с посольством, Грибанов искал в Эстонии людей, которые могли бы приехать в Москву в тот же день – 22 сентября. Он словно знал, что акция у посольства обречена на провал, поэтому ему нужен был курьер, который мог бы доставить доску в Таллинн. Везти ее через границу сами активисты не решились. Видимо, Грибанов понимал, что встречать его на Балтийский вокзал, кроме полиции, никто не придет.
«Новые люди» пытались зазвать в Москву внучку Арнольда Мери – Анастасию Мяльсон, а также председателя Таллиннского общества участников Второй мировой войны Владимира Метелицу, но они отклонили приглашение. «Думаю, что эта доска не провисит в Таллинне и дня», – объяснил свою позицию Метелица. Впрочем, его отказ, как и отказ Мяльсон были очевидны, ведь никто из них со стрелковым корпусом напрямую не связан. Теоретически выехать в Москву могли бы члены Таллиннского клуба ветеранов Эстонского стрелкового корпуса, но их «Новые люди» почему-то не пригласили.
Зато приглашение Грибанова получила и приняла пресс-секретарь и член правления «Ночного дозора» Лариса Нещадимова. Ее коллегам рекомендовал комиссар эстонского отделения российской молодежной организации «Наши» Марк Сирык. Но в последний момент Нещадимова, сославшись на проблемы личного характера, ехать в Москву отказалась. Вместо себя она отправила председателя Эстонского Союза ветеранов Афганской войны Карла Пакса. Нещадимова, Сирык и Пакс баллотируются в городское собрание Таллинна от избирательного союза «Список Кленского – Русский Центр».
Танкист из стрелкового корпуса
Вопросы вызывает не только способ доставки доски из Москвы в Таллинн, но и ее дизайн. Несмотря на то, что доска посвящена памяти 8-го и 22-го эстонских корпусов, на первом плане на ней изображен не командир восьмого корпуса генерал Лембит Пярн, а Арнольд Мери. На втором плане – памятник Воину-освободителю. Известно, что Грибанов искал фотографию покойного Арнольда Константиновича в Эстонии, и кто-то ему ее дал. Объясняя выбор снимка, председатель «Новых людей» сослался на то, что идея использовать образ Мери принадлежит ветеранам стрелкового корпуса, проживающим в России.
Позиция ветеранов, по словам Грибанова, была также отражена в письме, которое «Новые люди» планировали передать посольству Эстонии вместе с мемориальной доской. В нем бойцы стрелкового корпуса якобы ходатайствовали об установке доски у подножья Длинного Германа. Однако ни Грибанов, ни пресс-секретарь молодежного объединения не смогли назвать ни имена общавшихся с ними ветеранов, ни предоставить редакции текст так и не дошедшего до посольства письма.
Вопрос о личностях проживающих в России ветеранов вполне оправдан. Дело в том, что при попытке передать мемориальную доску посольству Эстонии присутствовал ветеран Великой Отечественной войны Владимир Зотов. Его «Новые люди» представили как бойца 22-го стрелкового корпуса. Владимир Метелица передал «ДД», что секретарь Таллинского клуба ветеранов Эстонского стрелкового корпуса Валентин Виллемсоо никогда с фамилией Зотов не сталкивался и ставит под сомнение факт, что этот ветеран действительно служил в 22-м корпусе.
Сомнения ветеранов подкрепляет и то, что в сентябре 2006 года Зотов дал интервью газете «Красный сормович», в котором рассказал о службе в составе 41-й танковой бригады СССР. «Зотов воевал танкистом до Победы», – подчеркивается в материале. Он принял присягу в январе 1943 года, поступив на службу в качестве механика-водителя танка Т-34. Первый бой машина Зотова приняла 12 июля того же года и прошла путь от Калужской области до Минска и Риги. Об Эстонском стрелковом корпусе в интервью нет ни слова.
Спокойствие под замком
Мемориальная доска прибыла в Таллинн поездом утром 24 сентября и была доставлена в штаб-квартиру Таллиннского общества участников Второй мировой войны, где находится и по сей день. На вопрос, почему она не была передана ветеранам Эстонского стрелкового корпуса, Карл Пакс внятного ответа дать не смог. Узнав о том, что доска находится в его кабинете, который конвоирам открыла легкомысленная охрана, Владимир Метелица пришел в ярость: «Пакса никто не уполномочивал ее принимать и везти ко мне, – возмущался он. – Это политический ход, а мы политикой не занимаемся».
Опасение Метелицы, что образ Мери может быть использован в борьбе за русскоязычный электорат на местных выборах, не случайны. Еще в начале сентября возможность повесить доску на неком частном доме обсуждал с ним член правления «Ночного дозора» Максим Рева. Хотя Рева подчеркивает, что судьбу доски должны в первую очередь решить ветераны.
Они и решили: на собрании Таллиннского клуба ветеранов Эстонского стрелкового корпуса 30 сентября. Ветераны сошлись во мнении, что в дальнейшей судьбе доски (выборе места, установке) клуб участия принимать не будет. «Посольство в Москве отказалось принять эту доску как неприемлемую для эстонского общества. Члены клуба – ветераны поддерживают решение посольства», – говорится в подписанном секретарем клуба Виллемсоо протоколе.
Изготовленная россиянами доска также вызвала недоумение у заместителя председателя Антифашистского комитета Андрея Заренкова, посчитавшего, что доска искажает историческую правду и сам Мери никогда бы ее не одобрил. «Если мы хотим почтить память эстонских корпусов, то это должна быть одна доска, если память Арнольда Константиновича, то – другая, а если Бронзового солдата, то – третья, – объясняет он. – Они туда нарисовали бы еще мост дружбы между Нарвой и Ивангородом».
Заренков подчеркнул, что если россияне действительно руководствовались благими намерениями, то им следует забрать эту доску и изготовить другую. Что касается этой, провокационной, по мнению Метелицы, доски, то ее судьба будет решена после 18 октября, когда ни Пакс, ни другие кандидаты не смогут использовать ее для привлечения электората на муниципальных выборах. Скорее всего, после того как новый состав столичного горсобрания будет укомплектован, доска вернется обратно в Москву.
Комментарий:
Давид Всевиов, историк, профессор Художественной академии:
Мне как историку не хочется комментировать обстоятельства, касающиеся этой доски, поскольку она не имеет ничего общего с историей как наукой. Есть история пропаганды – это совершенно другая область, и эта доска, к сожалению, относится именно к ней. Я не вижу никакой связи между доской и историческими событиями, которые произошли 60 и более лет тому назад.
Разве мы благодаря этой доске поймем, что произошло в те трагические годы? Разве эта доска чтит память погибших? Нет, она будет воспринята как провокация, а реакция на нее будет точно такая же, как на установку памятника легионерам СС в Лихула. В лучшем случае, она вызовет у части населения Эстонии непонимание, в худшем – гнев.
Председатель организации «Новые люди» Игорь Грибанов считает, что мемориальная доска находится в распоряжении Карла Пакса. Грибанов также уверен, что сейчас в Таллине идут активные приготовления к торжественной установке доски у подножья башни Длинного Германа.
