Благодаря своим ошеломительным видам и бывшим дворцам оттоманских султанов, берега Босфора – стратегического водного пути, разрезающего Стамбул наполовину и отделяющего Европу от Азии – вполне могут оказаться идеальным местом для того, чтобы отличать друзей от врагов, и решать, в чем состоят интересы твоей страны.
И сидя в своей грандиозной штаб-квартире рядом с проливом, давно уже ставшем символом предполагаемой роли Турции как моста между востоком и западом, Реджеп Тайип Эрдоган не сомневается в том, кто является другом, а кто – нет.
Махмуд Ахмадинежад, радикальный президент Ирана, чья зажигательная риторика превратила его в предмет особой ненависти для Запада? «Нет никаких сомнений в том, что он является нашим другом, - говорит Эрдоган, вот уже шесть лет возглавляющий правительство Турции. – До сих пор у нас были очень хорошие отношения и никаких трудностей».
А как насчет Николя Саркози, стоящего во главе европейской оппозиции заявке Турции на присоединение к ЕС и выбравшего очень воинственный тон по отношению к ядерной программе Ирана? Он не друг?
«Среди лидеров Европы есть те, кто предвзято относятся к Турции, например Франция и Германия. При г-не Шираке у нас были отличные отношения с Францией, и он очень положительно относился к Турции. Но при правлении г-на Саркози это не так. Это несправедливое отношение. Европейский Союз нарушает свои собственные правила.
«Будучи частью Европейского Союза, мы бы наводили мосты между 1,5 миллиардами жителей мусульманского мира и не-мусульманским миром. Они должны это понять. Если они будут это игнорировать, это ослабит ЕС».
Дружеские отношения с религиозным, теократическим Ираном, зависть и растущая обида на светскую, но раздражающе пренебрежительную Европу: похоже, это идеальный конспект турецкой дихотомии «восток-запад».
Склонность Эрдогана к Ахмадинежаду может удивить некоторых наблюдателей на Западе, считающих Турцию ориентированной на Запад демократией, надежно вписанной в структуру НАТО. Турция является членом Североатлантического альянса с 1952 года. Однако это отношение не удивляет светских критиков Эрдогана внутри Турции, которые считают, что сердце премьер-министра принадлежит Востоку, и давно подозревают, что его Партия справедливости и развития собирается превратить Турцию в религиозное государство, схожее с Ираном.
Эрдоган решительно отрицает последнее обвинение, но для его критиков они с Ахмадинежадом – птицы одного полета: благочестивые религиозные консерваторы из бедных семей, ищущие поддержки общества, ведя разговор на языке улиц. Вслед за спорной победой Ахмадинежада на президентских выборах, прошедших в Иране в июне, Эрдоган и его союзник, президент Турции Абдулла Гюль, были одними из первых иностранных лидеров, поздравивших иранского президента по телефону, и проигнорировавших массовые демонстрации и обеспокоенность западных лидеров по поводу легитимности результатов голосования.
В разговоре с The Guardian, Эрдоган назвал этот шаг «необходимостью двусторонних отношений». «Г-н Ахмадинежад был объявлен победителем, не официально, но с большой разницей в количестве голосов, и так как он – человек, с которым мы ранее работали и встречались, мы позвонили, чтобы поздравить его, - говорит он. – Позже было официально объявлено, что он был избран, он получил вотум доверия, и мы обращаем на такие вещи особое внимание. Это – базовый принцип нашей внешней политики».
Этот жест обязательно вспомнят, когда на этой неделе Эрдоган прибудет в Тегеран, чтобы провести переговоры с Ахмадинежадом и Верховным лидером Ирана аятоллой Али Хаменеи. Предметом переговоров будут торговые связи, включая турецкий спрос на природный газ Ирана. Ахмадинежад уже выражал свое восхищение Эрдоганом, похвалив недавнее решение Турции заблокировать участие Израиля в планируемых учениях НАТО в знак протеста против бомбардировок Газы, проведенных прошлой зимой.
С момента выборов в Иране произошло серьезное наступление на демократию и оппозицию, что привело к арестам и публичным судам над активистами, студентами и журналистами. Несколько арестованных умерли в тюрьме, а кроме того звучат обвинения в пытках и изнасилованиях. Некоторые из тех, кто утверждают, что с ними дурно обращались, обратились за убежищем в Турцию.
Но Эрдоган говорит, что не будет поднимать эту тему со своими иранскими коллегами, добавляя, что это станет «вмешательством» во внутренние дела Ирана.
Он охлаждает западные обвинения против Ирана, в которых утверждается, что Тегеран стремится овладеть ядерным оружием, и говорит: «Иран не принимает обвинения в создании оружия. Они работают над ядерной программой только в мирных целях».
Эрдоган курировал впечатляющее улучшение ранее прохладных отношений между Турцией и Ираном, к которому с подозрением относилось светское командование влиятельной турецкой армии. В прошлом году объем торговли между двумя странами достиг 5,5 миллиардов фунтов стерлингов, в то время как Иран стал крупным рынком для турецкого экспорта.
Взгляды Эрдогана должны заинтересовать внешнеполитический истаблишмент США, который давно уже считает его правительство моделью прозападного «умеренного ислама», которую было бы хорошо распространить и на другие мусульманские страны. Эти взгляды также должны найти заинтересованного слушателя в президенте Бараке Обамы, который просигнализировала о стратегической важности Турции, посетив эту страну в апреле и пригласив премьер-министра в Вашингтон. Они вряд ли впечатлят Израиль, который уже предупредил, что критика Эрдоган может привести к ухудшению отношений между Турцией и США.
Эрдоган отбрасывает это утверждение, заявляя: «Я не думаю, что это возможно. Политика Америки в этом регионе не диктуется Израилем».
Он настаивает, что турецко-израильский стратегический альянс – про который некоторые инсайдеры из Партии справедливости и развития говорят, что он подошел к концу – никуда не делся, однако пожурил министра иностранных дел Израиля Авигдора Либермана, про которого он говорит, что тот пригрозил использовать против Газы ядерное оружие.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Дружеские отношения с религиозным, теократическим Ираном, зависть и растущая обида на светскую, но раздражающе пренебрежительную Европу: похоже, это идеальный конспект турецкой дихотомии «восток-запад».
