Изучение полигамии в России может научить нас, как бороться с рецессией.

На первый взгляд научное исследование, посвященное феномену полигамии в России, кажется не самым подходящим местом для поиска откровений о том, как может сказаться кризис кентской глубинке или йоркширском захолустье. Однако, как полагает профессор антропологии сотрудничества  из Кембриджского университета Кэролайн Хамфри (Caroline Humphrey),  Центральная Азия и Россия могут нас многому научить.

«В девяностые Россия и Центральная Азия переживали гигантские экономические перемены. Что такое банк, как идет карьера, чего можно ожидать от жизни – все это могло моментально измениться, - объясняет она. – И, разумеется, это серьезно сказывалось на жизни людей – от семейной до политической, и полигамия представляет собой часть картины в целом. До сих пор, мы на Западе таких перемен не переживали, но неизвестно, что будет дальше».

Хамфри специализируется на антропологии сообществ с периферии бывшего Советского Союза. Изрядную часть своей жизни она посвятила изучению бурят  - народа, проживающего в Сибири у границы с Монголией. По словам Хамфри, антропологи обычно постепенно вырабатывают глубокое  понимание места и культуры, однако она была удивлена, обнаружив, что в регионе существует лобби сторонников полигамии.

«Мои друзья из Сибири рассказали мне, что их знакомые лоббируют в парламенте закон, разрешающий полигамию, - говорит она. – Я всегда знала, что эта идея нравится некоторым мужчинам, но меня удивило, что ее поддерживают и женщины».

Неужели рецессия может превратить добропорядочных бюргеров из Танбридж Уэллс в многоженцев? Вряд ли. Однако в любом случае, причины, заставляющие мужчин – и, что еще интереснее, женщин – в России и Монголии выступать за полигамию, связаны с экономикой в не меньшей степени, чем с сексом. Главный вопрос в демографии. Население России сокращается на три процента в год – причем мужчин в стране на 9 миллионов меньше, чем женщин. Националисты, такие как эксцентричный лидер Либерально-демократической партии Владимир Жириновский, утверждают, что введение полигамии даст мужей «10 миллионам одиноких женщин» и наполнит колыбельки матушки-России.

Между тем, в бывших исламских регионах России, мужчины говорят, что полигамия – это традиция, которая взращивает в мужчинах ответственность, помогает бороться с бедностью и улучшает моральный климат.

К удивлению обеих групп полигамия в качестве средства от современных социальных зол, по словам Хамфри, начала распространяться за пределами исламских регионов.  В деревнях «нехватка мужчин», обостренная войной, алкоголизмом, массовой экономической миграцией, становится все более серьезной проблемой. Однако говоря о полигамии, деревенские женщины обосновывают ее необходимость совсем иначе, чем мужчины-националисты.

«Многие женщины живут в бывших колхозах, часто глубоко в лесу, за много миль от ближайшего города, - говорит Хамфри. – В такой близости от природы жизнь иногда бывает очень тяжелой – отопление исключительно дровяное, никакого водопровода, туалет обычно на улице. Тем, кому повезло, и у кого есть скот, приходится самим за ним ухаживать и самим его забивать. Если, вдобавок, еще и необходимо присматривать за детьми, прожить женщине одной невозможно».

Таким образом, не стоит изумляться тому, что, как обнаружила Хамфри, многие женщины считают, что «полмужа – это лучше, чем ничего». «Какие-то мужчины вокруг все равно  есть - они могут быть чиновниками, чем-то управлять, могут быть просто рабочими – но в любом случае их немного, - утверждает она. – Для многих женщин, по их собственным словам, узаконенная полигамия стала бы даром Божьим: они получили бы право требовать от мужчин финансовой и физической поддержки и получать государственные льготы, а их дети стали бы законными».

Предложения по легализации полигамии неоднократно вносились в Думу – российский парламент, - обсуждались в ней и в итоге всегда отвергались. С точки зрения москвичей и петербуржцев они выглядели слишком радикально.

В Монголии легализация полигамии точно также выглядит невозможной. Однако в Улан-Баторе, развивающейся столице страны, образованные женщины, сочетая традиции с современностью, часто создают нечто подозрительно похожее на форму полигамии.

Как ни странно, все начинается с приданого. Вместо традиционных лошадей, подушек и платьев успешные монгольские семьи все чаще предпочитают давать своим дочерям в приданое хорошее образование. Напротив сыновья зачастую вынуждены рано бросать учебу, чтобы присматривать за конскими табунами или семейным бизнесом.

«В монгольской культуре семья невесты считается старшей, к тому же невеста должна быть умной. За 70 лет коммунизма идея женского образования также перестала восприниматься как нечто новое, - объясняет Хамфри. -  Так как в Монголии, как и в России, существует проблема алкоголизма, в стране возник дисбаланс между числом образованных горожанок и числом мужчин, которых они считают подходящими женихами».

Решение нашлось простое: они просто не выходят замуж. Вместо этого они ищут себе так называемого «тайного любовника»  – обычно образованного мужчину, который женат на другой женщине. Дети, которые у них рождаются, остаются с матерью и принадлежат к семье матери.

«Это считается вполне приемлемым. Такие женщины входят в элиту монгольского общества – они могут быть членами парламента или директорами компаний, - ими восхищаются, - говорит Хамфри. – Идея полигамного брака привела бы их в ужас – своей свободой они рисковать не хотят».

Что же все это означает для брачных отношений в России и Центральной Азии? По мнению, Хамфри, маловероятно, что полигамный брак будет когда-нибудь узаконен в России – однако, возможно, это и не имеет большого значения.

«Нехватка мужчин, наличие образованных, стремящихся к самореализации женщин, и деревенских женщин, которые хотят себя защитить – все это будет приводить к дальнейшему распространению многоженства, - полагает исследовательница. – Будет оно так называться, или нет».