Москва в центре

На сегодня Иран является одним из самых значимых испытаний президента Барака Обамы на наличие у него лидерских качеств в вопросах национальной безопасности. Ставки здесь очень высоки: неудача может привести к появлению у Ирана ядерного оружия и к началу гонки вооружений на Ближнем Востоке с одной стороны, и к военным действиям США и Израиля, с другой. А такие действия способны воспламенить весь регион и вызвать ответную реакцию мусульманского мира против США. Главный вопрос сегодня заключается в том, какую цену готов заплатить президент, чтобы избежать такого исхода.

Наряду с США и Ираном, еще одним важным игроком в ядерной проблеме является Россия. Будет или нет Иран выполнять подготовленную в черновом варианте договоренность об отправке большей части его низкообогащенного урана в Россию на дообогащение до уровня ядерного топлива для исследовательского медицинского реактора - Москва все равно останется в центре этой проблемы. Если соглашение будет работать, это повысит вес России на международной арене, она заслужит признательность со стороны  Запада, и при этом ее связи с Тегераном не пострадают. Если соглашение потерпит неудачу (либо если Иран даст свое согласие, но не станет это соглашение выполнять), поддержка Москвы будет крайне важна для введения санкций ООН. Если на санкции не согласится Россия, не согласится на них и Китай. И иранцы знают это.

Администрация Обамы утверждает, что Россия и Соединенные Штаты вместе заинтересованы в том, чтобы не дать Тегерану создать бомбу. Это так, но лишь отчасти. У России традиционно хорошие отношения с Ираном. У нее есть в этой стране значительные коммерческие интересы, и она ценит то, что Тегеран отказывается от поддержки радикальных исламистов на Северном Кавказе. Москва также опасается, что если Иран будет проводить прозападную политику, он не станет покупать российское оружие и технологии, а также откажется от услуг российских энергетических компаний.

Рост напряженности в отношениях президента Дмитрия Медведева и премьер-министра Владимира Путина осложняет ситуацию. Если Медведев довольно позитивно относится к политике США в отношении Ирана, то Путин (который опосредованно руководит работающими в Иране государственными компаниями) проявляет скептицизм. Путин заявил, что решение о санкциях будет принимать не один Медведев, а российский Совет безопасности, в состав которого входит сам премьер, его подчиненные из кабинета министров и преданные ему руководители парламента. Представители администрации говорят, что не собираются становиться на чью-либо сторону. Но накануне июльского саммита в Москве Обама похвалил Медведева, а о Путине сказал, что он стоит "одной ногой в старых подходах к ведению дел". Затем он похвалил и Путина, но его администрация не прилагает особых усилий для налаживания отношений с премьер-министром, который по-прежнему играет важнейшую роль в принятии государственных решений. Госсекретарь Хиллари Клинтон  во время своего недавнего визита в Москву даже не повидалась с Путиным, потому что  администрация не согласовывала ее поездку с канцелярией премьера. А он во время визита Клинтон был в Китае, подписывая соглашения в области энергетики.

США надо начать относиться к России серьезно, если они хотят, чтобы Москва помогала им в иранском вопросе. Администрация заявляет, что "перезагрузка" отношений с Россией относится к числу ее важнейших приоритетов. К сожалению, как и во многих других политических областях, президент и его команда так активно стремятся успокоить своих критиков, что отказываются от принятия критически важных решений, где надо делать выбор. Они делают при этом достаточно, чтобы породить надежды, но недостаточно, чтобы эти надежды оправдать. Так, администрация объявила в середине сентября, что в одностороннем порядке отказывается от планов развертывания современных ракет-перехватчиков в Польше и Чехии. Критики заявили, что Обама предал Восточную Европу в тайной надежде на то, что Россия поможет ему с Ираном. Однако спустя месяц, как раз в тот день, когда США, Россия и прочие вели в Вене переговоры с Ираном, вице-президент  Джо Байден (Joe Biden) приехал в Варшаву, где подтвердил планы США развернуть на польской территории зенитно-ракетные комплексы "Пэтриот". А один американский представитель заявил в Тбилиси, что "процесс углубления интеграции Грузии в НАТО очень важен". Такое заявление не могло не встревожить Россию.

Через неделю, когда Обама позвонил Медведеву в попытке заручиться поддержкой по Ирану, он получил вежливый, но очень уклончивый ответ. После этого звонка главный российский переговорщик Сергей Рябков публично призвал набраться "максимум терпения" и предложить Ирану "дополнительные стимулы". Ни то, ни другое Вашингтон не привлекает. Один высокопоставленный российский руководитель сказал мне, что если США на постоянной основе разместят в Польше батареи "Пэтриот", то Россия может возобновить приостановленные поставки ракет ПВО С-300 в Иран. Эти комплексы могут существенно снизить эффективность авиаударов по Ирану. "Обама начинает следовать примеру Буша, - сказал этот руководитель, - а у того слово расходилось с делом".

Взаимодействовать с Россией с целью блокирования иранской ядерной программы будет нелегко. Обаме придется приложить для этого гораздо больше усилий, чем когда он пытался добиться от России поддержки своей заявке на проведение Олимпиады в Чикаго. Тогда он позвонил Путину за два дня до проведения решающего голосования, а Москва к тому времени уже решила голосовать за Рио. Кроме того, он ничего не предложил взамен отнюдь не сентиментальному премьеру. К сожалению, такой подход к Москве по принципу "слишком поздно, слишком мало" в иранском ядерном вопросе может заставить администрацию принять именно то решение, которого она надеется избежать. Она может столкнуться с выбором: ядерный Иран либо новая и очень опасная война в этом важном регионе.

Дмитрий Саймс - президент Никсоновского центра (Nixon Center) и издатель журнала National Interest.