Визит в Пекин главы российского правительства Владимира Путина 12 и 13 октября закончился триумфальным подписанием важнейших экономических соглашений (о поставке нефти и газа и строительстве двух реакторов) и объявлением плана сотрудничества на ближайшее десятилетие.
Эти события продолжают длительную политику российско-китайского сближения, начатой в 1996 году президентом Борисом Ельциным и министром иностранных дел Евгением Примаковым. До того времени новая Россия изо всех сил рвалась в Европу. И вдруг она объявляет себя евразийской страной, ориентируясь прежде всего на Китай.
Провозглашенное в 1996 году стратегическое партнерство с Китаем символизировало поворотный момент, которому Владимир Путин придал конкретное содержание сразу же после своего избрания. В июле 2000 года он, как и в свое время Ельцин, отправился в Пекин, чтобы еще раз подчеркнуть солидарность двух стран. За словами последовали и дела. 16 июля 2001 года главы двух государств подписали договор о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве. 14 октября 2004 года Путин вновь отправился в Пекин, чтобы уладить остающиеся территориальные разногласия и стереть таким образом горькую память китайцев о навязанных им соглашениях XIX века. В июле 2005 года пришла уже очередь Ху Цзиньтао нанести визит своему коллеге в Москву, где лидеры двух стран подписали совместную декларацию о международном порядке в XXI веке.
К такому небывалому укреплению двусторонних отношений России и Китая следует также добавить и создание многосторонних организаций, основной движущей силой которых как раз и являются Москва и Пекин. Еще в 1998 году Примаков выдвинул идею тройного партнерства (Россия, Китай и Индия), подчеркнув исключительный международный вес этой тройки: 40% населения Земли, три ядерных державы, два постоянных члена Совета Безопасности ООН.
Россия и Китай также возглавляют Шанхайскую организацию сотрудничества, основанную Пекином в 1996 году несмотря на его традиционное нежелание участвовать в каких бы то ни было блоках. В ШОС или "шанхайскую группу" входят за исключением России лишь азиатские государства: Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан и Узбекистан (с 2001 года). Иран, Индия и Пакистан получили с 2005 года статус наблюдателей, а Афганистан и Туркменистан были приглашены на саммит в Бишкеке в 2007 году.
Для России участие в ШОС стало по-настоящему удачным решением. Оно подтверждает ее претензии на роль азиатской державы и уже позволило вернуть значительную часть былого влияния в ее бывших владениях в Центральной Азии, где ей пришлось столкнуться с жестким соперничеством с США. Таким образом, партнерство с Китаем ставит Россию в центр "азиатского фронта", который самим своим существованием оспаривает "однополярные" амбиции американской политики времен Джорджа Буша.
В июне 2009 года на основе оси Москва-Пекин начало вырисовываться другое объединение государств, БРИК (Бразилия, Россия, Индия и Китай). Начало организации было положено президентом Медведевым на саммите в Екатеринбурге.
Цель БРИК – подчеркнуть солидарность и общность интересов этих крупнейших развивающихся стран и "диверсифицировать" международную финансовую систему, то есть ослабить монополию доллара.
В целом же, диалог Москвы и Пекина, созданные этой парой международные объединения, да сама российская политика за последние десять лет подтверждают тот факт, что российско-китайское партнерство постепенно перерастает в настоящий альянс. Что в свою очередь поднимает сразу целый ряд вопросов.
Прежде всего, изменилось ли что-нибудь в российско-китайских отношениях с 1996 года? Ответ на этот вопрос уже неоднократно был озвучен Владимиром Путиным и его преемником Дмитрием Медведевым. Для России речь идет не об одной из многих политических линий или временном выборе, а о настоящем приоритете и качественно новом альянсе, основанном на доверии, стремлении к длительному сотрудничеству и взаимодополняемости интересов.
Из каких конкретных элементов будет состоять фундамент нового союза? Главное – это, бесспорно, экономика. Помимо расширения товарооборота партнерство с Китаем позволит России применить новую энергетическую стратегию. Путин не может не видеть желание стран Европейского союза и в первую очередь бывших членов Организации Варшавского Договора уменьшить свою энергетическую зависимость от России. Таким образом, перед Москвой встает задача диверсификации своих поставок, а можно ли найти рынок лучше Китая, чьи огромные энергетические потребности будут только расти в дальнейшем?
Но в тот момент, когда поворот идет полным ходом, президент Дмитрий Медведев бьет тревогу в своей статье "Россия, вперед!" (Известия, 13 сентября), где он довольно жестко описывает нынешнее состояние страны, ее "вековую экономическую отсталость, привычку существовать за счет экспорта сырья, фактически выменивая его на готовые изделия". Таким образом, получается, что недовольство президента касается и этих осчастлививших премьера договоров, которые, по его мнению, лишь закрепят отставание России. Что же это? Плохо согласованные высказывания? Или скрытый конфликт? Будущее покажет.
Еще вопрос, как долго может продлиться сотрудничество столь неравных стран? И какова выгода для каждого из партнеров? Путин все время подчеркивает общность интересов двух стран и их обеспокоенность проблемами безопасности: охрана границ, борьба с сепаратизмом. Россия также может помочь Китаю решить энергетические и экологические задачи, так как ее нефть и газ смогут заменить крайне вредный для окружающей среды китайский уголь.
С другой стороны Китай может помочь России, хоть Путин об этом почти не говорит, решить демографическую проблему. Страна теряет 800 000 человек в год, и к середине века ее население может упасть ниже 100 миллионов жителей, а этого не хватит для заселения Сибири и Дальнего Востока и контроля над их громадными природными богатствами.
России, бесспорно, придется открыть двери потоку иммигрантов, и Китай (его население в 10 раз больше) готов к такому шагу. В российской прессе сейчас во всю идет полемика по данному вопросу. Немало людей высказывают опасения насчет "китаизации" страны. За союзом с Пекином и шанхайской группой вырисовываются "экспансионистские амбиции Китая". На это Путин и Медведев отвечают (на этот раз в один голос), что Россия только выигрывает и ничем не рискует. Ведь она стоит во главе азиатской коалиции, группы могущественных развивающихся стран в мире, который может быть отныне лишь многополярным.
Такая проазиатская позиция изначально объяснялась реакцией российских лидеров на стремление американской администрации создать однополярный мир, вращающийся вокруг Вашингтона. Останется ли она неизменной на фоне того, что Барак Обама выразил гораздо большую готовность признать место России на международной арене? Ответ на этот вопрос мы также узнаем в недалеком будущем.
